– Нет. Иначе не встречался бы с вами посреди города. Где-нибудь на лесной дороге или на море еще был бы шанс. Но я не хочу испытывать судьбу, поэтому мы разговариваем в городе. – Так что же ты хочешь, мальчишка? – Стоит ли нам грубить друг другу? Они стояли на расстоянии пяти метров. Мимо проходили какие-то люди, их задевали, на них ругались, чтобы не загораживали дорогу уважаемым горожанам. Но они видели только друг друга. В пух и прах разодетый молодой урод и пожилой бедняк, убеленный благородной сединой, с крутым разворотом широких плеч и прямой спиной, не привыкшей угодливо сгибаться ни перед каким величием. – Так чего же вы, – Дежан выделил это «вы», – хотите? – Уезжайте. С вашим талантом у вас не будет проблем нигде. Его величество отозвал свой приказ об опале. Вам лишь запрещено находиться в Галлии. Но, согласитесь, после того что вы тут натворили… – Да, это было бы справедливо. Если бы было правдой. Однажды я уже поверил в подлинность приказа короля. – Вот заверенная копия. – Де Камбре подошел и протянул свиток. Магическим взглядом он увидел, как Дежан создал конструкт мощнейшего боевого заклятия. Если ударит… Но ничего не произошло. Слава богу, маг лишь подстраховался, опасаясь подвоха. – Что же, все верно. Ради спокойствия своих коллег я подчиняюсь. Ухожу из города, покидаю Галлию. Клянусь, больше моей ноги не будет в этой стране. Он развернулся и пошел вниз по улице к морю. Когда скрылся за поворотом, к де Камбре подошел де Савьер. – Сколько людей погибло из-за него. И здесь, и на Острове. Их нет, а он будет жить. Счастливый и благородный. Виконт утвердительно кивнул. – Именно так все и будет. Зато не пострадает этот прекрасный город. И ни он, ни четверо его коллег не будут опасны для живых. Согласись, размен справедливый. – Соглашусь, если так все и будет. – Так и будет. Потому что если нет – их не спасет никакая магия. Уж мы-то с тобой об этом позаботимся. Часть вторая. Месть бастарда Лондон. Тауэр. Кабинет императора – Говорите. Надеюсь, вам есть что сказать? Его величество сидел на троне, гордо выпрямив спину. Холодный взгляд, казалось, насквозь прожигал собеседника. И лишь голос, хриплый, даже сиплый, выдавал… Волнение? Может быть, боль? Или, упаси Спаситель, растерянность?! Ну уж нет, император не может, не смеет! Он всегда спокоен, уверен в себе и своей империи, он точно знает, что и как надлежит делать. Так учили его, так учили его подданных. Но так бывает не всегда. – Увы, ваше величество, ничего нового мы не узнали. База разгромлена полностью, они убили всех. Не осталось никого, способного рассказать хоть что-то. – Но это были галлийцы? – Да, безусловно, но… – Что «но»? Какое еще может быть «но»?! Посетитель склонился, пытаясь хоть так избежать яростного монаршего взгляда. – Сир, мы не сможем это доказать. Вообще ничем и никак. Ни единой улики. Там только руины, остовы сожженных кораблей и… В общем, они не оставили следов. То есть ясно, что вначале высадился десант, который провел разведку и снял наше оцепление, и лишь потом подошел флот. Артиллерия и маги сделали свое дело. Враг точно знал, на кого нападает. – Итак, мы ничего доказать не можем, а галлийцы, наоборот, могут в любой момент обвинить нас в нападениях на торговые корабли? – Проще говоря, в пиратстве, – вступил в разговор второй посетитель. – Это возможно, но не обязательно, ваше величество. В любом случае они этого не сделают – сейчас Галлии война с нами не нужна. – Нам тоже! – Император коротко и тяжело хлопнул ладонью по подлокотнику трона – максимум эмоций, который дозволено показать подданным. – Казна пуста. Мы надеялись ее пополнить за счет… – Он замялся. – И нам это удалось! – вновь заговорил первый посетитель. – Потеря шести кораблей и базы, конечно, досадны, но империя получила гораздо больше. Так что если галлийцы продолжат молчать… – А они будут молчать! – перебил его второй. – Они никогда не посмеют признаться, что стерли в пыль поселок в нашей метрополии! Это вам не в дальних колониях развлекаться. – Значит, все хорошо? – Император все-таки повысил голос. – Значит, нападение на наш Остров мы закроем прибылью от действий на море? Спишем в убыток, удовольствовавшись положительным сальдо? Как жалкие счетоводы? – Почему же удовольствовавшись? – Глава разведки империи поднял голову, почувствовав, что гроза пошла на спад. – Бой продолжится, только уже в другом месте. Очередной удар нами подготовлен. Мы рассчитываем, что он позволит решить, может, и не все наши проблемы, но очень многие. Если вы одобрите, разумеется. Глава I Кабинет премьер-министра Галлии, его преосвященства епископа дю Шилле, удивительным образом усиливал настроение. В первый раз, когда виконт де Камбре, тогда еще полицейский лейтенант Ажан, был удостоен неслыханной чести быть приглашенным на аудиенцию к самому епископу, его до самых костей пронизывал страх. Безотчетный и беспощадный, когда главной была одна мысль: «Боже, помоги выйти отсюда живым!» Сейчас же дю Шилле был настроен благожелательно, и кабинет окутал гостя уютом и теплом. – Отлично, молодой человек! Даже не представляю, кто мог бы проделать эту работу лучше. Однако знаете, я с огорчением отмечаю, что каждый раз, беседуя с вами, впадаю в грех гордыни. Представляете, ко мне приходят неподобающие клирику мысли о собственном величии, раз с первого взгляда сумел разглядеть в вас ценнейшего слугу короля и нашей матери-церкви. Стоявший по другую сторону разделявшего собеседников массивного стола виконт потупил глаза. Скромность, она украшает. А как иначе? Дю Шилле и впрямь личность незаурядная. Запросто углядит непроизвольно мелькнувшую улыбку или внезапно блеснувший глаз. А там уж обязательно сообразит, что принять сие великое решение ему тактично помогли влиятельные друзья гостя. Личный врач королевы-матери, а с недавних пор и его величества, виконт Транкавель и командир личной гвардии самого епископа маркиз де Фронсак. – Но к делу. С пиратской базой все ясно. Судя по отсутствию заявлений Островной империи, следов нашей работы вы не оставили. Или они не слишком тщательно искали – война сейчас не нужна не только нам. Но вот их резидентура в Пикардии? – Развалившийся в огромном кресле дю Шилле резко подался вперед, жестко опустив на стол сжатые кулаки. – Она уничтожена? – К сожалению, нет. Думаю, что, взяв двоих разведчиков и мелкого агента, серьезного вреда мы ей не нанесли. Кто-то вовремя убил кучера дилижанса, оборвав все следы, тянущиеся в Амьен. – Уверены, что кто-то работает на Остров в Амьене? – Абсолютно. Нападение на моего сотрудника, направленного в Кале, было совершено сразу, как только тот сошел с дилижанса. Тамошних я о его поездке не предупреждал, да и в Амьене об этом мало кто знал. Всех проверили, пока пусто. Но это уже дело контрразведки. – Да, пожалуй. – Глубоко вздохнув, дю Шилле встал, показывая, что аудиенция окончена. – Надеюсь увидеть вас сегодня вечером на балу, что дает его величество. Считайте это официальным приглашением, – добавил епископ, заметив кривую улыбку де Камбре, в короткий срок прославившегося при дворе нелюбовью именно к таким мероприятиям. И, когда виконт уже открывал дверь, спросил: – Да, этот мальчик, де Сен-Пуан! Маршал де Комон рекомендовал его как ловкого и смышленого человека. – Подтверждаю, ваше преосвященство. Однако могу я узнать, чем вызван ваш интерес? Сейчас юноша задействован в серьезном деле, и мне не хотелось бы искать ему замену. – Ну уж, вот еще. Пусть работает. И лишь потом… Я хочу, чтобы он представился де Фронсаку, но, разумеется, только после того, как вы закончите свою игру. До вечера, виконт. * * * Вечером, разодетый по последней моде, в белый с золотой отделкой пурпуан, бордовые шоссы и короткие черные ботфорты, облитый ядреными духами, виконт прибыл на бал. От прежнего пристрастия к черному цвету пришлось давно отказаться, чтобы не выглядеть в высоком свете белой вороной. Единственное, что мог себе позволить де Камбре от былого – черную шляпу с красным страусовым пером. Опоздать на бал во дворце? Об этом нельзя было и подумать! Такого наглеца придворная стая сгрызет, и косточек не оставит, ничье заступничество не поможет. А вот пробиться в первые ряды – о, за эту честь разворачивались настоящие баталии. Вроде бы вежливо, с учтивыми улыбками на аристократических лицах, благородные господа и дамы толкались, пинались, давили друг другу ноги, даже щипались, словно малые дети тишком от сурового взора строгого учителя. Все ради одного – оказаться в первом ряду. Никто не понимает, как это работает, но именно этим счастливчикам впоследствии достаются королевские милости, так что есть благородным господам за что сражаться! Твою мать! Больно, черт возьми – какая-то изящная красотка с замысловатой прической не просто наступила на ногу, так еще и покрутилась на ней, стерва. Нет уж, на фиг, господа, бейтесь без нас. А мы – люди скромные, постоим и у стеночки, целее будем. И наконец, заиграли фанфары. Да! Вот он! Королевский выход. Первым шествует король, ведя за руку матушку. Говорят, через пару лет в Галлии появится королева, но пока бал открывает королева-мать. По слухам, ее отношения с царственным сыном складываются не лучшим образом, но на светских мероприятиях это никак не демонстрируется. Сразу за августейшими особами – принцы крови, ближние герцоги и прочие маркизы. Проще говоря – родные братья и сестры короля, а также бастарды. Все с аурами, в чем-то похожими на королевскую, но все же от нее отличающимися. И намного, несопоставимо более бледными. Совсем как у де Савьера, еще не прошедшего ад обороны Сен-Беа. Лишь один человек выделялся в этой свите. В модном европейском прикиде и странной для королевского двора чалмой, которая уместно смотрелась бы на голове какого-нибудь магрибского или османского посла. Но здесь? В ближнем круге его величества?