Затягивать и зашивать рану не хотелось. По той же причине, что и прежде, – грязь, вонь, инструментов нет. Вообще-то следовало прикрыть ее кожей, натягивая с голени, но… нет. Кость видна? Ничего страшного. Огрубеет. Закроется. Нет времени на такую хирургию! Подумалось: а парень-то совсем на издыхании. Еще немного – и отправится на тот свет. А может, не трогать его? Может, дать умереть? Или… убить? А что, тихонько усыпить, и пусть отправляется на получение нового тела. Уж лучше, чем так жить – убогим калекой! Но маг отбросил эту мысль, – кто он такой, чтобы перечить воле Создателя? Если лекарь касается больного, если берется его лечить, значит, должен лечить! А не убивать. На то он и лекарь! Уже не раздумывая, активировал заклинание восстановления – руки засветились, голубоватое облако окутало почти обнаженное тело парня. Затягивались раны, образуя рубцы, прекращалось кровотечение, и обрубок, некогда бывший шустрым, веселым молодым человеком, превращался в калеку, раны которого были получены, судя по состоянию рубцов, якобы давным-давно, много лет назад. Парень сильно похудел – лечение не проходит даром. Но теперь он был жив, и… почти «здоров». Он пришел в себя, пытался увидеть незрячими глазами, попытался что-то сказать, но изо рта вылетали лишь невнятные, исковерканные слова и брызги кровавой слюны. Немного слюны попало на рукав магу, он с брезгливым выражением лица поискал, чем ее вытереть, не нашел, воспользовался носовым платком. Вытерев, бросил его под ноги – клочок кружевной материи, весь в розово-желтых пятнах, выругался и пробормотал под нос: – Любое доброе дело должно быть наказано! Начальник Стражи, который все это время стоял тихо, не мешая колдовству, коротко хохотнул: – И в этом вы, уважаемый, абсолютно правы! А парень теперь пусть живет и мучается! Долго живет и долго мучается! А вы молодец! Не ожидал от вас такой крепости духа! Думал, вы его убьете, чтобы прекратить мучения! Ан нет – подлечили! Ну вот теперь и пусть ползает по улицам города, слепой калека! Маг коротко кивнул и пошел к двери. На душе у него было отвратительно. Это что за мир такой, где доброе дело делается для того, чтобы совершилось Зло?! Ведь на самом деле он хотел не помучить парня подольше, а дать ему шанс пожить подольше! А вдруг Создатель кинет кости и выпадет счастливое число? Выигрыш? И парень поднимется туда, откуда упал! По большому счету маг в это не верил. Он никогда, даже в детстве, не верил в чудеса. Слишком был для того рационален и умен. * * * Стражники, которые сидят в будке возле клеток с преступниками – не самые хорошие стражники этого мира. Скорее наоборот, сюда ссылают за провинности. Например, за пьянство на посту. Только вот по здравом размышлении очень странно: неужели вонь гниющего человеческого мяса, доносящаяся из клеток, способствует излечению человека от пагубного пристрастия? Скорее наоборот! Каждый, кто вынужден нюхать этот смрад каждое свое дежурство, волей-неволей вынужден приносить с собой фляжку с крепким вином, отбивающим запах мертвечины! Ну или просто позволяющим человеку терпеть этот самый запах. Вообще-то даже непонятно, зачем охранять клетки. Говорят, мол, родственники казненных могут украсть труп и похоронить его с почестями. А еще, что некие черные колдуны используют кусочки трупов, кровь и плоть для изготовления запрещенных снадобий. Каких, никто не знает, но очень злых снадобий. Загир Иссам в последний раз осмотрел ряды висящих на стене клеток, десятки рядов, и, решительно повернувшись, ушел в караульную будку. Тесно в ней, конечно, но от дождя и ветра укроет. И в ней есть маленький откидной столик на петлях, приделанный к стене. Каждый раз, когда Загир и его напарник ставят на столик кружки с вином, они первый тост поднимают за того, кто этот столик придумал. Или не первый тост, но поднимают. Когда хорошенько выпьешь, служба не кажется такой гадкой, а вся эта жизнь проклятущей. Бывает ведь и хуже, правда же? Например, хуже тем, чьи кости белеют в мерзких вонючих клетках. Или вот этому – убийце императора, над которым кружатся мухи. Теперь он уже никого не сможет убить! Даже опарышей, которые выедают его вонючие кишки. – Наливай! – Загир со вздохом опустился на скамейку и отпустил дежурную шутку, которой они привыкли начинать свои посиделки: – Покойники никуда не убегут! Служба идет, а мы сидим и пьем! И пусть так будет всегда! Вино забулькало в кружки и вскоре благодатным потоком промочило пересохшее горло. Хорошо! Спасибо тебе, Создатель, что не оставил своей милостью! И пусть так будет всегда! * * * Я – Дегер! Я – Конор! Я – Толя! Кто я?! Мысли шевелились медленно, как черви, присохшие к раскаленному асфальту дороги. Они умирали в умирающей голове. Они едва шевелились. Но еще жили. Мое тело не желало двигаться, кровь не расходилась по жилам, и как я все еще жил – непонятно. Впрочем, мне вообще ничего не понятно. Ничего! Я – Дегер! Я – Конор! Я – Толя! Нас трое?! Нас трое в одном теле?! Как так может быть? Кто вы? Я – Дегер… Дегер… знакомое имя! Ах да! Я – боец с Арены. А кто такой Конор? Я – Конор! Конор, Конор… тот, кто должен был убить императора! Стрела, пущенная много лет назад! Нож, который метнули через годы! Камень, выпущенный из пращи в белый свет и нашедший свою цель! Нашедший? Нашедший. Да, нашедший. Я его убил! Я выполнил твою волю, Учитель! Я – Толя! Учитель?! Какой такой учитель?! Это вот тот самый хрен, который весь в шрамах?! Ах ты ж черт! Черт! Черт! То есть он нацелил тебя… меня много лет назад, и я все-таки завершил свой путь?! Ох, хреново я его завершил… мама, мама… ты ведь меня ждешь! Варя! Варя! Моя любимая! Ты ведь будешь меня искать! И не найдешь… Отвратительно! Это все – отвратительно! Сдохнуть в мерзкой клетке, разлагаясь, мумифицируясь! Через некоторое время я и думать не смогу – впаду в кому, и все! Да, я буду жив, но… мертв! Я – Дегер! Юсас, где Юсас?! Что с Юсасом?! Я – Толя. Да что с ним может быть? Убили, наверное, гады… Я – Конор. Главное, я выполнил приказ! Я – Толя. Да пошел ты на хрен! Я – Дегер. Убью, тварь! Заткнись! Это же наш Юсас! Наш? Наш. Я – Толя. Вот что, парни… полезайте-ка в меня. Давайте, давайте! Все-таки я владелец тела! Я его годами воспитывал! Кормил-поил! Так что – только я! Начали! Темнота. Беспамятство. Боль! Дикая, нестерпимая боль! И вонь. Ох, какая вонь! Понимание – я един! Я целостный! Я – Толя-Конор-Дегер! И я все помню! Все! Я! Помню! Я – Толя! Боль приглушилась усилием воли. Как – не знаю. Просто захотел – и приглушил. Я ведь все-таки Носитель! Альфа! И что теперь делать Альфе? Как выбираться? Медленно, отдыхая, подполз к дверце клетки. Сталь! Толстые прутья – руками не сломать и даже не погнуть. Тем более такому задохлику, как я. Хорошо еще, руки не поотрубали – я бы, может, и отрубил. Это же надо – посягнуть на императора! Ах чертов Учитель! Ах злодей! Руки плохо работают. Очень плохо! Пальцы сломаны? Пошевелил. Нет, работают. Мышцы повреждены, слабы. Немудрено – вон они меня как рубили. Как же я вообще выжил? Тьфу! Как выжил, понятно. Но я сохранил конечности? Почему мне не разрубили башку? А может, и рубили. Только башка-то у меня покрепче, чем у простого человека. Кости мои не так просто разрубить! Они друг другу мешали. Их было много, толкались – каждый норовил воткнуть в меня свою железку. Только сердце проткнули раз пять. А еще – я все-таки уклонялся, не давал отрубить мне башку. И руки. И ноги. А то, что протыкали, так пусть радуются – проткнули. Впрочем, повезло. Могло все закончиться и гораздо хуже. После того как я убил несчастного императора, меня просто замкнуло. Застопорило. Задача выполнена – что дальше? Фактически Конор, часть моей нынешней сущности, – это ракета, созданная для выполнения только одной задачи. Долететь и уничтожиться. Ракета не может не уничтожиться после взрыва. После попадания. То есть нет никакого смысла давать ей задачу на самоспасение. Лицо императора включило скрытую в мозгу кнопку, и Конор вылез из подсознания. Побежал исполнять приказ. Выполнил и встал, как тупой робот. И застопорил Дегера. И застопорил меня. Чтобы личностям слиться, нужно время! Небольшое, но время – осознать себя, осознать проблему, соединиться. Времени не хватило. Осел все-таки этот чертов маг! Когда я его встречу, все ему выскажу! Опа! А ведь правда, зачем мне выбираться из клетки, разламывая ее прутья? Я ведь могу просто переместиться в свой мир, на Землю! И плевать мне на их клетки! А там как-нибудь доползу до людей, восстановлюсь, и все будет в порядке! Стоп! А Юсас? Неужели я брошу парнишку? Русские своих на войне не бросают! Хм… вообще-то дебильное высказывание. Из него следует, что НЕ на войне бросать можно. Надо вот так: «Русские своих не бросают!» И это правда. Я не имею права бросить парнишку и не узнать, что с ним случилось. А если он жив? Если он страдает в застенках? Я что, не попытаюсь его выручить? Я, Альфа, маг! Вероятно, самый могущественный маг этого мира! Да, так! Заклинания, которые я запомнил, – это заклинания высочайшего уровня. Многие из этих заклинаний не знает никто! Учитель был чернокнижником, частично он заложил в меня свою память. Не сознательно заложил. Так получилось случайно, когда загружал в меня язык и умения. Можно сказать, его память – побочное явление при загрузке. Но я ведь могу уйти к себе, там подготовиться и переместиться сюда! И спасти Юсаса! Если он жив, конечно… Ох, аж сердце защемило! Мальчишка-то на самом деле замечательный. Жалко его аж до слез! И ни за что попал – чисто из-за меня! Из-за чертова Конора, маньяка-убийцы! Стоп! Перемещусь, и… память потеряю! И что тогда?! Пока я там буду выходить из состояния овоща, Юсас тут концы отдаст! И выйду ли? Чтобы мне снова обрести себя, нужно было вылезти Конору. Кстати, Конор ведь тоже потерял память. За всю мою жизнь ни разу не проявлял себя! И только лицо императора включило память. Вернее, «послание на задание» – вот что вытащило убийцу из памяти. И на время он стал мной. На очень нехорошее, неприятное время… Нет, выбираться нужно обычным способом, узнать, где находится Юсас, и, если он жив, спасти. Вариантов больше нет! Ну а раз вариантов нет, тогда… тогда читаем книгу заклинаний! Ту книгу, которую я запомнил на Земле! Кстати, а кто сказал, что это не Земля? Может, это далекое прошлое Земли или ее далекое будущее. Может, это параллельный мир – на той же Земле. Запросто может такое быть! Итак, заклинания… вот! Есть! Замок? Амбарный? Не будет амбарного замка! Щелчок! Замок раскрылся. Я протянул руку и осторожно, чтобы не загромыхать, чтобы не уронить здоровенный кусок железа на мостовую, вытащил дужку из петли и втащил замок в клетку. Сделать это было очень трудно. Пальцы едва слушались, рука плохо сгибалась – заживление шло, но очень медленно, организм съедал сам себя. Мне нужно было есть! И есть очень много! Мышцы из ничего не построишь! Уже срастил кости, сухожилия, и то слава богу! Дверца открылась с тихим скрипом, и я еще с минуту слушал, не бежит ли ко мне охранник, чтобы окончательно завершить мой жизненный путь. Но все было тихо. Темно, ветрено, небо в облаках, и только фонарь где-то вдалеке, вроде как у будки охранника, раскачивается в порывах ветра и бросает отблески на ряды клеток. Грустная и даже жуткая картинка. В другой жизни я бы содрогнулся от отвращения. Теперь содрогаюсь от боли. Больно! Я повис на руках, скрипя остатками зубов от едва переносимой, шипучей боли, и спрыгнул на мостовую, охнув от еще более жгучей боли в переломанных, изрубленных ногах. Свалился на мостовую и остался лежать, задохнувшись и потеряв способность к движению. Если бы сейчас появился охранник, он смог бы взять меня голыми руками, безо всякого оружия. Я был обессилен, меня трясло от боли. Я лежал изломанным тупым бревном, и у меня из глаз лились слезы. Сколько это продолжалось – не знаю. Полчаса? Час? Может, и два часа. Но как только голова прояснилась, я пополз прочь от рядов клеток. Именно пополз, не в силах встать на изуродованные ноги. Где взять еду, как выжить – совершенно не представлял. Но знал одно: я ДОЛЖЕН выжить. И не только для себя. Юсас, если ты жив, жди меня! Я приду за тобой! Во что бы то ни стало – приду! Мостовая холодила горячую, воспаленную кожу, смягчая боль. Ветер играл остатками пропитанной кровью рубахи. А я все полз и полз. И знал, что должен доползти.