– Печку я не топлю, чтобы дымом внимание не привлечь. Но когда к утру замерзаю, включаю сразу две электрические «отопилки». Правда, я тут всего одну ночь провела… Теплые вещи мне жена Виталия Александровича выделила. Мы примерно одной комплекции с ее старшей дочерью, мне подошло. Не переживай. Кто еще в курсе, что я пропала? – Вячеслав Петрович сейчас, я думаю, всю больницу «на уши» ставит. Он это может. Сегодня в автосервисе, куда мою машину возил, скандал устроил. Я ему специально ничего не говорю, чтобы один к себе в деревню не уехал. – А почему? Там опасно? – Сейчас, думаю, уже нет. Но произойти может всякое. Сегодня ночью была новая атака на его дом. Мы кучу бандитов «положили». Вася Якут себя хорошо проявил. А Николаев прострелил мне колесо в «Камаро». Мог в меня стрелять, но стрелял именно в колесо из снайперской винтовки. Сейчас там никого нет, и я не хочу, чтобы Никифоров один туда возвращался. Ближе к вечеру поддержка соберется, тогда и вернемся. Боб опять улизнул. Николаев ему помог, в свой грузовик посадил, когда мы его внедорожник уже почти догнали. Но с простреленным колесом мне за грузовиком было не угнаться. – У Николаева снайперская винтовка? – Да. – Значит, как вариант, он мог стрелять мне в окно больничной палаты? – Нет. Там стрелял снайпер Бобина. Выстрел был из винтовки «Корд», а у Николаева «СВД». Калибр разный. Если бы он в машину из «Корда» стрелял, то весь диск мне разворотил бы. – Да, это почти противотанковое ружье. – Да, винтовка мощная. Но снайпера убили, когда его машина стояла неподалеку от места, с которого он стрелял. Предположительно убил его Николаев, возмущенный тем, что Боб вмешивается в его работу. – Но тогда Николаев должен был не спасать Боба, а и его убить? – Все возможно. Боб – лишний свидетель, а Николаев свидетелей оставлять в живых считает излишней роскошью. Тем не менее он его спас. Боб – его работодатель, наниматель. Но ты подала интересную мысль. – Какую? – Искать надо в лесу не только грузовик Николаева, а и тело Бобина. – А кто его опознает? Меня вытащат отсюда или ты опознаешь? – Нет. В камерах ФСБ сидят двое бандитов, которых захватили я и группа Балакирева, и женщина, у которой Бобин жил. Они и опознают. – Они любой труп назовут трупом Боба, чтобы сняли «розыск». – Ну, тогда остаешься только ты. И я в какой-то степени. Я ведь тоже дважды его видел. Когда он с Валетом в машине с операми из ФСБ встречался и позже. Хотя ни сам Бобин, ни в ФСБ этого не знают. А те два уголовника и женщина едва ли пойдут на ложные показания. Они понимают, что это статья УК. – Для них выручить Боба важнее. – Возможно, не стану спорить. Ладно. Не буду надолго занимать тебя. Отдыхай. И не напрягайся излишне. Главное, ничего не бойся. Мы всегда готовы выручить. – Я этого и не умею, физически не умею, привыкла ничего не бояться. Сам будь осторожнее. Я быстро переоделся и пошел на третий этаж, в кабинет полковника Альтшулера. Там находились три офицера, среди которых был и майор Владимиров. – Заходи-заходи… – позвал меня полковник. – Я подожду в коридоре, когда вы закончите. – Мы уже закончили. Товарищи офицеры, вы свободны… Я зашел в кабинет. – У тебя что-то важное? – спросил Альтшулер, убирая в сейф папку с документами. – Так точно, товарищ полковник. Я по поводу бегства Тамары. Виктор Петрович Никифоров в настоящий момент, видимо, едет сюда из больницы. Но, хорошо зная бывшего сослуживца, я могу предположить, что он устроил в больнице настоящий погром из-за того, что Тамара сбежала… – В больнице есть своя охрана. Погром пресечет. Кроме того, там два спецназовца нашей организации дежурят около палаты медсестры. Двоих других у бывшей палаты Тамары Абдулгаффаровны мы уже отозвали. Взыскание бойцам давать не за что, им никто не приказывал сопровождать больную на прогулке, тем не менее взыскание мы им дали. Потом, когда все утрясется, снимем. – Я, честно говоря, опасаюсь, что охрана и два спецназовца не смогут утихомирить боевого слона. Но не в этом дело. Я с Тамарой связался. Пока у нее все нормально. Только вызвала беспокойство группа, что проходила мимо дома, – один полицейский и несколько парней. Парни время от времени посматривали на дом, где Тамара прячется. Это ее насторожило. Пришлось объяснить ей, что это участковый со своей дружиной патрулирует местность. Но в целом там обстановка спокойная. Меня другое волнует. Николаев может понять, что Тамару просто спрятали от него. Тем более если не будет никаких поисковых мероприятий. – А кто тебе сказал, что такие мероприятия не проводятся? Райотдел полиции работает не покладая рук. Опрашивают прохожих, продавщиц в магазинах поблизости, водителей автобусов и кассирш на железнодорожном вокзале и в аэропорту. Ищут женщину, внешне больную, в цветастом фланелевом халате. Вот еще бы фотографию где добыть? У тебя нет случайно? – Есть. – Я вытащил трубку, нашел фотографию жены и показал. Полковник взял трубку в руки, но тут же положил ее на стол и стал звонить кому-то, как я понял по разговору, в компьютерный отдел: – Андрей! Полковник Альтшулер. Зайди ко мне. Нужно срочно распечатать фотографию с трубки. Через минуту в кабинет разбитной походкой вошел молодой высокий патлатый парень – типичный компьютерщик в моем представлении, только темных очков на носу не хватало. Полковник молча протянул ему мою трубку и, когда Андрей направился к двери, предупредил его: – Трубку верни побыстрее. И на звонки не отвечай. Товарищ подполковник сам потом ответит. Компьютерщик вернулся быстро. Видимо, «скачал» фотографию и запустил в распечатку. Принтер на приставном столике полковника тихо загудел, выпуская страничку. Альтшулер посмотрел и показал мне, лишний раз убеждая, что с аппаратурой в Конторе все в порядке – распечатка получилась высокого качества. – А файл подготовь, тебе сейчас из райотдела позвонят, скажут, по какому адресу переслать нужно, – сказал полковник Андрею. Андрей вышел, а Альтшулер позвонил в райотдел и продиктовал какому-то капитану номер Андрея, куда следует передать адрес своей электронной почты. – Начальник отдела розыска… – объяснил он мне. – По возрасту ему давно пора уже в полковниках ходить. И мужик толковый. Один только недостаток для мента… – Пьет запоями? – с пониманием спросил я. – Это в ментовке терпят. А этот просто излишне честный. Без компромиссов. Некоторые его за это тупым считают. Но в работе он совсем не тупой. Сколько с ним сталкивался – всегда был доволен четкой организацией. – Он в курсе самого происшествия? Знает, кого ищут и по какой причине пропажа? – Зачем ему это знать… Трубка, которую я из рук так и не выпустил, зазвонила. Определитель показал номер майора Никифорова. – Вот, Вячеслав Петрович прибыл, – сообщил я Альтшулеру. – Разрешите, товарищ полковник? – Разговаривай, разговаривай… – Да, Вячеслав Петрович, слушаю тебя, – суровым голосом сказал я. – Я приехал. Ты где сейчас? – Я у полковника Альтшулера. – Короче говоря, я в больнице большой разгон учинил. Сразу заставил их побегать. Потом нашел в трубке старую фотографию Тамары, когда она еще в форме. Пошел по ближайшим магазинам, начал продавщиц опрашивать. Мне сообщили, что менты уже ходили, спрашивали про пропавшую из больницы женщину. А потом еще какой-то человек ходил в форме полицейского, по описанию на Николаева похож. Короче, Виктор Вячеславович, надо бы домой сгонять. Наверняка она домой убежала. За тебя беспокоится и решила, что будет тебе помощницей. Бабы же не понимают, что проще воевать, если нет необходимости их защищать, вот и «намылилась» туда. Я как только так подумал, сразу на душе легче стало. Да и убедился, что менты розыск ведут. – Я только что передал товарищу полковнику фотографию Тамары со своей трубки, ее пересылают в райотдел. – Чтобы время не терять, ты бы позвонил подполковнику Лихареву. Пусть к тебе домой съездит, проверит. Ему-то там недалеко. Двадцать восемь километров – не наши сто тридцать… Все нам легче будет, если она дома. – Ты уверен, Вячеслав Петрович, что Лихарев сможет найти Тамару, если она пожелает спрятаться? У меня вот такой уверенности нет. А она наверняка пожелает, как только двигатель машины услышит. К тому же бежала она не с «зоны» и не с места преступления. Здесь розыск другой категории. И при нем привлечение правоохранительных структур ограничено, – лихо врал я, придумывая положения о розыске. – Следственный комитет при этом никогда не привлекается. – Ну, ты просто по-дружески Лихарева попроси. Он к тебе, мне показалось, с симпатией относится. Не откажет… – Хорошо, Вячеслав Петрович, я подумаю… Я сейчас выхожу. Жди меня у машины… В реальности звонить Лихареву я не стал. Но полковник Альтшулер так внимательно прислушивался к нашему разговору, что даже я заметил это. – Просил Лихарева привлечь к поискам? – Так точно. Хотел, чтобы он ко мне домой съездил, проверил, там ли Тамара. – Ладно, иди, раз тебя ждут. Лихареву я сам позвоню, договорюсь с ним. Ты не удивляйся, пожалуйста, его звонку, если он тебе позвонит по дороге домой. Подыграй в разговоре. Поехать он, конечно, не поедет, тем не менее… Подыграй… – Я постараюсь, товарищ полковник, хотя заканчивал не театральное, а военное училище и в художественной самодеятельности никогда не участвовал. И вообще я по натуре человек прямой, как телеграфный столб. – Я упорно разыгрывал перед полковником ФСБ туповатого вояку, который только и умеет, что выполнять приказы. Но привык выполнять их на совесть, самоотверженно. Я встал, убрал трубку в карман и направился к двери… Глава тринадцатая Никифоров ждал меня, сидя в своем «уазике». Я устало плюхнулся на переднее пассажирское сиденье. – Ну что, позвонил Лихареву? – спросил он. – Позвонил. Он сказал, если время найдет, обязательно съездит. Послать кого-то не может, это вопрос не его компетенции, к тому же Тамара его лично знает, а других может выстрелами встретить, тоже осложнение… А у него сейчас допросы подозреваемых идут… И областное начальство требует восстановления документов, утерянных при пожаре. Это тоже много времени занимает. У каждого, Вячеслав Петрович, свое горе, а горе чужого человека не всех касается. Не все, как ты, могут чужие беды воспринимать настолько остро. Ладно, поехали, что ли… Я пересел за руль «Камаро» и только успел заехать во двор ФСБ, где мне в багажник снова загрузили мешки с мелом, потом выехать и добраться до первого поворота, видя в зеркало заднего вида за спиной «уазик» Никифорова, как мне позвонил Альтшулер: – Виктор Вячеславович, извини, конечно, но ты с Никифоровым всеми новостями не делился?