Будет жаль, если они найдут какую-нибудь зацепку. Если они уже близко. Мне нужно больше времени. Мне казалось, оно у меня есть. Мы с тобой так думали. Теми летними ночами на крыше. О Евле пока ничего не слышно. Так что им будет чем заняться. Но тут не о чем рассуждать. Я продолжаю все по плану. Еще ничего не кончено. Но скоро будет. Завтра я еду в Вестерос. * * * Себастиан захлопнул за собой коричневую деревянную дверь отеля. Молодой человек за стойкой улыбнулся ему, когда Себастиан поравнялся с рецепцией. — Доброе утро! — так певуче и бодро поздоровался юноша, что Себастиан сразу его возненавидел лишь за эти слова. Юноша оглянулся и, не дождавшись ответа от Себастиана, продолжил: — К вам посетитель! Себастиан застыл на месте. Его первым побуждением было развернуться и уйти. Сбежать. Никто не мог прийти к нему в гости здесь. Никто, кроме Магды. Она что, успела в отель раньше его? Проснулась в одиночестве, почувствовала себя использованной, взяла такси, не удовлетворившись уготованной ей ролью. Он прокрутил в памяти минувший вечер и ночь. У Магды были его книги, и она довольно много знала о нем. Выражала заинтересованность. Может быть, чрезмерную? Если это была Магда, Себастиан надеялся, что она решила устроить скандал. Это он мог бы пережить. Как если бы она настаивала на каком-то продолжении отношений, ставя его в затруднительное положение. Боже, Себастиан уже достаточно навидался женщин, ожидавших слишком многого от приключения на одну ночь. Последняя из них сейчас отбывала срок в женской тюрьме в Истаде за попытку убийства Урсулы. — Так это вы. Себастиан повернулся лицом к коридору, ведущему во внутренние помещения отеля. У стены стояли два черных кожаных кресла с маленьким низким столиком между ними, на котором лежала кипа бесплатных газет для постояльцев. В одном из кресел сидела женщина. Не Магда. «Около сорока на вид», — оценил Себастиан. «Темные волосы до плеч, голубые глаза и красивая фигура, угадывающаяся под пальто», — продолжал свои наблюдения Себастиан, а тем временем гостья отложила в сторону газету и выбралась из кресла. — Вы меня не узнаете, — констатировала женщина, и сделала шаг навстречу Себастиану с легкой улыбкой на губах. — Нет, — честно ответил Себастиан. Откуда он должен ее знать? Может быть, она посещала мероприятие в книжном магазине прошлым вечером? Но тогда он бы обратил на нее внимание. Она выглядела куда интереснее скучноватой Магды, с которой Себастиан провел эту ночь. — Анне-Ли Юландер, мы встречались в Лунде. Пояснение не помогло Себастиану. Он спал с ней? Возможно. Вполне вероятно. Ожидаемо. Но это все равно никак не объясняло ее появления в гостинице, в Сале, в полшестого утра. Когда он в последний раз был в Лунде? Много лет назад. — Вы помогали нам вести расследование, — продолжила объяснять Анне-Ли. — Вы служите в полиции Лунда, — быстро предположил Себастиан и тут же утратил к гостье интерес, когда стало ясно, что предмет их будущего разговора связан с работой. — Я теперь служу в Уппсале. — Ясно. — Вы уже завтракали? Позавтракать Себастиан еще не успел. Магда еще спала, когда около пяти часов утра он тихонько выбрался на улицу. Он сверился с картой в своем смартфоне и понял, что пешая прогулка до отеля займет у него едва ли сорок минут времени. Себастиан надеялся, что прогулка пойдет ему на пользу, поможет удержать хрупкое чувство удовлетворения, но уже на полпути по пустым темным улицам он вновь ощутил тяжесть и опустошение. Поэтому, в надежде застать в буквальном смысле лучезарный восход солнца, Себастиан решил сделать крюк, но когда добрался до отеля, было все так же темно. Темно и уныло. Но Себастиан здесь не останется, он уже решил. Сразу в номер, сложить вещи и выезжать. Как вдруг возникла Анне-Ли. — Я не завтракаю, — отозвался Себастиан. Это было неправдой, но он равно не имел желания продлевать свое пребывание в Сале, как и выяснять причину интереса к своей персоне сотрудников Уппсальской полиции. — А я — да, — с улыбкой сказала Анне-Ли. Окинув взглядом пространство вокруг себя, она взяла его под руку и добавила: — Только не здесь. * * * — Нет, — ответ был исчерпывающим. Не оставлял возможности для толкования или неверного понимания, но Анне-Ли, очевидно, не собиралась так просто сдаваться. — Почему? — поинтересовалась она тоном более любопытствующим, чем разочарованным, надкусывая купленный сандвич с авокадо. — Я не хочу. Простая истина. Себастиан опустил на стол чашку с кофе — единственное, что он заказал в кафе, в которое Анне-Ли его притащила. В зале сидели лишь они двое, да еще четверо клиентов. Было все еще очень рано. — Что я могу сделать, чтобы вы передумали? — спросила Анне-Ли, глядя ему в глаза поверх кромки стакана с морковным соком. В вопросе не было ни малейшего намека на сексуальный подтекст или приглашение, поэтому Себастиан счел за лучшее притвориться, что и он ничего такого не услышал. — Как вы разыскали меня? — спросил он вместо ответа. — Я позвонила Торкелю Хеглунду, и он сказал, что вы больше не сотрудничаете с ним, и сейчас пишете книгу. Это так? Ответ удивил его. То, что Торкелю это известно. Наверное, Урсула рассказала. Себастиану стало любопытно, спрашивал ли сам Торкель о нем, или же Урсула рассказала по собственному желанию. Не то чтобы это имело какое-нибудь значение. Из всех бывших коллег скучал он точно не по Торкелю. — Потом я позвонила в ваше издательство, и они сообщили мне, что вы находитесь здесь, — продолжала Анне-Ли, не дождавшись от Себастиана никакой реакции. — Почему бы вам было просто не позвонить мне? — полюбопытствовал Себастиан. — А вы бы ответили? — Нет. — Перезвонили бы мне? — Нет. Анне-Ли снова улыбнулась ему, как будто его неприкрытая незаинтересованность в диалоге ее забавляла. — Дорога сюда заняла у меня всего сорок пять минут, — сообщила она, пожав плечами. — Я подумала, что вам будет сложнее ответить мне отказом лично, — продолжала она, шаря взглядом по разделявшему их пространству стола, — в особенности, если я угощу вас завтраком. — Нет, все обстоит совсем не так, — отозвался Себастиан. — Это я вас угощаю. Улыбка исчезла с ее лица. Она взяла салфетку и промокнула рот, прежде чем наклониться поближе к Себастиану. Теперь серьезно. — У нас два жестоких изнасилования и одна попытка, все в течение месяца. Он не остановится. Пострадают и другие женщины. Он — животное. — Таких много, — пожал плечами Себастиан. — И вы не чувствуете за собой ответственности сделать хотя бы попытку остановить тех, кого возможно остановить? — спросила Анне-Ли, вновь с искренним любопытством в голосе. Себастиан встретился с ней взглядом. Истина состояла в том, что он не ощущал ответственности. Он не мог быть в ответе за мир. Его действиями не руководила тяга сделать мир лучше. Он отвечал за себя и свои действия, и никогда не понимал людей, которые «стыдятся быть шведами», если кто-то из соотечественников облажался, или «стыдятся быть людьми» в других случаях, или вообще стыдятся от чьего-то имени. Он не верил в общность вины. А также в коллективную ответственность. Себастиан отдавал себе отчет, что если станет объяснять все это Анне-Ли, то предстанет перед ней ровно таким эгоистичным и бесчувственным, каким и являлся на самом деле, а ему внезапно по неясной причине захотелось не оставлять о себе у этой женщины дурного впечатления. — Я больше не сотрудничаю с полицией, — уклончиво ответил он и, опустив взгляд, сделал глоток кофе. — И это ваш выбор?