Голоса кричат, вопят, требуют внимания от звезды хоккея, а свет и вспышки их камер отвлекают и мешают видеть. Все, чего я хочу — это добраться до двери и уйти подальше от толпы. Стараюсь идти быстрее, безумно желая хоть немного дистанцироваться от внимания, и я не могу быть более благодарна, когда швейцар Зандерса впускает нас внутрь. Но вспышки не прекращаются, и я слышу их крики сквозь стеклянные стены от пола до потолка. Зандерс накидывает на меня пиджак, пытаясь закрыть от камер, пока мы спешим к лифту. — Ради всего святого! Уберите их отсюда! — кричит он через плечо сотрудникам вестибюля. Как только мы оказываемся в безопасности внутри четырех металлических стен лифта, я припадаю спиной к стене позади меня, мое тело гудит от адреналина. Сердце колотится от испуга, но больше всего меня пугают возможные последствия. — Ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Зандерс, нежно проводя большим пальцем по моей скуле, пока всматривается в мое лицо. Я киваю, не в силах говорить. Зандерс шагает по лифту, доставая свой телефон в поисках сигнала, но только когда мы добираемся до его этажа, он его получает. Как только открывает для меня дверь в свою квартиру, Зандерс бросает наши сумки в сторону и набирает номер своего агента. Все три попытки попадают на голосовую почту. — Блядь, Рич. Ответь на свой чертов телефон, — бормочет он в трубку, нервно вышагивая по кухне. — Рич! — кричит Зандерс в голосовую почту. — У нас гребаная проблема, и мне нужно, чтобы ты занялся ею, пока ничего не попало в сеть. Перезвони мне. Положив трубку, Зи судорожно набирает текст, его большие пальцы двигаются со скоростью света. — Не волнуйся. Все будет хорошо. — Но я не могу понять, пытается ли он уверить себя или меня. Проходит слишком много минут, пока меня захлестывает внутреннее беспокойство. Я сажусь за его кухонный стол и открываю ноутбук. Направляясь прямиком в Google, я набираю его полное имя. Как я и предполагала, в интернете уже появились фотографии нашей встречи на улице, а заголовки пестрят на главном экране. «Таинственная женщина с Эваном Зандерсом из «Чикаго». «Кто она?» «Хотите знать, где Зандерс прятался весь сезон? Что ж, теперь мы знаем». — Слишком поздно, — говорю я ему, пока Зандерс продолжает лихорадочно набирать текст на своем телефоне. — Что? — рассеянно спрашивает он. — Зи. — Мой тон резкий и сосредоточенный, привлекающий его внимание. Зандерс хмурит брови в отчаянье, когда смотрит на меня потемневшими глазами, говоря мне, что он уже знает, как плохо это будет для нас. — Слишком поздно. Оно уже там. ГЛАВА 41 ЗАНДЕРС Прошлая ночь была кошмаром. Самое худшее, что могло случиться, случилось. Ну, почти самое худшее. Единственным спасением стало то, что никто не смог сфотографировать лицо Стиви. На немногочисленных фотографиях, гуляющих по интернету, видна ее спина, хотя мое лицо у всех на виду. К счастью, пальто Стиви прикрыло ее рабочую форму, но ее фирменные каштановые кудри выставлены на всеобщее обозрение. Не может быть сомнений в том, что она не моя очередная интрижка. По моей попытке прикрыть девушку и выражению полного шока на моем лице ясно, что она важна для меня. Прошлой ночью рядом с нашей фотографией довольно быстро появилось слово «подружка». Я почти не спал. Рич еще не вышел на связь. Он и моя пиар-команда сделала все, чтобы помочь мне, когда я больше всего в них нуждался. Но хуже всего не то, что это может повлиять на продление моего контракта или работу Стиви. Самое страшное — это интернет тролли, прячущиеся за своими клавиатурами и наполняющие темы сообщений ненавистными словами о моей девушке. Сейчас я больше всего беспокоюсь не о своем будущем в хоккейном клубе «Чикаго». И не о потере имиджа. Все мои мысли поглощены тем, что я позволяю своему любимому человеку быть в центре внимания, потому что людям нравится говорить обо мне. Я стал чрезмерно опекать Стиви, особенно в том, что она думает о себе и своем теле. Теперь, из-за меня и моего гребанного имиджа, бесконечные комментарии заполняют интернет, унижая ее и подтверждая внутренний диалог, с которым она и так борется. Одно дело, когда жестокие слова были ее собственными и нескольких дерьмовых людей из ее окружения, говорящих ей, что она недостаточно хороша, но когда весь интернет решает сделать это? Боюсь, что мой голос недостаточно громкий, чтобы заглушить шумиху. И конечно, поскольку люди используют интернет для распространения ненависти, то они не радуются за меня и не счастливы от того, что я с кем-то встречаюсь. Нет. Комментарии отвратительны и жестоки, нанося удары ниже пояса, и я беспокоюсь, что они возымеют действие. После срыва Стиви в ванной на прошлой неделе, это последнее, что ей нужно. Я должен был знать лучше. Я действительно знал. Мы всегда были очень осторожны и осмотрительны, а тут, не подумав, я сказал ей войти в мое здание вместе со мной, рука об руку, и теперь мы вляпались в эту историю из-за меня. Я был на вершине мира после нашей победы, но все рухнуло всего несколько часов спустя. В моем пентхаусе мертвая тишина. Ни телевизора на заднем плане, ни музыки. Только тишина. Эта тишина жуткая, как будто мы оба знаем, что как только заговорим об этом, начнется буря дерьма. Я пью уже третий кофе за утро, и приношу еще одну чашку в спальню для Стиви. Большую часть ночи я не спал, бродил по гостиной и рылся в интернете, но когда в последний раз оставлял ее здесь, девушка наконец-то заснула. Однако на этот раз, когда вхожу в свою комнату, обнаруживаю, что Стиви проснулась и лежит в кровати спиной ко мне. Она гладит Рози одной рукой, а другой листает свой телефон, и даже с другого конца комнаты я узнаю изображения на экране. Они укоренились в моем сознании от того, что смотрел на них всю ночь. И подтверждением того, что Стиви тоже читала ненавистные комментарии, является то, что она пытается незаметно вытереть слезу. — Ви, пожалуйста, не надо, — умоляю я, присаживаясь рядом с ней на кровать. Поставив ее кофе на тумбочку, я осторожно забираю телефон из ее рук. — Тебе не нужно это читать. — Почему люди такие злые? — Ее голос слабый, еле слышный. — Не знаю, детка, но не хочу, чтобы ты это читала. — Твой агент звонил? Надежда. Столько надежды светится в ее покрасневших глазах. — Нет, еще нет, — выдыхая длинный глубокий вдох, я чувствую разочарование. Рич все время висел у меня на заднице, а теперь решил помолчать? И именно в тот момент, когда мне нужна его гребаная помощь? — Есть что-нибудь от твоих коллег? — я успокаивающе провожу рукой по ее ноге. — Инди написала сообщение, чтобы проверить как у меня дела, но от Тары ничего, — она кивает головой, напоминая себе, что это хорошо. — Пока. Изучая ее, я, кажется, не могу найти в ней того огня, который обычно излучает моя девушка. — Ви, ты в порядке? Она пожимает плечами, грустная полуулыбка появляется на ее губах. Между нами повисает молчание, мы оба не знаем, что сказать. — Могу ли я вообще выйти из здания? — наконец спрашивает Стиви. — Да. Охрана очистила территорию, но я попрошу кого-нибудь проводить тебя, когда решишь уйти. — Думаю, я готова уйти. Мое сердце падает. — Хочешь уйти сейчас? Она кивает, отводя взгляд от меня, но я все еще вижу грусть, плавающую в этих сине-зеленых глазах. — Я хочу поговорить с братом. Конечно, хочет, но я бы хотел, чтобы она этого не делала. Я хочу, чтобы Стиви осталась здесь и поговорила со мной. Поделилась со мной своими чувствами. Сказала мне, готова ли раскрыть наши отношения. Хотя ей не нужно говорить мне, потому что это видно по ее лицу. Не готова. Она не может справиться с негативным вниманием, связанным со мной, и я ее не виню. — Хорошо, — смиряюсь я. — Тогда я дам тебе собраться. Девушка встречается со мной у входной двери после того, как приняла душ и оделась. От меня не ускользнуло, что ее фирменные локоны зачесаны назад в пучок, а на толстовке есть капюшон, чтобы она могла спрятаться по дороге в свою квартиру.