— Это лишь вопрос времени. — Сколько их? — Пока что три. Все в течение месяца, так что будут еще. Торкель, посерьезнев, кивнул. Нападение, сопряженное с изнасилованием. Безусловно, сильнее всего пострадали жертвы преступника, однако подобные преступления вдобавок весьма существенным образом влияют на настроения в обществе: как минимум половина населения пребывает в страхе. Ни поджигатели автомобилей, ни бандитские разборки, ни организованная преступность не оказывают такого влияния. Они могут вселять в людей чувство неуверенности, раздуваемое прессой и политиками, жаждущими набрать побольше очков, но большинство населения все же осознает, что речь идет о внутренних проблемах в стране. Что же касается изнасилований… Если ты — женщина, значит, когда угодно и где угодно ты можешь стать следующей жертвой. — Ну а теперь попробуй догадаться, — продолжала Ванья, — кого моя начальница пригласила помогать с расследованием. Торкель мог вообразить себе только одного человека, чья персона могла заставить Ванью оставить свой пост посреди сложного расследования. Несмотря ни на что, она оставалась одной из лучших полицейских в Швеции. — Не может быть, — сказал он. — Да, — утвердительно кивнула Ванья. — Себастиан? — Торкель вынужден был переспросить, чтобы быть точно уверенным, что они ведут речь об одном и том же человеке. — Собственной весьма раздражающей персоной. Анне-Ли спросила, смогу ли я с ним работать, да или нет, и вот — я здесь, — слегка пожав плечами, завершила свой рассказ Ванья. — Напомни мне отправить ей цветы, — пошутил Торкель. Он понимал Ванью. С тех самых пор, как Торкель принял Себастиана обратно в ряды Госкомиссии тогда, в Вестеросе, тот являлся источником напряжения для всей группы, но сильнее всех пострадала Ванья. Он в буквальном смысле изменил всю ее жизнь. — Так я могу вернуться назад? — поинтересовалась Ванья. — Ты никого еще не взял на мое место? — Не было причины. Мы все это время работали только с «висяками», но ничего крупного, собственного у нас не было. Ванья выдохнула. Покинув Уппсалу, она помчалась прямо в Госкомиссию, гонимая страхом — не прервалась ли эта связь, сможет ли она рассчитывать на эту работу? — Как вы тут все? — спросила она, выражая готовность быть более коммуникабельной и говорить на личные темы, когда самые важные вопросы были улажены. — Думаю, неплохо, — отозвался Торкель, глядя сквозь прозрачную перегородку. Билли только что пришел, бросил рюкзак на стол и теперь стаскивал с себя куртку. — Сегодня день опозданий или я что-то пропустила? — спросила Урсула, поглядывая на Билли, который только что повесил куртку на спинку своего стула. — Я был дома вместе с Мю, нам нужно было кое с чем разобраться, — солгал Билли и, пошарив в рюкзаке, достал ноутбук. Истина же заключалась в том, что он не мог заснуть до полшестого, а проснулся через два часа, когда Мю уже убежала в спортзал, чтобы успеть потренироваться до первого клиента. Отчаяние и страх, с которыми он боролся всю ночь, никуда не исчезли, и он посвятил еще час утра повторной и даже третичной перепроверке электронного следа, который Йеннифер оставляла за собой, пока не «исчезла». Урсула подавила вздох. И так ясно, что Билли был с Мю. Не так уж давно она была единственной в их группе, у кого имелись прочные отношения. С Микке. Определенно скачкообразные и ограниченные: она регулярно была ему неверна, он был явно несчастлив, но тем не менее. Торкель был в разводе с Ивонн. Ванья и Билли — одиночки. Так все обстояло совсем недавно. Теперь Торкель каждое утро расписывал минувший вечер так, словно это было восьмое чудо света, даже если на самом деле они с подругой просто поужинали и посмотрели телевизор. У Билли была Мю. Урсула никогда с ней не встречалась, но заметила, что Мю очень ловко вьет из него веревки, и было просто удивительно, почему Билли не звонит ей, чтобы посоветоваться, прежде чем высказать мнение по какому-то вопросу. Теперь и Ванья вернулась. Примерно час назад, когда Ванья возникла на пороге, Урсула как раз собиралась выпить кофе. Они успели пообщаться, и Урсула довольно быстро сделала раздражающее открытие: даже Ванья довольна своей жизнью. Ванья была не из тех, кто чересчур выставляет напоказ личную жизнь, но даже из услышанного минимума об европейском отпуске и Юнатане, с которым Ванья теперь будет вынуждена съехаться, так как ее собственная квартира еще полгода будет занята квартиросъемщиками, Урсула сделала свои выводы. А чем сама Урсула занималась помимо работы? Обычно лежала на диване с бокалом вина, поглядывая какой-нибудь сериальчик на Нетфликсе. Иногда бралась за книгу. Нужно называть вещи своими именами — она была одинока. Она всегда была одинока, даже живя вместе с Микке и Беллой. Возможно, это был ее собственный выбор. Так что она не завидовала счастью коллег. По большому счету, не так много времени она посвящала мыслям о них вне работы. Кроме Торкеля. О нем она иногда думала. Между ними, так или иначе, было что-то. Не то, чего бы ему хотелось. Лишь то, что она могла дать. Чего, конечно же, было недостаточно. Ни для кого бы не было достаточно. За одним исключением. И этим исключением был Себастиан. Зазвонил мобильник. У Билли. Она слышала звонок, слышала его ответ, но не зафиксировала. Годы, проведенные в условиях открытого офисного пространства, привили Урсуле привычку фильтровать то, что лично к ней отношения не имело. Однако в этот раз было в голосе Билли нечто новое, что пробудило в ней любопытство. — Чего он хочет? Всего три коротких слова, но его голос уже звучит иначе. Напряженно. — Почему? Урсула бросила взгляд в сторону Билли. Он выпрямил спину, словно готовясь в любой момент вскочить со стула. Готовясь к бегству. — Он сейчас здесь? Определенно напряжен, об этом говорит как голос, так и сигналы его тела. — Нет, нет, я спускаюсь. Он повесил трубку, встал с места и направился к двери. Урсула проводила его взглядом. Кто бы ни ждал Билли внизу, с этим человеком он точно не хотел встречаться. * * * Билли прошел через автоматическую дверь-вертушку и очутился в приемной. Он кинул быстрый взгляд на Тамару за стойкой, и она указала ему на мужчину лет пятидесяти пяти на вид, в джинсах и бордовой куртке-бомбере, надетой поверх вязаного свитера. Он сидел на одной из прикрепленных к стенам скамеек возле входа, держа на коленях портфель, шапку, шарф и варежки. Посетитель встал сразу, как только заметил Билли, а Билли в тот же момент понял, кто перед ним. Он подошел к посетителю вплотную и протянул ему руку. — Здравствуйте. Билли Русэн. Вы искали меня? — Да, я Конни Хольмгрен, отец Йеннифер. — Точно, я так и подумал, когда вас увидел, — ответил Билли как можно непринужденнее. — Я видел вас на фотографии дома у Йеннифер. Очень неплохо упомянуть о том, что он бывал там. Пусть все выглядит как нормальные товарищеские отношения между коллегами. Самая удачная ложь — та, что ближе всего к правде. Подтверждать все, особенно если нужны будут доказательства. Молчать или отрицать как можно меньше, только то, что абсолютно необходимо обойти молчанием или отрицать. Как, например, если ты задушил кого-то по пьяни во время секса. Конни кивнул, словно подтверждая, что это было весьма вероятно, а затем поднял на Билли глаза, полные печали и отчаяния. Билли только сейчас обратил внимание, что они опухли от слез. — Ты, может быть, слышал о том, что случилось… — Да, я вчера узнал. Это… ужасно. Я не знаю, что сказать. Это так страшно… Конни ничего не ответил, просто кивнул, больше для себя. — У вас нет новой информации? — спросил Билли, с правильно, как ему хотелось бы верить, подобранной интонацией в голосе. — Нет, ничего нет, — покачал головой Конни. — Начальство Йеннифер в Сигтуне на связи с французской полицией, но пока что… Он не закончил предложение, словно на мгновение растворился в собственных мыслях, а Билли не знал, что сказать. — Ужасно… — повторил он, чтобы заполнить возникшую паузу и, возможно, подтолкнуть Конни к тому, чтобы он изложил причину своего визита. Это не помогло. Мужчина продолжал стоять молча, устремив взгляд вдаль. — Могу я чем-то вам помочь? — еще через несколько наполненных тягостным молчанием секунд спросил Билли. — Ты ведь знал ее, правда? Вы общались, — начал Конни, вновь отыскав взглядом глаза Билли. Билли подумал, не является ли слово «общались» эвфемизмом для «были любовниками» в устах Конни. Глаза последнего, однако, не давали подсказки. — Да, она работала с нами несколько раз, и впоследствии мы поддерживали контакт, — подтвердил Билли. Конни, похоже, остался удовлетворен ответом. Билли немного расслабился, не похоже было, что ее отец в курсе. Было бы странно, если бы был. Какая взрослая женщина станет рассказывать отцу о своей интимной жизни? — Она говорила о тебе, — продолжил Конни. Билли кивнул. Говорила что? Как много? Она не упоминала его ни в смс, ни в Мессенджере в чате с родителями, это Билли было доподлинно известно. А вот о чем Йеннифер говорила, когда они с родителями виделись физически, он не имел понятия. Ему придется двигаться дальше осторожно, наощупь. — Да, мы поддерживали контакт, как я и сказал, иногда пересекались. — Она говорила, ты здесь занимаешься техническими вопросами, — сказал Конни, сопровождая слова жестом, как бы заключающим здание в круг. — Компьютеры и все такое. — Да, так и есть. В основном.