Стук. Стук. Стук. От этого звука скоро глаз начнет дергаться, а от секса тошнить. С каждым разом кончать оказывается все сложнее. Про Асин оргазм и речи нет. Каждая смена позы мучение, каждое движение внутри становится насилием. На ней синяки от удушения, от наручников, на мне от ударов хлыста. В какой — то момент мы просто отключили сознание, погрузившись с головой в эту пучину порока и аморальной грязи, от которой никогда не отмыться. Небольшая передышка, чтобы перекусить и снова за дело. Ощущение складывается такое, что мы участвуем в бесконечном порно марафоне на выживание и чем откровеннее секс, тем скучнее становится маньяку. Чем больше пунктов из списка зачеркнуто, тем сильнее отвращение к удовольствию, которое приходит за болью. Оргазм перестает быть наслаждением, лишь дает понимание, что скоро настигнет новая боль. Я трахаю Асю, а смотреть на нее уже не могу. Переел. Стук. Стук. Стук. Глаза слипаются, член вялый, но я продолжаю катать его на столь вялом языке Аси. — Ну давай, малыш, постарайся, еще немного… — Ну хватит! – толкает она меня, и я без сил валюсь на пол. Пошевелиться бы, но мышцы вата, мозг в смятку. Я лишь могу дышать и шептать… — Нельзя останавливаться, нельзя… — Да забери хоть все! Убей, но я больше от меня ты ничего не дождешься! Моя смена на сегодня завершена! Я хочу спать! Я в туалет нормально хочу сходить! Ася уходит в туалет, и я сквозь сон слышу рыдание. Стону сам, поднимаюсь с трудом и к ней почти ползу. Она даже дверь не закрыла. Новый стук заставляет вздрогнуть каждой клеткой. С каждой секундой промедления все громче… — Ася.. Нам надо… — я уже сама не в состоянии, даже поднести руку к члену. Кажется, я больше его не чувствую… — Не трогай меня! — даже не смотрит. – Не смотри на меня! Такую… — Да какую такую… Пошли поспим, завтра все обсудим. — Завтра? Демьян, не будет никого завтра, будет одно бесконечное сегодня… Мы никогда отсюда не выберемся… Мы умрем тут, облеванные, обкончанные и обоссанные, — она встает под душ, крутит рычаг, а воды капают лишь несколько капель… — Неееееет! Нееееет! Демьян, он отключил воду. Он сделал это… — Это был сквирт, если что… — Да плевать! Я хочу помыться. Я хочу… Хочу… — она стекает лужицей по стене, сжимается в угол. Я встряхиваю себя, встаю и открываю бачок. Поднимаю остатки ее платья, смачиваю в бачке и подхожу к Асе. Она дергается, бьет меня по щеке, но я больше не чувствую боли, кажется я просто вата, которую можно сколько угодно лупасить и пока я отмываю липкие пятка с ее кожи, она вымещает на мне свою боль и обиды… Когда дохожу до покрасневшей промежности, Ася просто опускает руки… — Демьян, я больше не могу. — Знаю, милая. — Ты мне противен. — Это взаимно. — Мы животные… — Мы вынуждены ими быть. — Давай просто умрем. — Ты просто устала. Мы сейчас поспим, а там будь что будет. — А если он нас убьет. — Тогда ты поспи, а я покараулю. Потом поменяемся. — А если он… Я устало склоняюсь к ее голове и шепчу опухшими от ласк губами. — Если он появится, я просто его убью… — Ты не заснешь? — Нет. Конечно нет. Мы, пошатываясь, поднимаемся, идем в кровать… Знаю, что заслужили многое из списка, но желудок забит, а смотреть на еду больше не хочется, как и на друг друга. Ася тут же отворачивается, накрываясь покрывалом, а я беру комикс, чтобы раскрасить его. Стук. Стук. Стук. Ася не двигается, а я кидаю всю коробку с книгами в стену. — Дай нам поспать, урод! — ору… Книги по всему полу, Ася спит, а я и сам на последнем проценте заряда. Новый стук и я вскакиваю. Иду к двери, распахиваю. — Отвали! Внезапно по всему пространству раздается гудение, а комната наполняется странным запахом. Я втягиваю его носом, узнавая с пол пинка. Конопля. Бодрит моментально, и я прыгаю в сторону ванной, достаю грязную тряпку и возвращаюсь к Асе. Прикладываю к ее рту, носу, она смотрит на меня, ничего не понимает, но не дергается. — Это наркотик. Если сильно большая доза и убить может, — дышу через тряпку, но бесполезно, пары и запах уже проникают в меня, отравляют кровь, заставляют пространство менять, растягиваться, сжиматься… Я закрываю глаза, проваливаясь в водоворот сознания, все глубже и глубже, словно на самое дно океана, где нет ничего… Сквозь темень открываю глаза и вижу дерево с толстыми ветвями, что колышет ветер, а солнце играет красками на сочных зеленых листьях. Возле дерева сидят двое детей… Худой мальчик с черными волосами и светловолосая девочка. — Мы правда самые лучшие друзья, да? Ты в школе всем это скажешь? — Конечно всем скажу. Так ты покажешь? Ну… Что у тебя под юбкой. — Покажу. Если ты покажешь. — Давай только на раз, два, три. — Давай… — Раз… — Два… — Три… Перед глазами темнеет, но я снова на том же месте, только тут пусто… И даже дерева больше нет. Только большой пень и на нем девушка рыдает. — Ась… Ася! — зову ее, но она не слышит, лишь горько плачет… Пока вдруг к ней не прибегает тот самый парень, обнимая ее и пряча лицо на своем плече. Проваливаюсь дальше, оказываюсь в своей комнате, смотрю на кровать, а на ней Ася… В момент выпускного. Платье еще целое. Волосы заплетены в косу. На губах играет таинственная улыбка. — Я так ждала этого… — Волнуешься? – говорю не своим голосом, но ближе подхожу. Снимаю заколку, распускаю волосы. — Немного… Хотя мы столько всего делали, что лишение девственности всего лишь рубеж… — Мы пройдем его вместе… — Да, вместе. Вместе нам ничего не страшно. — Вместе нам ничего не страшно, — шепчу, накрывая сочные губы, толкая девчонку на кровать, и раздвигая ноги. Я так долго ждал… Так долго терпел… Еще немного. Еще чуть — чуть… — Я люблю тебя, Демьян. Так люблю…