Я аккуратно поднял с последнего столика мужа Мадам Пирожок и привычно подставил ему плечо. Надо будет попросить, чтобы она теперь собирала корзинку для двоих. Буду отдавать ей компенсацию, которая мне положена от города за кормление этого кретина. Кроме того, надо дозаказать кофе, подтвердить завтрашний заказ на пироги, написать заявку на пиво и виски… Может, и правда, спросить насчёт холодильника для мороженого? В лизинг или аренду может выйти недорого, а Училка порадуется. Да и подростки наверняка будут заказывать… Нет, к чёрту! Буду твёрд — бар есть бар, и из десертов в нём должен быть только лёд в виски. — Слы, чел… — робко окликнул меня в спину панк. — Что? — повернулся я к нему, стоя в дверях. — Это же шутка, да? Ну, про пристрелить? Скажи, что шутка, чел! — Шутка, — подтвердил я очень серьёзным тоном. — А почему тогда от тебя так стрёмно, чел? Я ничего ему не ответил. Глава 8. Директриса Чизкейк — Босс, открывай, босс! — Что ты орёшь? — свесился я из окна спальни. — У тебя же ключ есть. — Если я открою подсобку своим ключом, то выгружать придётся тоже мне, — честно ответила Швабра. — А если ты спустишься, то сам всё перетаскаешь. Я и так пёрла эту телегу со склада. Давай, спускайся. — Предлагал же перепоручить доставку Говночелу, — сказал я, спустившись и открыв дверь. — Всё равно дрыхнет без дела. — И ты ему доверишь бутылки с алкоголем? — Нет, — признал я, — это и правда плохая идея. Но могу отправлять тебе в помощь. Он будет грузить, таскать и катить, а ты за ним присматривать и командовать. — Соблазнительно, — согласилась Швабра, — всю жизнь мечтала кем-нибудь покомандовать. Просто для разнообразия. Присылай его завтра к складу. Ух, как я поглумлюсь! — Не перегибай… — добавил я безнадёжно, но, разумеется, был проигнорирован. Пока я сгрузил с тележки и расставил припасы, уже пришла пора готовиться к утреннему открытию. У Швабры рабочий день ещё не начался, но она не уходит, а сидит на стойке, глядя, как я расставляю стулья и меняю салфетки. Помочь мне даже не дёрнулась — время не оплачено. — Босс, напомни, зачем мы это делаем? — Чтобы заработать денег, которыми я потом заплачу тебе жалование. Ты же любишь деньги. — Не. Я не люблю деньги. — Внезапно, — удивился я. — Они мне нужны, факт. Позарез нужны. Но я их не люблю. Это разные вещи, босс. — И в чём разница? — Я им не радуюсь. — А ты вообще хоть чему-то радуешься? — Я что, по-твоему, какое-то унылое говно? — разозлилась Швабра. — Нет, ты удивительно жизнерадостный позитивный подросток, неизменно демонстрирующий оптимизм и эмпатию. — Издеваешься, — констатировала уборщица. — Ну-ну, я запомню. — Мы с тобой знакомы уже… Ого, почти месяц. Я видел, как ты злишься, ругаешься, плюёшься, вредничаешь, занудствуешь, говнишься… Но знаешь, чего я не видел? — Чего? — подозрительно спросила Швабра. — Как ты улыбаешься. Ты вообще улыбаешься когда-нибудь? — Если ты сейчас поскользнёшься и грохнешься жопой об пол, я буду ржать, как ненормальная, — мрачно сказала девушка. — Честное слово. — Поверю на слово, — ответил я, поправляя салфетки на столике. Да, чёрт побери, у нас теперь салфетки. Только утром и только на трёх столиках, но первый бастион пал. Этак мы невесть до чего докатимся. Швабра спрыгнула со стойки, подошла ко мне вплотную, посмотрела снизу вверх и сказала сердито: — Ну, а ты сам, босс? Твоя-то улыбка куда делась? Ну, давай, покажи. Это же так просто — уголки губ вверх! Младенец справится. Что, никак? Может, тебе анекдот рассказать? Рожу скорчить? А, босс? Почему я унылое говно, я знаю. А почему ты? — Не твоё дело. — То-то и оно. Я к тебе в душу не лезу, и ты ко мне не лезь. И всё у нас будет… — Хорошо? — Нормально. Поверь, босс, для меня это уже много. — Как скажешь, — не стал спорить я. — Поднимись, разбуди Говночела, если не сложно. Чего это я работаю, а он дрыхнет. — Не пойду, — помотала головой Швабра, — сам буди. — Почему? — В прошлый раз он открыл мне дверь. В одних трусах. — Так в трусах же. — Если бы он был без трусов, я бы его пнула по яйцам, а потом убежала блевать. Но мне и так было достаточно гадко. Фу. Голые мужики омерзительны. И вообще, я не на работе сейчас. Просто жду подружку, она обещала сюда прийти. — За цветочками поухаживать? За прошедшие дни белобрысая Ведьмочка выдернула все сорняки, взрыхлила землю, аккуратно обложила клумбу камешками, подсадила к фиолетовыми лилейникам такие же тёмные флоксы, подстригла вокруг траву при помощи извлечённой из сарайчика косилки. А я даже не знаю, где от этого сарайчика ключ. — Типа того, — немедленно помрачнела Швабра. — А чего она у себя дома такую клумбу не заведёт? — поинтересовался я. — Чтоб у тебя черти язык вырвали, босс! — крикнула внезапно девушка и выбежала на улицу. Очень эмоциональная барышня. *** «Утренний клушатник» называет Швабра это собрание. Первый случай, когда девушка отказалась от денег из принципа. Пока не предложил ей обслуживать утром дамский столик, думал, что такое вообще невозможно. — Они дают хорошие чаевые, — соблазнял я. — А ты всё равно болтаешься без дела, пока каникулы. Меня, если честно, «клушатник» бесит — денег они бару приносят чуть, потому что основная прибыль — выпивка, а дамы с утра не пьют. При этом нервов требуют чертовски много. Сбросить их на Швабру казалось мне хорошей идеей, но она оказалась категорически против. — Не, босс, — сказала она решительно, — у меня обезвоживание начнётся, столько плевать. — Что так? — О, я знаю, как это будет выглядеть! Вот, представь, я такая подхожу к их столику… Швабра чеканным шагом промаршировала к столу и обращаясь в пустоту спросила: «Что будете заказывать?» Тут же села за столик и, приняв надменный вид, сама себе ответила чрезвычайно противным сюсюкающим тоном: «Ах, бедная девочка! Как жаль, что тебе приходится работать в столь юном возрасте! Все эти туалеты… Фи! Принеси-ка нам для начала кофе…»