Потрясение было слишком велико, требовалось время, чтобы осознать до конца величину катастрофы. Ужинать Николай не стал – аппетит пропал напрочь. Сославшись на головную боль, прошёл в спальню, разделся, лёг в постель. Оставить всё как есть невозможно. Если бы у жены была мимолётная интрижка на стороне, он мог бы понять и простить. Но родить от чужого мужчины, не мужа, – и скрывать?! Николай вспомнил, как когда-то смотрел по телевизору передачу о львиной семье – прайде. Там лев, сойдясь с новой самкой, безжалостно убивает её детёнышей. Он тогда поразился, насколько жесток мир природы. А лев просто не хотел выращивать чужих львят. Теперь, после происшедшего, он начал льва понимать. А ведь говорила мама ему, когда ещё жива была, – до свадьбы: – Коля, не нравится мне твоя избранница. Вроде и мила, и ласкова, а вот не лежит у меня к ней сердце. Николай тогда пробовал убедить маму, что она ошибается, что Оксана девушка хорошая. А мама каким-то седьмым чувством, материнской интуицией чувствовала червоточину в Оксане. На послушал он мать, а зря. Родители – единственные люди, которые бескорыстно хотят своему ребёнку добра. Другие же, давая советы, иногда подспудно хотят извлечь из этого выгоду. Теперь придётся расхлёбывать. Вернуть бы всё назад, отмотать бы, как на плёнке, на двадцать лет. Увы – невозможно. А ему уже сорок четыре, лучшие годы позади. Для мужчины сорок четыре – зрелость, пора назад оглянуться, какие-то итоги подбить – что успел сделать в жизни, чего достиг? Он же жил в призрачном мире, принимая его за свой. Горько осознавать, что двадцать лет прошли впустую. Как ни странно, но Николай уснул. Думал, бессонница нападёт, мучиться будет, а отрубился быстро. Видимо, мозгу требовался отдых. Утром он проснулся с готовым решением. Не зря ведь поговорка есть, что утро вечера мудренее. Надо в любом случае говорить с женой, конечно, не вовлекая сына в разборки. Вероятнее всего, выход при любом раскладе – развод. Квартиру он им оставит – не столько для Оксаны, сколько для сына. Парень ведь ни в чём не виноват. Помогать он ему будет – Лёшке ведь надо закончить учёбу. Сам же на первое время переедет на съёмную квартиру. А там, бог даст, со временем купит себе хотя бы однушку. Жизнь ещё не кончилась, он хороший хирург, заведующий отделением, и до пенсии ему ещё далеко. Хотя, надо признать, годы летели всё быстрее. Если в двадцать-тридцать лет от одного дня рождения до другого проходила целая вечность, то сейчас время как будто ускорило свой бег. Недавно было сорок – он до деталей помнит, как отмечал эту дату в кругу родных и друзей. И вот уже сорок четыре. После завтрака Лёшка убежал, причёсывая на ходу непослушные вихры. «Наверное, к Аксинье», – подумал Николай. Оксана мыла на кухне посуду. Вот он, удобный момент. Николай достал из пиджака, висевшего в шкафу, пакет с фотографиями и результаты анализов генетической экспертизы. Постоял, раздумывая – не хотелось начинать тяжёлый разговор, после него жизнь резко изменится. Но и оставлять всё так, как сейчас, невозможно. – Ты что, Коленька? – Жена вытерла полотенцем руки. – Кое-что показать тебе хочу. Садись. – О, фотки? Где фотографировался? – Да это не мои. Ты главная героиня. Смотри! – Как интересно! – Оксана уселась на табуретку, взяла в руки пакет, и фотографии высыпались на стол. Сверху оказалась та, где обнажённая Оксана целуется с любовником. Ей хватило одного беглого взгляда. Лицо побледнело, в глазах метнулся страх. – Что это, Коля? – спросила она шёпотом. – Ты остальные посмотри. И везде ты во всей красе. Только вот почему-то рядом не я, кто-то другой. Оксана перебрала фото. – Как ты мог так низко пасть? – спросила она. – Ты следил за мной? У Николая на секунду пропал дар речи. Это он так низко пал? Воистину, лучшая защита – это нападение. От возмущения он едва не задохнулся: – Может, ты объяснишь мне? На фото день и час, они совсем свежие. Оксана оправилась от первоначального шока, и лицо её приняло какое-то высокомерное выражение. Николай рассчитывал увидеть на её лице раскаяние, чувство вины. Ничего подобного! Выходит, он недостаточно знал жену. – Зачем объяснять? Мы взрослые люди, и так всё понятно. – Ну хорошо. Теперь посмотри результаты анализов, – Николай положил на стол бланки. Оксана взяла один из них, прочитала, но явно не поняла. – Это что? – Генетическая экспертиза. – Мне это ни о чём не говорит. – Хорошо, я поясню. Это твой, мой и Лёшкин анализы. По ним выходит, что Лёшка не мой сын. Твой – да, но его отец – не я. – И кто же? – Тебе лучше знать. Может быть, как раз твой любовник. А ведь Лёшка родился через десять месяцев после свадьбы. То есть, говоря проще, ты даже тогда, в медовый месяц, была мне не верна. – Всё врут твои анализы! Лицо Оксаны пошло красными пятнами, она схватила бланки анализов и порвала их. Потом принялась рвать фото. Все обрывки, коих получилось довольно много, с ожесточением затолкала в мусорное ведро. – Грязь какая! – Верно, грязь. Я думал, у меня порядочная семья: верная жена, сын – продолжатель фамилии. Оказалось, что всё обман, миф, призрак. Ты думаешь, порвала фото и анализы – и всё? Из моей головы это не выкинешь. И я знаю тебе цену – ты просто дешёвая шлюха. Неожиданно Оксана взвизгнула и влепила Николаю пощёчину. Он сроду не получал оплеух. И от кого? – Ты, жалкий лекарь! Ты что думаешь, всего в жизни достиг благодаря своей светлой голове и золотым рукам? Я продвигала тебя! Сначала устроила в областную больницу, потом – заведующим отделением… Да, у меня есть любовник! И только благодаря ему ты стал тем, кто ты есть! Узнал наконец правду? Это был удар ниже пояса. Николай был в шоке. Для любого мужчины его призвание, его работа – главное в жизни. И вот теперь Оксана говорит ему эти жуткие слова… Выходит, что без неё он не стал бы заведующим? В принципе плевать на заведование – с ним больше геморроя. Из-за зарплаты согласился, когда предложили. Каким-то потухшим голосом он спросил: – Это тебя оправдывает? Я бы и сам пробился. – К пенсии? А я сейчас жить хочу! Сейчас хочу иметь норковую шубу, красивые украшения… Думаешь, ты мне вот это кольцо подарил? – Оксана продемонстрировала ему кольцо на пальце левой руки. – Как бы не так! Николай попытался вспомнить, когда он ей его дарил, и не смог. – Когда заявление о разводе в ЗАГС понесём? – спросил он. Вдруг от двери кухни раздался голос сына: – Мама, всё, что сказал отец, – правда? Голос этот поразил обоих, как гром среди ясного неба. Когда пришёл Лёшка, и почему они этого не слышали? Или так сильно были увлечены спором? Николаю стало неудобно – ведь он же не хотел вмешивать сына. Он не переставал считать Лёшку своим сыном, хотя уже знал, что не биологический отец ему. Но ведь он воспитывал его двадцать лет – как можно отказаться в одночасье? И Лёшкиной вины во всём этом нет… Оксана тоже молчала, не сумев подобрать нужных слов. Лёшка выбежал, хлопнув входной дверью. Николай, потрясённый происшедшим, слегка пришёл в себя и тяжело опустился на табуретку. Ну вот. Чего он не хотел, то и произошло. Как бы парень не наделал глупостей сдуру! Молодой, импульсивный, горячий. Но и узнать такую правду о матери, самом близком человеке на свете, непросто. Оксана начала рыдать, заламывая руки, но её стенания и слёзы уже не трогали Николая – он перегорел внутри. Куда больше его занимал вопрос: где сейчас Лёшка, куда направился? Наверное, к друзьям, а скорее всего – к Аксинье. Искать его сразу или дать парню время остыть? Как бы дров не наломал сгоряча. И номера телефона Аксиньи он не знает. Николай набрал номер Лёшкиного мобильного телефона. Послышались длинные гудки, потом отбой. Сбросил, паршивец! Николай прошёл в спальню и набрал телефон матери Аксиньи, Натальи. – Здравствуй, Наталья, это Николай. Извини, что беспокою. Не дашь ли мне номер телефона Аксиньи? – Здравствуй, Николай. Зачем тебе номер Аксиньи? – Лёшка с нами слегка поскандалил, из дома убежал. Наверное, к ней. – Ладно, записывай. Николай записал номер. – И адрес дай. Наталья помедлила, но дала. – Это съёмная квартира. Там ещё две девочки живут. Ты уж поаккуратнее. – Да, спасибо. Николай тут же набрал номер Аксиньи. – Здравствуй, Аксинья. – Здравствуйте. Это кто? Николай чуть было не ляпнул – «отец». – Извини, не представился – это Лёшин отец. Он у тебя?