И аура мага. По яркости она соперничала лишь с аурой самого короля, хотя по узору не имела с ней ничего общего. Чудеса, однако… Впрочем, это не наше дело. В конце концов, где провинциальный интендант, пусть и представитель его величества в захолустье, а где блестящий королевский двор? Проблема в том, что Эдмонд IV дает очередной бал, который считается здесь образцом куртуазности, так что сразу сбежать не получится. Хорошо еще, что жена осталась в Амьене, а то пришлось бы терпеть эту тоску до конца, считай – до рассвета. А так, надо постоять немного в уголке, посмотреть на элегантные танцы, перекинуться парой пустых, но вежливых слов с немногочисленными знакомыми и можно тихонечко исчезать. По-английски, как говорили в прежнем мире. Сзади чья-то легкая рука взяла за локоть, и нежный голос спросил: – Скучаете, виконт? Скучать на балу – дурной тон. О господи, Мили! Маркиза де Фронсак! Юна, прекрасна и, как всегда, язвительна. – Рад видеть вас, ваша светлость. – А насколько рады? А почему такое кислое лицо? Лимонов наелись? Или настроение плохое? Будем лечить, немедленно! Господа, – девушка обернулась к группе молодых людей, стоявших неподалеку, – все танцы сдвигаются! Этот гавот я танцую с виконтом де Камбре! Такой вот легкий момент, строго говоря – вполне весомый повод получить вызовы на дуэль от раз, два… да, пятерых раздосадованных кавалеров. Нечего сказать, удружила, вертихвостка. Конечно, на поединок с королевским интендантом не решится ни один здравомыслящий человек, но все равно неприятно – злые взгляды оскорбленных молодцов буквально прожигают спину. – Хорошие ребята, но уж больно надоедливы. Вы не поверите, виконт, но с тех пор, как дю Шилле прочно утвердился в кресле премьер-министра, от воздыхателей не стало прохода. Все норовят придержать руку и заглянуть туда, где сердце. Маркиза кокетливо поправила декольте, впрочем, довольно скромное на фоне других дам. – Наивные, всерьез полагают, что батюшку будет интересовать мое мнение о будущем муже, увы. Заиграла музыка и пары заскользили в первой фигуре. – Ну что вы, Мили, – де Камбре воспользовался паузой в скороговорке партнерши, – уверен, господин маркиз искренне желает вам счастья. – Ах, хотела бы я, чтобы так оно и было. Нашелся бы кто-то, похожий на вас! Ох, я бы такого не отпустила! Ни за что! Жаль, что Сусанна меня опередила. Мили вздохнула с откровенно притворным сожалением и тут же спросила: – Кстати, где она? Вы что, оставили жену скучать в провинциальном Амьене, а сами помчались в столицу покорять местные будуары? Виконт от такого напора на мгновение растерялся, хотел было отшутиться, но с ужасом понял, что за любую отговорку придется расплачиваться новыми уколами от этой язвы. Лучше сдаться на ее милость. Безопаснее. – Мили, пощадите! Еще немного, и вы, кажется, обвините меня во всех смертных грехах. Я в Париже по важному делу и вовсе не из Амьена. Дю Шилле потребовал вначале срочный доклад, а потом моего присутствия на этом балу, где я чувствую себя белой вороной. – Белой вороной? Как это романтично, – рассмеялась девушка, вращаясь в очередной фигуре. – Посудите сами, я же здесь никого не знаю. Например, вон тот молодой человек в таком странном головном уборе. Кто это? – Как? – Мили от удивления даже сбилась с такта. – Вы не знаете самой горячей новости Галлии за последние… за всю мою жизнь?! Это шевалье де ла Сьот, родной брат короля! Двадцать лет его искали и лишь недавно нашли! В Магрибе, представляете! Сейчас умники из геральдической палаты до лысины протерли затылки, пытаясь определить, каким герцогом или маркизом его сделать. Вон, у правой колонны, видите, стоит белокурая женщина в фиолетовом платье. Это его мать. Представляете, ее похитили пираты, потом она попала в восточный гарем, потом в гарем самого османского султана. А ее сын служил в султанской гвардии, рабом! И лишь недавно они смогли бежать в Галлию. Тут уже пришла очередь виконта сбиваться с такта. О том, что идут поиски королевского бастарда, он узнал четыре года назад, еще в Сен-Беа. И там же узнал, что этим таинственным братом его величества является его друг, да теперь уже и родственник де Савьер. Совпадала не только дата рождения, но и аура, почти копия королевской. За время обретения способности видеть ауры де Камбре успел удостовериться в их сходстве у близких родственников. Значит, отказавшись объявлять о своем родстве с королевской семьей, де Савьер дал возможность занять его место самозванцу. Очень опасному, надо признать, самозванцу, обладателю ярчайшей ауры сильного мага, но ни капли не похожей на ауру его величества. Тут уже и вовсе стало не до танцулек. Кое-как закончив гавот, де Камбре спросил: – Мили, а где ваш батюшка? – Ну вот, – девушка скорчила недовольную гримаску, – видать, не выйти мне замуж, если молодой человек, пусть и женатый, предпочитает мне общество стариков. На втором этаже он, сплетничает со скучными вельможами о таких же скучных делах. Можете идти, если я вам совсем неинтересна. Оставьте меня с приставучими кавалерами, бросьте здесь всю беззащитную и идите себе, куда хотите. Совершенно растерявшийся виконт пробормотал какие-то неуклюжие извинения и на деревянных ногах пошел к лестнице. Успокоил лишь легкий смех и прозвучавшие в спину слова: – До свидания. Приходите в гости, мы всегда вам рады. Маркиз де Фронсак, командир личной гвардии дю Шилле, нашелся действительно на втором этаже. Но не сплетничающим, а распекающим какого-то подчиненного за какую-то страшную провинность. То ли вытянулся тот недостаточно во фрунт, то ли посмотрел не в ту сторону, куда следовало. Во всяком случае, выражения маркиз не выбирал, со всей очевидностью демонстрируя, что успел и в армии послужить, и капральские обороты освоить в полной мере. – Ваша светлость, могу я с вами переговорить? – решил спасти несчастного гвардейца де Камбре. Прерванный на полуслове де Фронсак развернулся яростно, так что форменный плащ взвился, словно крылья сказочного красного орла. Он явно желал высказать очередному штатскому нахалу всю степень своего неудовольствия, без скидок на статус и происхождение. Но, узнав виконта, выдохнул, словно выпустив пар. – Господи, друг мой! – И тут же, повернувшись к гвардейцу: – Иди уже, горе мое. Служи, но чтоб как положено! И показал крепкий кулак. Затем снова к де Камбре: – Рад вас видеть! Но что случилось в мире? Может, луна исчезла или звезды в хоровод пустились? Вы – и на балу? – Не волнуйтесь, ваша светлость, на небесах все спокойно, а я здесь лишь по доброй воле его преосвященства. Боюсь, ему стало обидно одному тосковать на этом прекрасном празднике. Де Фронсак рассмеялся искренне, но негромко. – Хорошая шутка, виконт! Но будет лучше, если она останется между нами – господин епископ не одобряет веселья в свой адрес. И прошу к нам в гости, даже не вздумайте убыть в свое захолустье, не повидав маркиз! Ни супруга, ни Мили мне этого не простят. – О, вот за последнюю точно можете не волноваться. С вашей дочерью мы только что танцевали. – Заболтала? Сочувствую, но этого совершенно недостаточно. Я настаиваю, просто требую, в конце концов, чтобы завтра вечером вы были у нас. – С удовольствием, ваша светлость, но до этого я хотел бы переговорить на троих с вами и виконтом Транкавелем. Поверьте, разговор предстоит интересный. – С Транкавелем? Маркиз поджал губы, а де Камбре вспомнил, что еще недавно эти двое на дух друг друга не переносили. Потом Транкавель помог вытащить Мили из жестокой интриги, фактически – спасти дочь де Фронсака от смерти, но, видно, старая вражда так до конца и не рассосалась. – Обязательно. В Париже есть лишь два человека, которым я доверяю абсолютно. И лишь эти двое в силах помочь… Даже не мне… в общем, боюсь, что все серьезно. – Ну, раз серьезно, тогда буду готов встретиться завтра после полудня. Договаривайтесь с этим интриганом и поставьте меня в известность. Но в любом случае вечером вы у меня в гостях! Де Фронсак улыбнулся в седеющие усы и добавил: – Кстати, не тратьте время на поиски. Он вон за той дверью. Только не вздумайте просто входить, может получиться неловко. Лучше постучитесь. Хм… интересно, что такого неловкого может произойти в королевском дворце? Разве что с туалетами здесь беда, и господин виконт изволит того… решать по-тихому актуальную проблему? В любом случае де Камбре решил быть вежливым и деликатно постучался. – Кому и какого демона нужно? – раздался знакомый, но донельзя раздраженный голос. – Господин Транкавель, я де Камбре. Можно войти? – Жан, твою сестру, подожди, сейчас сам выйду! Он вышел действительно быстро. Насмерть разя могучим парфюмом и поправляя кружевной воротник, чтобы прикрыть характерный синяк на шее. Со следами помады, однако. – Друг мой, ты в Париже! Что стряслось в нашем мире, если ты покинул свою серую провинцию и соизволил-таки навестить столицу? Кстати, ты здесь давно? – Второй день. Утром доложился дю Шилле, и по его прямому приказу торчу на этом балу, словно пугало в огороде – бесполезное и абсолютно неинтересное местным обитателям. Транкавель весело рассмеялся: – Узнаю твою тонкую иронию и отменную дипломатичность. Спасибо, что хоть воронами нас не обозвал. Затем смущенно, в очередной раз поправляя воротник: – Слушай, понимаю твою скуку, но именно сейчас… Может, навестишь меня завтра, а то государственные дела… Де Камбре понимающе улыбнулся: – Разумеется, Шарль. Я, собственно, за этим и пришел. Если в два часа пополудни загляну к тебе на пару с де Фронсаком? Нет, никаких отговорок! – Он даже повысил голос, заметив, как друг недовольно поджал губы. – Разговор предстоит серьезный. Есть у меня подозрение, что не просто так епископ меня сегодня на бал загнал, как гончую на след поставил. – Влезаешь в очередную авантюру? Ладно, приглашение маркизу я направлю, а сейчас извини… дела… дела… Транкавель скользнул за дверь, и де Камбре услышал, как мягко щелкнул замок. Глава II Знакомый кабинет Транкавеля. Большой, светлый, украшенный ажурной лепниной, с изящной резной мебелью… Сколько здесь выпито, сколько съедено, а уж сколько рассказано!