– О чем… о чем вы говорите? – Об этом гребаном ребенке – вот о чем. – Твою мать, – Гарри с трудом сглатывает слюну, – я не знал… – Она твоя мачеха, грязный ты извращенец… – Нет, вы всё не так поняли, – глаза Гарри расширяются. – Черт, да как вы могли подумать… Бутылка виски, может быть, и пуста наполовину, но она все еще достаточно тяжелая и удобно лежит в руке. Первый удар отбрасывает Гарри назад; по его шее льется кровь. – Мерзавец, – шипит он, сползая по стене, – гребаный подлый мерзавец… * * * – Ведь в доме мы нашли не Майкла, мистер Эсмонд, не так ли? Это был Гарри. Или, точнее, Эн- рике? – Вы и это знаете… – Филипп все еще стоит, повернувшись ко мне спиной. – Мы знаем, что у вашего брата была связь с Джиневрой Марроне и что она родила ребенка. И мы знаем также, что в прошлом году Гарри, в поисках своего отца, появился здесь. И что именно его тело мы нашли на руинах Саути-роуд. Филипп медленно поворачивается и смотрит на меня. Куинн держит в руке мобильный с включенным диктофоном. – А не знаю я вот чего, мистер Эсмонд, – продолжаю я, заставляя его посмотреть мне в глаза. – Насколько хорошо вы знакомы с тестом ДНК? – Не понимаю, о чем вы. – Он явно сбит с толку. – Наша лаборатория дала заключение, что тело, найденное в доме, принадлежало Майклу, потому что ваши ДНК совпали настолько, что он вполне мог быть вашим братом. И вы это знали, не так ли? Именно поэтому так жаждали дать нам образец своей крови. Вы изучили вопрос и знали, к какому выводу мы неизбежно придем. Но все дело в том, что это не единственная возможность, не так ли? Есть, по крайней мере, еще один родственник, сравнение с которым может дать тот же результат. Теперь он молчит. И, не отрываясь, смотрит на меня. – Как давно вы узнали, что Гарри – ваш сын? * * * 15 июля 2017 года, 14:09 173 дня до пожара Саути-роуд, 23, Оксфорд – Хотите, чтобы я это доказал? Хотите сделать тест? Они стоят в дальнем конце сада. Возле сарая и компостной ямы, над которой в июльской жаре вьется целая туча мошкары. Дальше на лужайке в шезлонге дремлет Сэм, а мальчики гоняют мяч. В ожидании ответа Гарри смотрит на него. – Я спросил – хотите ли вы сделать тест, потому что сам я не возражаю. Мне скрывать нечего. – Дело не в том, что я тебе не верю… – Вы просто не уверены, кто папочка, правильно? – Лицо Гарри каменеет. – То ли вы, то ли ваш маленький братец… – Ты не понимаешь… – Да все я прекрасно понимаю. Я понимаю, что он трахнул мою матушку, а потом к ней присоседились и вы… Вот что я понимаю. – Все было не так. – Филипп вздыхает. – А как же все это было? – Гарри приподнимает бровь. – Перепихтин на скорую руку на заднем сиденье авто? Подстерегли момент, когда она старалась забыть прежнюю любовь? – Она знала, что делает – ее навряд ли можно было назвать… – Филипп останавливается, сконфужен- ный. – Девственницей, да? Вы это хотите сказать? Конечно, нет – ваш братец об этом позаботился. – Я хотел сказать вовсе не это – я хотел сказать, что она была достаточно взрослой для своего возраста, – и сама принимала решения… – Ей было всего пятнадцать, твою мать… Пятнадцать! – Я знаю. Послушай, тебе придется мне поверить. – Филипп краснеет. – Если бы я знал, что она беременна… – И что? Вы бы на ней женились? Не смешите меня… Ваш папочка все решил бы. – Я о деньгах. Я мог бы дать ей денег. – Вы дали бы ей денег, чтобы она избавилась от меня, – голубые глаза превращаются в две льдинки. – Не говори глупостей. Ты же знаешь, что я не это имею в виду. Если бы я знал, то нашел бы правильный выход. – Да вы не волнуйтесь. – Гарри горько усмехается. – У вас еще будет шанс. Я – ваш сын. Старший сын старшего сына. А это значит, что все это – мое. Он показывает рукой на дом. Филипп видит, как из своего кабинета появляется Майкл и подходит к жене. Та смотрит на него, заслонившись рукой от солнца. Они обмениваются парой слов, после чего он раскладывает еще один шезлонг и устраивается рядом. – Я попросил юриста изучить завещание, которое нашел здесь, – говорит Гарри. – Готов поспорить, душеприказчики не знают, что ваш брат живет здесь, так ведь? Более того, готов поспорить, что вы даже не удосужились испросить у них разрешения. – У нас с ним неформальное соглашение. – Филипп краснеет. – То есть это означает, что я прав. Мой юрист считает, что у него нет права жить здесь. Вот если здесь не хотите жить вы, то это ваше решение, но после этого право на жилище переходит ко мне, а не к нему. Что же касается меня, то я жду уже достаточно долго. Так что наступила моя очередь. И именно поэтому я приехал. В поисках вас. – Но ты же не думаешь, что я немедленно выкину их со двора? Это уже чересчур. – Чересчур было оставить пятнадцатилетнюю девочку с ребенком на руках. Чересчур было расти в нищете, потому что семья твоей матери отказалась от нее. Чересчур было узнать, что твой папаша купается в деньгах, но при этом не послал тебе ни одного гребаного пенни… – Мы в деньгах не купаемся. Не купались раньше и уж точно не купаемся сейчас. – Отлично. Как уже сказал, я хочу получить то, что мне положено. Свою честную долю. – Тебе придется подождать какое-то время. – Филипп снова вздыхает. – Все это… все это как гром на голову – я просто в шоке… А ты, так же как и я, прекрасно знаешь, что ему сейчас тоже очень непросто. – Ладно, понял. Я не собираюсь осложнять жизнь Сэм и мальчишкам, если только это в моих силах. На вас мне, честно говоря, наплевать, но они… они стали частью моей семьи. – Я поговорю с ним, когда будет подходящий момент, – обещаю. – Шесть месяцев, – говорит Гарри, вновь включая газонокосилку. – Даю вам шесть месяцев. Если к тому времени вы ничего ему не скажете – я сделаю это сам. * * * – И когда же вы сказали? – А я так и не сказал. – Филипп опять отворачивается. – Вы так и не сказали Майклу, что Гарри – ваш сын? Вы не сказали, что ему с семьей придется убраться из дома? – Не было подходящего момента. Майк и так был по горло в дерьме. Все эти проблемы с Сэм, с Ма, вся эта грязь на работе… Мне казалось, что он уже на пределе. – То есть вместо того, чтобы решить эти проблемы, – я вздыхаю, – вместо того, чтобы ответить за свои собственные действия, вы решили отправиться в Хорватию и оставить все это дерьмо по- зади? – Все было не так, – быстро отвечает Эсмонд. – А как все было? Потому что я боюсь, что со своей точки зрения…