– Мер, это просто потрясающе. Они будут спонсировать твое участие в мировом туре Профессиональной Ассоциации Виндсерфинга в Европе. Это было даже лучше, чем «потрясающе». Это письмо обещало мне все, о чем я мечтала: профессиональный виндсерфинг, соревнования и путешествия. Я выхватила листок у него из рук и сунула обратно в карман. Бен нахмурился. – Мер… – Я не поеду, – сказала я, скрестив руки на груди, чтобы он не заметил, как меня трясет. – Но это же твоя мечта. Ты только и говоришь об этом с самого детства. Да у тебя вся спальня заклеена постерами с соревнований прошлых лет. Я бросила на него мимолетный взгляд и поспешно спрятала глаза, опустив их на свои колени. – Была заклеена. Теперь уже нет. Какой смысл ехать через полмира, чтобы поучаствовать в соревнованиях, когда я не могу забраться на доску даже на своем заднем дворе. – Не можешь или не хочешь? – А есть разница? Результат один и тот же. Его темные глаза сверкнули в свете фонаря. – Конечно, здесь есть разница. Ты любишь виндсерфинг. Он делает тебя счастливой. Я понимаю, что тебе страшно, но ты не можешь вот так все бросить. – Почему нет? – Я сглотнула неожиданную горечь своих собственных слов. Окажись Бен на моем месте, я уверена, он бы смог побороть все свои страхи. – Может, мне легче притвориться, что я никогда не получала этого письма. – Что сказал твой отец? – Он ничего не знает о приглашении, я ведь все равно никуда не еду. – Да ладно тебе, Мер. Это неправильно. Может, если бы ты обсудила все с ним, тебе стало бы легче. Я напряглась. Бен говорил совсем как терапевт, которого меня заставили посещать после того «инцидента» в октябре. Я уже почти пришла в норму. Я почти пришла в норму в тот момент, когда нашла Бена на этом пляже и он простил меня. Океан все еще не давал мне покоя, но я выяснила, что фобии есть у многих людей, и они продолжают жить полноценной, счастливой жизнью. Где-то за плечом Бена, по ту сторону песчаного пляжа, о берег бились волны океана, такого огромного, беспокойного и холодного. Я кое-как справлялась с поездками на пароме, с трудом игнорируя боль в животе и неприятный привкус во рту, но не могла даже думать о том, чтобы рассекать волны на доске в одном лишь гидрокостюме. И если уж я смирилась со своим страхом перед океаном, то и всем остальным придется его принять. – Ты же поэтому показала мне письмо? Чтобы мы могли это обсудить. – Нет. Я показала тебе письмо, потому что не хочу, чтобы у нас были секреты друг от друга, и я надеялась, что ты поддержишь мое решение. – То есть ты хотела, чтобы я слепо с тобой согласился? – недовольно пробормотал он. – Нет, – сказала я, засунув руки в карманы. – Я хотела, чтобы ты был на моей стороне. – Я всегда на твоей стороне, Мер, – он потянул за шнурки на капюшоне моего худи, притягивая меня ближе. – Это из-за нас? Не отказывайся от своей мечты только из-за того, что я не могу поехать с тобой. Мы уже говорили об этом. Ты посмотришь мир, поучаствуешь в соревнованиях, а потом вернешься обратно… ко мне. Я отстранилась. Его слова казались мне странными. Как можно не понимать очевидных вещей? – Да, мы говорили об этом, но теперь все изменилось. Это не из-за тебя, а из-за меня. Я больше не хочу заниматься виндсерфингом, и это мое решение. Вскочив на ноги, я набросила капюшон и торопливо пошла по пляжу. Нужно было выбросить это письмо. – Эй, – Бен схватил меня за плечи и развернул к себе. – Что происходит? Все мои чувства и мысли смешались в одну беспорядочную кучу. Рядом с Беном я всегда чувствовала себя в безопасности и только благодаря ему все еще крепко стояла на земле. Он помогал мне становиться лучше, но в тот момент я почему-то чувствовала злость и неуверенность. Мне с трудом удалось усмирить свое беспокойное, прерывистое дыхание. – Не хочу ругаться, – пробормотала я в холодный ночной воздух. Он обвил меня руками. – Прости. Мне не стоило на тебя давить. Я выдохнула с облегчением. Это же Бен. Мой Бен. – Просто так не должно быть, – прошептал он. – Если бы все снова стало как раньше, я бы тебя поддержал. Ты заслуживаешь большего. – Ты и так меня поддерживаешь, – я прижалась к нему и засунула свои замерзшие ладони ему под рубашку. – Я была абсолютно разбита, а ты вернул меня к жизни, так что я готова довольствоваться тем, что ты сможешь мне дать. Мы еще долго стояли вот так, потерявшись в своих сомнениях и страхах. Наконец, он поднял голову. Взгляд Бена упал на его наручные часы, и я все поняла. – Мне пора идти. Увидимся завтра вечером? – Скорее всего, нет, – от его разочарованного взгляда у меня сжалось сердце. – Судя по прогнозу, завтра опять будет дождь и сильный ветер. Это продолжается уже довольно долго. Когда же, наконец, выйдет солнце? Он кивнул и поджал губы. – Тогда послезавтра? – Да, – я привстала на цыпочки и поцеловала его, впитывая доброту и силу. Сама мысль о ссоре с Беном пугала меня. Однажды я уже потеряла его, и тогда мне пришлось столкнуться с жестокой реальностью: я не знала, как быть счастливой без него. – Мер, – пробормотал он, едва мы оторвались друг от друга. – Я всегда буду выбирать тебя, несмотря ни на что. Ты же это знаешь? Я кивнула, и он отпустил меня. Вместе с ним ушло все тепло, и меня снова обдало потоком холодного ветра. Не в силах наблюдать за тем, как он уходит, я закрыла глаза. Если бы я осмелилась посмотреть ему вслед, мне бы захотелось пойти за ним, но наша договоренность была в силе только до тех пор, пока мы оба следовали правилам. Поэтому я терпеливо ждала, не двигаясь с места. Я смогу. Смогу оставаться одна до тех пор, пока снова с ним не увижусь. Когда я открыла глаза, на пляже было пусто. Я опустилась на плед и нашла свою губную гармошку. Ну и что, что я плохо на ней играю? Вокруг все равно ни души. Закрыв глаза, я вспомнила первый раз, когда Бен пообещал, что всегда будет выбирать меня. Глава 2 Я попыталась вытянуть из земли камень, притаившийся в высокой траве нашего заднего двора. Он поддался, и я упала назад, приземлившись прямо на попу. Бен засмеялся, но мне было все равно. Я наклонилась над маленькой выемкой, которую оставил после себя камень, и самодовольно ухмыльнулась. – Тут еще три. Я выигрываю. – Неправда. Может, ты и нашла нескольких червяков на своем заднем дворе, но я принес из дома целое ведро. Бен опустился на колени рядом со мной и осторожно положил червяков в пластиковый контейнер, который дала ему тетя Лайла. Я звала ее тетей Лайлой, хотя она и не приходилась мне настоящей тетей. Она была лучшей подругой моей мамы, и мне казалось странным называть ее миссис Коллинз. По крайней мере, так считала моя мама. Бен пробил дырки в крышке контейнера, чтобы червяки могли дышать. Мы уже собрали достаточно, и теперь собирались уговорить дядю Ала взять нас на рыбалку. Бен плотно закрыл контейнер крышкой, и я взяла его в руки, наблюдая за извивающимися внутри червяками сквозь прозрачный пластик. Мне было противно к ним прикасаться, но я бы никогда не призналась в этом Бену. Не хотелось, чтобы он считал меня малявкой только потому, что мне было пять лет, а ему уже целых шесть. – Может, нам уже хватит червяков? – Я посмотрела на Бена сквозь пластик и засмеялась над тем, каким большим казалось его лицо. – Да, пожалуй. Давай покачаемся. – Наперегонки! Прижав контейнер к груди, я побежала на другую сторону двора, где папа подвесил между двух деревьев веревочный гамак. Я оказалась возле него раньше Бена, хотя он бегал куда быстрее меня. Поставив контейнер с червяками на землю, я недоверчиво прищурилась. – Ты мне поддался? Он плюхнулся на гамак. – Нет. Я просто не хотел бежать наперегонки. Я тоже запрыгнула на гамак: под весом наших тел он провис посередине, и я случайно ударила Бена локтем в глаз. – Ой. – Прости. Положи голову сюда, а я лягу вот так. Наконец, мы устроились в гамаке, улегшись головами в разные стороны. Одна нога Бена лежала рядом с моей рукой, а вторую он спустил на землю, чтобы нас раскачивать. Какое-то время мы молча качались в гамаке. На листик за головой Бена села бабочка, и я тихо наблюдала за ней. – Эй, а я узнал один секрет.