29/10/2018, 09:22 Внимание, обнаружено вторжение! Записываю звук и изображение. HAVEN 29/10/2018, 09:24 Вложенный файл: 2.18 MB (alert1.mpeg) “Наверное, я забыла запереть дверь на ключ, – подумала Юлита, – и в комнату зашла Магда или дети. Наверняка ничего особенного. Но спокойствия ради можно и проверить. На всякий случай”. Юлита нажала на вложенный файл. Включилось пятисекундное видео. Треск, искаженные голоса. Она выбежала из кафе, отчаянно матерясь. 9 Возле ее дома стояли две полицейские машины, свет голубых фар отражался от витрин, стекол припаркованных автомобилей и дорожных знаков. Юлита набрала код и вбежала по лестнице, не обращая внимания на рези в животе. Ее тошнило. От усталости, переживаний, голода. Юлита ворвалась в квартиру. Грязь на полу. Все кухонные шкафчики открыты настежь. Их содержимое в беспорядке валяется на усеянной мукой каменной столешнице. У стены сметенные кем-то осколки разбитой банки, рядом грязная тряпка. Магда сидела рядом, в гостиной, ноги на столе, сигарета во рту. Она никогда раньше не курила дома, всегда выходила на балкон, даже в минус пятнадцать. При виде сестры она отложила телефон. На столе валялись какие-то бумаги, коробка салфеток, опрокинутая бутылка из-под вина. – Магда! – Юлита бросила пальто на пол. – Что случилось?! – Это я и сама хотела бы знать… Ко мне нагрянула полиция. – Как это? – А вот так это. – Магда затянулась, выпустила изо рта облачко голубоватого дыма; Юлита только сейчас заметила, что у нее размазан макияж, должно быть, она плакала. – Я уже собиралась уходить на работу, и вдруг звонок в дверь: добрый день, сержант Какой-то там. Они получили донос, что я торгую наркотиками. Экстази и кокаин, если точнее. Ты представляешь? Я! Магдалена Вуйчицкая, Пабло Эскобар варшавского Мокотова. – Боже, что за бред… Но в итоге все в порядке? – Ну, они ничего не нашли, если ты об этом спрашиваешь. Но искали тщательно. – В смысле? – А ты зайди потом в детскую, – Магда снова затянулась, закашляла, – и увидишь. В доносе было написано, что я прячу товар в мягких игрушках. Вот они их и вскрыли. Все до одной. Черт, нужно все это убрать, прежде чем дети вернутся из сада, иначе будет такой рев… – Погоди, я ничего не понимаю. То есть достаточно, чтобы какой-то мудак позвонил с идиотской шуткой, и они уже переворачивают квартиру вверх дном? – Они сказали, что получили фотографии, – Магда потерла виски. – И что данные геолокализации совпадали с нашим адресом, или что-то в этом роде, я слишком нервничала, чтобы вслушиваться. Как бы то ни было, этот донос они восприняли всерьез. – То есть у них был ордер? – Я их спрашивала. Ответили, что ордеры в Америке, и что-то там говорили про статью о проведении обысков, бла-бла-бла. В течение семи дней мне придет какая-то бумага из суда или прокуратуры, сама не знаю. Я как раз звонила своему юристу, чтобы та мне объяснила, что, собственно, произошло, но, естественно, она не берет трубку. – Они знают, кто это сделал? – спросила Юлита. – Да нет, откуда. Донос был анонимный. – А ты? Есть предположения, кто бы это мог быть? – Я об этом думала, – кивнула Магда, – и мне никто не приходит в голову. Точнее, окей, у меня есть враги на работе, но в “Игру престолов” мы играем в офисе. Есть еще, конечно, Лешек, как ты наверняка помнишь, мы расстались не лучшим образом… Но таким подонком даже я его не считаю. Подонок. Услышав это слово, Юлита вдруг поняла, что случилось. У нее подкосились ноги, она ухватилась за стол. – О, черт… – А с тобой что? Все в порядке? – Магда, слушай… А они сказали, как получили донос? – В смысле? – Ну, там, по телефону, в письме? – По электронной почте. А что? “У меня нет на это сил, – подумала Юлита. – У меня нет сил на ссору, на претензии, на крики. Но другого выхода нет”. – Магда… Это могло быть из-за меня. – Не понимаю… – Магда подняла брови. – Ты спрятала дома пять килограммов кокаина и шесть тысяч таблеток экстази и забыла мне об этом сказать? – Нет, но я не сказала тебе кое-чего другого: все это время я продолжаю расследовать дело Бучека. Магда выпрямилась, убрала волосы с лица. – Что? Но… А собеседование? – Не было никакого собеседования. Шмотки мне понадобились, чтобы хорошо выглядеть для… Для встречи с информатором. Сдвинутые брови, сжатые губы. Юлита знала это выражение лица. И знала, что оно предвещает. – Ладно, чтобы ты понимала, я уже в ярости, – произнесла Магда, – но я по-прежнему не понимаю, какое это имеет отношение к полиции, наркотикам и обыску. – Тот, кто выложил в Сеть мои фотографии… Я зову его просто Подонком… – Ну? – Он угрожал, что если я не брошу это дело… Он будет мстить. Видимо, он знал адрес нашей квартиры и подготовил донос, чтобы наслать сюда полицию и меня запугать. Стало очень тихо. Магда ничего не говорила, даже не смотрела на нее. – Мне правда очень жаль, если бы я знала, что… – Это не наша квартира. – Что? – Это не наша, а моя квартира, – повторила Магда холодным сухим голосом, которого Юлита раньше не слышала; это был не голос ее сестры, а голос бизнес-леди, отчитывающей подчиненного. – Ты здесь гость. – Пусть так, но я плачу за комнату. – Ты платишь гроши. Просто чтобы нам обеим не было неловко. – Не знала, что ты так это воспринимаешь. В таком случае можешь повысить… – То, что ты мне соврала, я еще могла бы тебе простить, ты не впервые ведешь себя как засранка… Юлита хотела что-то сказать, но прикусила язык: сейчас не время для ссор, а время посыпать голову пеплом. – …То, что ты нарушила обещание? Ладно, с кем не бывает. Что моя квартира выглядит как свинарник? Ничего, приберем. Но вся эта история коснулась моих детей, а вот этого, милая, я тебе так не оставлю. “Все было не случайно”, – подумала Юлита. Он наверняка знал, как они важны для нее. Наверняка видел все те фотографии, которые Магда спамила своим знакомым: Войтек и Сашка на концерте в филармонии, в костюмчике и платьице с пайетками, Войтек и Сашка в кукольном театре, Войтек и Сашка на мастер-классе в музее, Войтек и Сашка на танцах, Войтек и Сашка на лыжах в Австрии, Войтек и Сашка в зоопарке, на заднем плане грязные пингвины. Потому-то он и сказал полиции, что наркотики в игрушках. Подонок, настоящий подонок. – Магда, мне правда очень-очень жаль, серьезно. Скажи, что я могу сделать, чтобы как-то загладить свою вину. Могу до конца года мыть посуду, могу гладить тебе рубашки, могу сводить тебя в кино и в бар… – О нет, нет, моя дорогая, так легко ты не отделаешься, – прервала ее сестра. – Ты хочешь дальше здесь жить? Тогда бросай свою идиотскую журналистику и найди себе нормальную работу. На сей раз я серьезно. Они смотрели друг на друга в упор. Одинаковые зеленые глаза с черными точечками. Уставшие и обведенные темными кругами. – Ты не можешь об этом просить, – произнесла наконец Юлита. – Могу. Точно так же, как я могу попросить тебя собрать вещи и поискать себе новую квартиру.