Ox-eGen Ваш онлайн-источник университетских новостей, мнений, слухов и сплетен Размещено Tittle-Tattler 21 ноября 2017 г. в 11:56 Межплеменная война? Гром барабанов в факультетских джунглях сообщил о том, что она началась на закате в здании одного из факультетов на Банбери-роуд, когда один из сотрудников был убит публичной и откровенной рецензией на его magnum opus[49], появившейся в литературном приложении «Таймс». А кто же преступник? Не кто иной, как его соплеменник. Считаете, что такое невозможно? Может быть. В конце концов, конструктивная критика – это одно, а принесение человека в жертву – совсем другое. Наши источники сообщают о том, что на факультете наступил новый «ледниковый период», что на этот раз ни в коей мере не отражает состояния примитивной системы центрального отопления. Заинтересованные наблюдатели в настоящее время сгорают от любопытства, станет ли телевизионный контракт, о котором ходило столько слухов, следующей жертвой. Достаточно сказать, что если информация об этой катастрофе выйдет наружу, то карьера нашего любезного голландца превратится из летучей в падучую и горючую[50]. Так что его мечты о будущей мести будут вполне извинительны… * * * – Так что вы понимаете, инспектор, почему я сижу здесь, перед вами. Я медленно киваю. – Вас беспокоит, что мы можем подумать, что вы имеете к пожару какое-то отношение. – Да, именно, – говорит он, и его щеки слегка розовеют. – Хотя само по себе это нелепо – просто немыслимо. Даже если бы я носил в своей душе подобное негодование по отношению к доктору Эс- монду… – А мне кажется, доктор Кёйпер, у вас есть все основания чувствовать себя оскорбленным. – Да, конечно. Естественно. – Он моргает. – Он опорочил мои исследования. Мою профессиональную честность. Я уверен, что вы сами были бы не просто «слегка возмущены», если б подобное случилось с вами. Кстати, со мной такое случалось. И я тогда просто-таки раскалился добела. Что, наверное, не самая удачная метафора в нынешних обстоятельствах. * * * Спустя полчаса Гислингхэм начинает гордиться собой. Он никогда не был экспертом в комплексном анализе, но сегодня превзошел сам себя. Хотя ему и пришлось привлечь Бакстера, чтобы тот помог ему с технической стороной вопроса. И это оказалось очень мудро с его стороны, принимая во внимание то, что им удалось раскопать. Прежде всего сообщение в «Твиттере» под именем @Ogou_badagri. Выбор такого имени мало что для них значил, а вот имя владельца этого имени значило очень много. Голландский Йюрьен Кёйпер – это английский Джордж Купер, и владельцем этого имени был именно Джордж Купер. И, в отличие от официального Йюрьена Кёйпера, этот далек от академич- ности. * * * – Я вам очень сочувствую, доктор Кёйпер. Ученый делает поклон в мою сторону. – Благодарю вас. Когда подобным образом подрывают веру в вашу работу, это причиняет душевные страдания. «Подрывают веру». Интересно, сколько британцев выразилось бы подобным образом? Или хотя бы знают, что это такое… А вот Кёйпер знает. – И тем не менее, – невозмутимо продолжаю я, – нам придется исключить вас из списка подозрева- емых. На его лице появляется легкое сомнение. – Уверен, что в вашем случае это будет простая формальность. Но существуют процедуры, которым мы обязаны следовать. Уверен, что вы меня поймете. – Я придвигаю свой блокнот. – Давайте начнем с того, что вы делали около полуночи в среду? Кёйпер опять поправляет очки. – А я надеялся, что… – Тут он замолкает и краснеет. – Я вас слушаю. – Дело довольно деликатное… Я откидываюсь на спинку кресла. Этап моей «заинтригованности» уже давно миновал. Этому человеку явно есть что скрывать. * * * – Кёйпер не просто взбешен, сэр, – тут все гораздо серьезнее. Это Гислингхэм. Бакстер вывел записи в «Твиттере» на проектор в комнате оперативного штаба, и теперь Гис прокручивает их на стене. Куинн тоже присоединился к нам – он всегда считал себя крупным специалистом по социальным сетям («Так и должно быть, – сказала однажды Эв. – Если подумать о всем том времени, что он проводит в «Тиндере»[51]); правда, сейчас его явно беспокоит то, что Гис смог одержать маленькую, но победу. – Я «погуглил» имя, – говорит Гислингхэм, протягивая распечатки. – Огоу Бадагри – это дух из гаитянского культа вуду. Я смотрю на распечатку, а потом поднимаю глаза на Гиса. – И не только это, – продолжает тот. – Оказывается, он также бог огня, – выразительно смотрит на всех нас. – А кроме того, его можно просить о помощи, когда хочешь отомстить кому-то, кто тебя достал. – Да брось ты, – начинает смеяться Куинн, – ведь никто же не верит всерьез в эту хрень. Это в наши-то дни? – Дело не в этом, – негромко говорю я. – Не в том, верят или не верят. А в том, чтобы эту хрень использовать. В качестве определенного сообщения. Майкл Эсмонд – специалист по вуду в Латинской Америке, и он наверняка поймет значение такого послания. И кто за ним стоит. – Похоже, что Кёйпер какое-то время «троллил» Эсмонда. – Гис кивает. – Как видите, здесь подобной ерунды более чем достаточно. А еще он разместил несколько довольно свирепых постов в блогах под еще одной вымышленной фамилией, – берет в руки еще одну распечатку. – И в одном из них он пишет, что исследования Эсмонда – это «поверхностная работа со слабой справочной базой, не отдающая должное работам предыдущих исследователей». Никто другой подобного написать не мог – вокабуляр выдает Кёйпера с головой. Но даже если он выбрал демона из культа вуду в качестве ника для своего аккаунта в «Твиттере», это еще не значит, что он действительно сжег дом Эсмондов. Все это просто способ высказать свои фантазии на данную тему. Причем публично. И не боясь последствий. И это, конечно, самое главное. Социальные сети превратились в площадку, на которой действуют наши темные «я». Иногда мне кажется, что мы ввязались в ту самую гонку, о которой рассказывается в «Запретной планете»[52] – якобы продвинутая цивилизация создает машину, способную превращать мечты в реальность только для того, чтобы люди поняли, что Зло – у них в головах. Я не пользуюсь «Твиттером». Если вдруг вы решите спросить. – То есть сам Кёйпер тоже был не прочь серьезно «подорвать веру» в работу коллеги, – говорю я себе под нос. И ловлю на себе любопытный взгляд Гислингхэма. – Извини, приватная шутка, – поворачиваюсь к Бакстеру. – И когда, ты говоришь, он удалил весь этот материал? – В четверг утром, босс. Приблизительно в то же время, когда в новостях показали пожар. – Бакстер пожимает плечами. – Теоретически удаленный аккаунт в «Твиттере» исчезает навсегда, но если вы знаете, где искать, то можете восстановить эту информа- цию. И он знает, где искать. – А Кёйпер об этом что-нибудь говорил, когда встречался с вами, босс? – спрашивает Эв. – Он упомянул о рецензии, но дальше этого не пошел. – Я качаю головой. – В основном всячески старался убедить меня, что может быть нам полезен. Хотя, я подозреваю, главной его целью было сделать так, чтобы пара тупоголовых полицейских прекратила наезжать на коллегу и расстраивать его. Так мне показалось вначале. – А потом? – Занервничал, когда дело дошло до алиби. Сказал, что был дома, в постели, но не захотел, чтобы мы звонили жене и проверяли, потому что она беременна. А когда я сказал, что избежать этого не удастся, он изменил показания. Теперь говорит, что катался по городу. Жена якобы вертелась на кровати, разбудила его, и он не смог больше заснуть. Поэтому вышел из дома. Я остановился и посмотрел на всех, пытаясь понять, как они все это восприняли. – В такую погоду? – Куинн не стал скрывать свой скепсис. – В среду вечером от холода яйца отваливались. Даже угонщики с Блэкберд-Лейс лежали под одеялами с «Хорликсом»[53] в руках. – Но жена его действительно беременна, – заметил Гислингхэм. – Я видел ее фото в «Фейсбуке». Она такая крупная… Думаю, что она действительно могла его разбудить. – При этих словах Куинн фыркает, и Гис слегка краснеет. – Я просто сказал. Знаю, как это бывает. – Ладно, – говорю я, – давайте начнем с проверки алиби Кёйпера, как мы делали бы это при любом расследовании. Особое внимание дорожным камерам и распознавателям номеров в радиусе одной мили от Саути-роуд. Надо выяснить, был ли Кёйпер в ту ночь где-то недалеко от дома – неважно, пешком или на машине. А потом пригласите его, чтобы снять с него отпечатки пальцев. Пусть знает, что мы не шутим. Гислингхэм кивает Куинну, но я готов поспорить, что Гарет перепоручит все это Бакстеру. Тому всегда достается все самое тяжелое. Я снимаю куртку со спинки стула. – А я еду домой. Но прежде хочу нанести визит Анабелле Джордан. * * * Дом на одну семью в эдвардианском стиле расположен в стороне от Банбери-роуд к северу от Саммертауна. Место чем-то напоминает Саути-роуд, но только в уменьшенном масштабе. Те же самые эркеры, те же самые остроконечные крыши, такие же деревянные украшения на штукатурке с каменной крошкой. Здесь живет много ученых – из тех, кому повезло купить тут недвижимость, пока она была доступна. Теперь же они могут позволить себе дома в Кидлингтоне[54] и дальше за ним, а хоромы в викторианском стиле, изначально построенные для ученых, теперь ждут банкиров-инвесторов. Или китайцев. Когда Джордан открывает дверь, мне совершенно ясно, что она не подозревает, кто я.