Он заметил, что эти слова ударили по Джулиану, словно кулак. – Кажется, ты забыл причины, почему хранил Мендона в тайне, как это опасно для тебя. – Он обнял Джулиана за плечи и сжал в полуобъятиях. – Мне сложно видеть тебя таким раненым. Джулиан поднял взгляд. – Какая опасность? Думаешь, миру есть дело до того, что я какой-то… писатель? – Ты не просто какой-то писатель. Ты гений. Молодой и талантливый. Воспитанный в бедности матерью-одиночкой. Ты преодолел невероятные препятствия. Твоя история поразительна, и, услышав ее, мир сойдет с ума. Тебя не оставят в покое. – Очевидно, его слова не оказывали влияния на Джулиана, а обращаться к его эго всегда было бессмысленно. Дэвид сглотнул и постарался поменять тактику. – Твоя мать была мудрой женщиной. Я просто думаю о том, чего бы хотела она. Ледяной взгляд, ответивший на его замечание, мог бы заморозить пустыню. Джулиан соскользнул с дивана и снова скрестил руки на груди, глядя в окно на потрясающий городской пейзаж, освещенный миллионами огней. – Уже поздно, – бесстрастно произнес он, – иди домой, Дэвид. Тот неловко встал с дивана. – Ну, я пришел, потому что мне нужно кое-что сделать в кабинете… – Хорошо. Дэвид выдохнул. – Ладно, хорошо. Вероятно, чуть позже ты захочешь выпить. – Джулиан ничего не ответил. – Надеюсь, ты в курсе, что я рядом, если понадоблюсь. Ответа не последовало. Дэвид не хотел уходить, но прохладное молчание парня толкало его в кабинет. – Ладно, спокойной ночи, Джулиан. Тот не шевельнулся и не ответил. Дэвид готов был испытать обиду на холодное отношение Джулиана, пока не вспомнил о своей победе в этот день. Он выиграл. Натали устранена, и Джулиан принадлежит только ему. Парню просто нужно время, чтобы понять, кто всегда находился рядом, а кто разбил его сердце на осколки. «Я бы никогда с ним так не поступил. Никогда». Проходя мимо кухни, он заметил на столе мобильный телефон Джулиана и схватил его на ходу. В кабинете сел на диван. Встреча с Натали с пистолетом в руке утомила его больше, чем он рассчитывал. Он похлопал по карману, где рядом с телефоном Натали лежало оружие. К ним присоединился телефон Джулиана. Еще одна небольшая предосторожность. Недостаточно, конечно, но пока этого хватит. У него тут же начали слипаться глаза. Самые худшее осталось позади, но ему еще много чего предстояло сделать, чтобы Джулиан оказался в безопасности. * Джулиан наблюдал, как сгущаются ночные тени, пока мерцающие огни города не стали единственным освещением в квартире. Жуткий разговор с Натали крутился в голове, словно абзац из книги, который невозможно переписать и превратить в то, что не будет причинять сердцу боль. Он сел на диван, согнув колени, которые хрустнули от онемения, и смотрел в пустоту. В его мысли проникли слова Дэвида. Угроза. В решении открыться публике крылась угроза. Предупреждения его матери о подлых мужчинах и нечестных женщинах дополнили слова друга. Молодой человек подумал о Натали. Он открылся ей, и девушка оттолкнула его, забрав то, что считала лучшей его частью. Это имела в виду его мать? Боялась, что такую цену ему придется платить вновь и вновь? – В конце концов она оказалась права, – мрачно пробормотал Джулиан, и его на минуту пронзила злость… а потом исчезла. Потерять Натали… больше никогда с ней не разговаривать, не слышать ее смеха, не касаться и не целовать ее, не заниматься с ней любовью… Боль сжала его сердце словно в тисках и проникла в нутро, сдавливая внутренности до такой степени, что его начало тошнить. Совет Дэвида напиться выглядел все лучше и лучше. Эту боль следовало притупить, но не в компании друга. Джулиан решил, что его помощник все еще в кабинете. Хотя, может, уже ушел домой. Это не имело значения. Поразительно, как быстро все теряло значение. Мужчина пошел к шкафчику с алкоголем рядом с кухней и схватил первую попавшуюся бутылку – какой-то дорогой французский бренди. Тут же сделав глоток, он закашлялся, когда жидкость потекла по горлу. Он сделал еще один. Не работало, боль казалась бездонной. Он взял бренди и вместе с ним тяжело опустился на диван. Что-то не давало ему покоя. Натали без предупреждения не оборвала бы их отношения. Казалось, она взяла автомат и просто выстрелила ему в грудь. Молодой человек снова и снова прикладывался к бутылке, пока желудок не начал протестовать. – Сердце хочет того, чего хочет, – уже неразборчиво проговорил он. «Мне нужно снова с ней увидеться. Нельзя позволить этому вот так закончиться…» Джулиан встал и снова повалился на диван. Вгляделся в часы и понял, что уже около полуночи. Слишком поздно, чтобы ехать к ней, пьяному и охваченному отчаянием. «Не хочу ее напугать», – затуманенным мозгом подумал он. – Но уже напугал, – вслух добавил он. Джулиан прикрыл глаза рукой и откинулся на спинку дивана. Вот настоящая причина. Девушка боялась его, так что пути назад не осталось. Как он мог? Он мог пообещать, что никогда не навредит ей, мог сказать, что не способен на такое, что его душа содрогается от одной только мысли об этом, однако уже слишком поздно. Он сам посеял зерна сомнений, хотя просто хотел честно рассказать о своих недостатках. Теперь в любых ссорах оно будет сидеть где-то внутри и прятаться. Джулиан понимал, что никто из них не сможет так жить. – Что случилось? – простонал он. – Мы были так счастливы. Так счастливы… Бутылка выпала из его руки, и темная жидкость вылилась наружу, словно кровь из глубокой раны. Глава 35 Паника волнами захлестывала Натали, оставляя за собой слабость и дрожь. Она позвонила Либерти по домашнему телефону. Руки дрожали так сильно, что она дважды уронила трубку. – Приходи и приведи Маршалла. Пожалуйста, это серьезно. Мне нужна помощь. – Конечно. Я попрошу его забрать меня немедленно, – отозвалась Либерти. – Но боже, судя по твоему голосу, все ужасно. Ты в порядке? – Просто… поторопитесь. Друзья явились вместе, и при виде них она разразилась слезами. – О, милая, все не может быть настолько плохо, – начал Маршалл, но Либерти пихнула его локтем, требуя замолчать. Она изучила лицо Натали, бледное и покрытое красными пятнами. Глаза девушки светились страхом. – Нет, это серьезно. Что случилось, Нат? Натали села на диван и рассказала им о визите Дэвида. Друзья внимательно слушали, при этом Маршалл устроился рядом с ней, а Либерти на потертом стуле. По мере повествования эмоции на их лицах сменяли друг друга: сначала удивление, затем тревога, а потом и ярость. Когда она поведала, как Дэвид достал пистолет, Маршалл вскочил на ноги, а Либерти вскрикнула: – Боже правый! – Простите, что рассказала вам обо всем, – грустно произнесла Натали, закончив историю. – Простите, что втянула вас в это, но мне очень страшно оставаться одной. Глаза Маршалла пылали от гнева. – Где Дэвид сейчас? – Он постарается держаться рядом с Джулианом. – Слезы снова вскипели на глазах девушки. – Он там, у Джулиана дома, а тот понятия ни о чем не имеет. Не знаю, что делать. – Позвони в полицию, – машинально предложила Либерти, – прямо сейчас. – Нет! Боже, нет! Дэвид услышит, что они приехали. Он… он уб-убьет Джулиана. И шантажисты… если Дэвида арестуют, они придут за Джулианом. Так утверждал Дэвид. Он рассказал, как все будет. Маршалл махнул на Либерти рукой, когда она собралась возражать. – Нет, давайте все хорошенько обдумаем, – предложил он. – Кто эти так называемые шантажисты? Откуда ты знаешь, что они на самом деле настолько серьезная угроза, как говорит Дэвид? – Я н-не знаю. – Так, может, они блефуют. Вероятно, они увидели эту хныкающую маленькую крысу и решили воспользоваться им. Говоришь, ему нравится Джулиан? – Да. – Скорее всего, бармену он проболтался и об этом тоже. Или тот прочитал между строк. Готов поспорить, шантажисты играют на страхе Дэвида за Джулиана. – Не исключено, – кивнула Натали. – Но разве можно так рисковать жизнью Джулиана? Дэвид говорил, что они навредят ему, если перестанут получать деньги. – Я считаю, что это чушь, – вставила Либерти. – Маршалл прав. Как только Дэвид окажется в тюрьме, у них не будет резона убивать, к тому же кому нужно добавлять обвинения в убийстве в свое дело. Эта угроза полезна только для того, чтобы держать Дэвида в узде. – Ладно, – протянула Натали. – Ладно, значит, вызываем полицию, – заявила Либерти. – Нет! – воскликнула Натали. – Дэвид сейчас с Джулианом. Ему хватит звука сирены. Или стука в дверь. Думаете, полиция ворвется в квартиру и застанет его врасплох? Или влетит в окна, как в фильмах? Безо всяких доказательств, не считая моих слов? – Милая, нельзя бездействовать. – А я и не желаю бездействовать, но не могу делать то, что приведет к смерти Джулиана. И не буду. Нам просто нужно увести Джулиана от Дэвида. Вот и все. Это же не слишком сложно, да? – Совсем нет, – ответил Маршалл. – Я поеду к дому Джулиана и буду торчать там, пока этот хорек не свалит. – А потом что? – Да, потом что? – спросила Либерти. – Последую за ним, может, отвлеку своим шармом и умом, а ты вызовешь полицию. Легче легкого. – Нет, Маршалл. Я не могу тебя туда отпустить, – возразила Натали, а Либерти закивала, соглашаясь. – Я не могу просто сидеть здесь, пока все, кого я люблю, рискуют ради меня. Нет… – Ты уже выполнила самую сложную часть, – утешил Маршалл. – Ты вытерпела пугающее безумие Дэвида и рассталась с Джулианом, чтобы защитить его. – В карих глазах друга мелькнула ярость. – Дэвид приставил пистолет к твоей голове, дорогая. И меня это злит. Очень. Я считаю, он должен за это заплатить. – О боже, сейчас не время привлекать к себе внимание, – резко перебила Либерти. – У него пистолет. У меня перед глазами так и стоит картинка: Дэвид слышит сирену, и все кончено. Маршалла больше нет. Ой-ой. Ни за что. Звони в полицию. – А я вижу, как Дэвид слышит сирену, и все, – произнесла Натали полным слез голосом, – Джулиана больше нет. Либерти откинулась на спинку старого стула и на мгновение встретилась глазами с Натали, прежде чем отвернуться. Маршалл прочистил горло. – Слушайте, этот Дэвид явно не в себе. Его план никак не может сработать. Мы застанем его врасплох, добьемся ареста и позволим копам разбираться с шантажистами. Хорошо?