Юсасу хотелось петь! Ему хотелось выбежать на площадку и броситься на шею Дегеру! Выиграли! Опять выиграли! Богаты! Бо-га-ты! И ставка, и приз в три тысячи золотых – все для них! Все! Весь мир для них! А-а-а! Счастье! Это счастье!!! Юсас, клокоча от прилива восторга, смотрел на то, как Дегер переворачивает упавшего Янгара, хлопает его по щекам, возвращая к жизни. Он уже не слышал, как прозвучал сигнал к окончанию боя, не слышал криков беснующейся толпы, он ждал только Дегера, чтобы броситься брату на шею и завизжать, как маленький ребенок после выигрыша в карты: «Я выиграл! Выиграл! Мы богаты!» Юсас понимал, что так никогда не закричит. Слишком он был осторожен и научен горким опытом, но шепнуть-то на ухо другу может? Не только может, но и должен! Что это за тайна, которой нельзя поделиться с другом?! Именно самые жгучие тайны так и тянутся с языка, чтобы закончить свое путешествие в ушах того, который – ты точно это знаешь – никогда и никому не расскажет услышанное! Так вот и выходят в свет тайны, которым лучше было бы посидеть на привязи в глубине глупых мозгов. Юсас почти вбежал в раздевалку, в комнату, где уже сидел Дегер. Собирать набросанные на площадку деньги он не стал – для такого важного агента это просто унижение! Да и что там накидают? Ну, на десяток золотых серебрушками и медяками – и что? Ползать по песку в поисках затоптанного серебра? Рабы-уборщики соберут. За малую долю. А если что-то и припрячут, так демон с ними. Он, Юсас, совсем не жадный, надо же и рабам иметь свой маленький кусочек? – Дег, ты как? – Юсас остановился перед другом, молча сидевшим на скамье и даже не снявшим перчатки. – Что с тобой? Что случилось?! У Юсаса вдруг защемило сердце в предчувствии беды, и он мгновенно решил: все! Хватит! Это был последний бой! Они заработали достаточно, чтобы больше вообще не выступать! Братство? Как-нибудь откупимся от Братства! Теперь денег столько, что за всю жизнь не потратить, даже если тратить на себя по золотому в день! А у него в жизни были годы, когда он тратил десяток медяков в день на протяжении недель и месяцев! Так что выживет и сейчас – ничего не случится! Додумать не успел. В дверь раздевалки вкатился Амбассор и с порога заговорил, едва не завопил: – Ты чего сидишь?! Тебе сам император должен вручить приз! Ты забыл? А! Я тебе разве не сказал?! Может, и не сказал! Откуда я знаю, что вы, провинциалы, ничего не знаете о наших правилах! Император очень ценит хороших бойцов, интересуется единоборствами, так что нередко принимает призовых бойцов. Янгару он вручал приз уже три раза! И теперь хочет познакомиться и с тобой! – А я?! – пискнул Юсас. – А я могу с ним пойти?! Я же его агент! – Пойдем, – кивнул Амбассор. – Только быстрее! Дегер, накинь рубаху – да вперед! Перчатки, перчатки сними! И вот еще что – без разрешения распорядителя ни шагу! Никаких резких движений! На императора не смотреть, пока он не позволит! Кланяться в пол! Нарушите, придвинетесь ближе, чем надо, – вас застрелят на месте или зарубят. Или все вместе и сразу! У него охрана – звери! Нет, не лесные звери, а люди – как звери! Почище наших бойцов! Тут же разделают на части, как мясную тушу! Поняли? Отвечайте императору вежливо, не громко, но и не тихо. Слова подбирайте. Его именовать только «ваше императорское величество», и никак иначе! В общем, готовьтесь. Если понравишься императору, он и еще золота подсыплет! Пока Амбассор говорил, Дегер одевался. Он и в самом деле не стал надевать что-то еще – только рубаху накинул да на несколько крючков ее защелкнул. – Готов? Пошли! – Амбассор выкатился в коридор и пошел в сторону императорской ложи, подходы к которой перекрывали латники-гвардейцы в стальных кольчугах – высокие, крепкие мужчины, глаза которых внимательно следили из проемов стальных шлемов за подходящими людьми. Руки на рукоятях мечей. Ноги чуть расставлены – две стальные статуи, да и только! – Быстрее! Его величество уже заждался! – из-за спин гвардейцев протолкался высокий худой мужчина, одетый во что-то похожее на форму, и с тонким, вероятно, церемониальным мечом на поясе камзола. – Амбассор, ты как будто в первый раз! Почему так долго?! Амбассор начал оправдываться, лепеча извинения, но распорядитель его уже не слушал. Он махнул рукой, и троица понеслась за ним почти бегом. Дегер с Юсасом поспешали без труда, а вот Амбассор пыхтел и заливался потом – ступени, ведущие в ложу, были довольно круты. Юсас раньше уже был в этой ложе – попросил Амбассора пустить его туда, чтобы посмотреть. Интересно же! Сам император иногда тут сидит! По особым случаям. Так вот, ложа не вызвала у него никакого почтения. Скорее даже разочаровала. Широченная площадка, по бокам наглухо отгороженная от трибун высоченными стенами. Возвышение в глубине площадки, барьер на ее краю. И все. Серый камень, деревянный навес от солнца – никаких тебе признаков императорского могущества. А вот теперь… теперь совсем другое дело! Каменные плиты площадки укрыты дорогими даже на вид коврами, навес драпирован дорогой тканью, и, самое главное, на возвышении – огромный, украшенный резьбой и позолотой стул! Нет, это трон! Это, вероятно, какой-нибудь походный трон! Свободна только полоска вдоль барьера, все остальное пространство заполнено людьми. Цепочка гвардейцев, таких же, что стоят внизу. У входа, за ними, – приближенные, дворяне. Все в ярких, новых, дорогих одеждах, увешанных драгоценностями, сверкающими на солнце. Их человек двадцать, не меньше – стоят, переговариваются, смеются, скучают. За придворными – еще цепочка из охранников. Высокие, стройные мужчины с обнаженными мечами в руках. Они неподвижны, как статуи, и внимательно отслеживают все, что происходит на площадке. Заметно, как двигаются их глаза, обшаривая толпу придворных. Кольчуг у них не видно, хотя вполне вероятно, что они спрятаны под глухими куртками, застегнутыми под самое горло. Но шлемов нет. За этими охранниками – тот самый трон, и рядом с троном – красные скамейки с мягкими сиденьями. На них сидят трое: двое мужчин средних лет и девушка – похоже, что родственница этим двоим. Уж больно похожие лица! И вот он, сам император. Тот, чье лицо отчеканено на монетах Империи. Ничего в нем великого. Совсем ничего! Сплошное разочарование! Мужчина как мужчина – лет за сорок, не больше. Хотя ему должно быть уже далеко за семьдесят. Маги-лекари на то и существуют, чтобы творить чудеса! Ни худой, ни толстый, ни высокий, ни низкий. Лицо спокойное, доброжелательное – разговаривает с мужчинами, сидящими рядом, и видно, как они похожи. Сыновья, точно! Наследники! Когда троица приглашенных появилась на площадке, их не сразу заметили – угощались со столов, расставленных вдоль стен, продолжали беседы. Дамы, коих тут было совсем немного, вообще не обратили на пришедших никакого внимания. Неинтересны им эти простолюдины. Есть объекты поинтересней! Только когда сам император обратил внимание на пришельцев, разговоры стихли, и на площадке воцарилась почти полная тишина, прерываемая лишь бульканьем вина, заливаемого в глотки, да чавканьем особ, не утруждающих себя демонстрацией хороших манер. – Наш победитель! – голос императора был милостиво радушен, как если бы он увидел любимую собачку или кота, подошедших к столу за лаской и подачками. – Великий боец! Заслуживший свой приз! Придворные дружно захлопали ладонью правой руки по тыльной стороне левой – вслед за императором, сделавшим несколько легких, медленных хлопков. – Подойди же ко мне, получи свою награду! Голос императора стал совсем уж пафосным, а распорядитель, который стоял рядом с Дегером, громко прошептал: – За вторую линию не заходить! Стоять, двигаться медленно, отвечать на вопросы четко! Пошел! Юсас посмотрел на Дегера и едва не ахнул – с другом что-то случилось! Его лицо побелело, глаза едва не вырывались из орбит, он тяжело дышал, и на коже Дегера выступил пот. Юсас непроизвольно схватил его за руку, но друг, похоже, его даже не узнал. Он вырвал руку из захвата и двинулся вперед, не обращая внимания на парнишку, и было в его движениях что-то такое, от чего у Юсаса похолодело сердце и в душу впилось предчувствие страшной беды. Звериное чутье уличного вора подсказывало: «Беги! Скорее беги! И не останавливайся! Спасайся!» Чутье не раз выручало его, когда он тянулся к кошелю. Он успевал отдернуть руку – ровно за миг до того, как «клиент» оборачивался и смотрел на него внимательным взглядом. Если бы он тогда хотя бы взялся за кошель, ему бы точно пришел конец. Так было не раз и не два. Не умеющие чуять беду воры долго не живут. Предчувствие – так это называют умные старые книжки. Предчувствие, уберегающее тебя от неминуемой беды. Не уберегло. Не могло уберечь! Некуда здесь было бежать, и нет выхода с этой площадки, кроме одного: прыгнуть через барьер туда, где только что мутузили друг друга бойцы Арены. Если попробовать спуститься по лестнице – там гвардейцы, которые не выпустят без разрешения начальства. А победить их у Юсаса нет никаких шансов. Ни малейших. И потому он мог лишь с тоской и ужасом смотреть на то, что перед ним происходило. А происходило вот что: миновав первую цепочку охранников, Дегер не остановился. Он продолжал идти туда, где на троне сидел улыбающийся император, улыбка которого внезапно застыла на широком лице. Дегера окликнули охранники второй линии, приказав ему стоять на месте и не двигаться, но он продолжал идти – как ожившая статуя, как заколдованный злым магом мертвец. И выглядел так же – мертвенно-бледный, вытаращенные глаза, руки расставлены чуть в стороны, и пальцы, будто клешни, смотрят вперед, как если бы они хотели кого-то поймать. Кого именно поймать, охранники поняли верно и тут же прыгнули вперед, отводя мечи для смертельного удара, – их было шестеро, и безоружный одиночка не имел в стычке с ними никаких шансов. Четверо других охранников полукругом прикрыли императора и его родню, буквально телами защищая их от нападения безумца. Но Дегеру не нужно было никакого оружия. Он сам был оружием – страшным в своей смертоносной эффективности. Приказ, вбитый в голову преступным магом, приказ, впечатанный в мозг мстительным, злобным безумцем – самым умелым и самым сильным магом своего времени, – сработал, стоило живой стреле оказаться в пределах досягаемости «мишени». Дегер легко и вроде как играючи уклонился от ударов мечей, даже не озаботившись тем, чтобы оттолкнуть напавших на него, затем жестокими, мгновенными ударами, похожими на барабанную дробь, сбил с ног четверых защитников императора и одним ударом раздробил ему череп. Брызнула кровь, мозги и кусочки кости полетели в разные стороны, упали на девушку, сидевшую возле трона. Она страшно, дико закричала, закатывая глаза. Ее братья бросились на убийцу, мгновенно выхватив дуэльные мечи, и… умерли так же, как их отец, сраженные смертельными ударами. А потом, сделав свое грязное дело, убийца застыл как вкопанный. Телохранители императора тут же кинулись его рубить, колоть, протыкать насквозь, орошая ковры кровью и громко вопя, будто их крик мог исправить дело. Дегер, чудом оставаясь на ногах, смотрел вперед, на Юсаса, остолбеневшего, словно его приморозили к полу, и не пытался сопротивляться. Его еще долго топтали, превращая в бесформенный кусок мяса, а когда стало ясно, что в убийце не осталось даже искорки жизни, гнев защитников императора обратился на тех, с кем пришел негодяй и кто, скорее всего, был с ним связан. На Юсаса и Амбассора. Юсаса сбили с ног, и он почувствовал, как рот наполнился кровью. Последней его мыслью было: «Зубы выбили! Эх, а как все было хорошо! Только жить начал!» А потом его мозг погасил сознание, чем уберег от страшной, мучительной боли. Ему выбили глаз, сломали руки, ноги и, если бы не распорядитель, приказавший не добивать «негодяя», забили бы до смерти прямо здесь, на месте преступления. Приказ этот распорядитель отдал не от доброты душевной – необходимо было допросить заговорщика, узнать, кто за ним стоит, кто послал и все такое прочее. В том, что это заговор, распорядитель не сомневался. Если у существа четыре ноги, хвост и оно мяукает, значит, это кошка! Это истина, не требующая доказательства. Но… нужно узнать все до самого конца. Убийцу допросить не удастся, так пригодится его подельник – авось что-то и скажет! Амбассору досталось полегче – его сбили с ног, попинали, но не калечили. То, что преступление совершилось на его Арене, еще ничего не значило. Мало ли какие бойцы здесь бывают? Хотя и его следует допросить с пристрастием, даже с использованием магии. И только тогда можно будет точно сказать: виновен он или нет. Мальчишку, конечно, не стоило так калечить, но телохранители были слишком расстроены смертью господина, так что хорошо хотя бы то, что и совсем не забили. Впрочем, иногда лучше умереть сразу… * * * – Он ни при чем, – маг устало потер лоб и уселся на скамью, опустив руки на колени. – Он не причастен к убийству императора. – Как это – не причастен? – начальник Тайной Стражи недоверчиво помотал головой. – Этого не может быть! Он привел своего бойца! Он был с ним! Не может быть, чтобы ничего не знал! – Еще раз говорю, он ничего не знал о том, что должно было случиться! – маг едва заметно повысил голос. Он был раздражен, хотел есть, и голова его просто-таки трещала от используемых заклинаний высшего уровня. – Я влил в него снадобье, которое подавляет волю. Использовал заклинания, которые сломили его душу. И он рассказал все: где встретил этого Дегера, о чем с ним говорил, кто тот и откуда. И ничего нового не рассказал. Все то же самое, что говорил вам во время пыток. Маг окинул взглядом искалеченного паренька и внутренне содрогнулся. Попасть в застенки Тайной Службы и врагу не пожелаешь. От некогда здорового, веселого мальчишки остались лишь воспоминания: один глаз вытек, выколотый чем-то острым, то ли когда его били на месте преступления, то ли уже здесь, во время пыток. Второй скрыт в опухоли, возникшей из-за того, что его били по голове. Кожа свисала лохмотьями, длинные порезы покрывали тело. Ноги сломаны, и одной, правой, считай что и совсем нет – нога загноилась, распухла, от нее шел отвратительный гнилостный запах. Похоже, что заражение уже распространилось по всему телу. Ему отрубили ступню и замотали обрубок грязной тряпкой. Если не ампутировать ногу выше колена, шансов на жизнь нет даже при использовании магии. «Да-а… досталось парню», – подумал маг почти с сочувствием. Почти – потому что, хоть в заговоре парень и не участвовал, но кто притащил убийцу к императору? Он! И пусть даже его использовали втемную – какая разница? Наказания без вины не бывает! Погнался за прибылью, хотел разбогатеть? Разбогател. Надолго ли? Мотыльки летят к пламени яркого костра и сгорают в мгновение ока. Богатство, яркая жизнь манит всех, но не все могут выжить возле пламени этого богатства. Вот и этот парнишка оказался не в то время не в том месте. – Что вы с ним сделаете? – неожиданно для себя спросил маг. Неожиданно, потому что на самом деле – какое ему дело до этого парня? – Повесим. Или сожжем. Или выгоним на улицу – пусть ползает в грязи, как крыса! – пожал плечами начальник Стражи. – Говоришь, не виноват? Все мы виноваты перед Создателем! Одни больше, другие меньше. А этот виноват хотя бы в том, что привел убийцу к императору. Если его использовали втемную, это его вина. Не будь ослом, не давай себя обмануть! – То же самое я подумал только что, – хмыкнул маг. – Наши мысли совпадают! Даже странно… – А что странного? – снова пожал плечами начальник. – Умные мысли умных людей всегда совпадают. – М-да… пропал парень, – пробормотал маг и внезапно спросил: – На улицу? У него ведь свой дом, слуги, счет в банке? – Какой дом? Какой счет? – начальник скривил губы. – Само собой, все конфисковано в уплату за понесенный троном ущерб! Мы были бы глупцами, если бы позволили убийцам императора пользоваться всеми благами, что дала им Империя! Убийца не должен иметь ни счета, ни красивого дома – только страдания и кару. Кару и страдания. Так что… он теперь никто. Нищий калека, который должен получить окончательную кару. И жить до конца своей ничтожной жизни с пониманием того, что он сделал! И каяться. – Да в чем ему каяться? К чему этот пафос? – не выдержал маг. – Он нашел хорошего бойца, притащил его на Арену, пытаясь получить как можно больше денег, а когда тот спятил и убил императора с наследниками, охрана отыгралась на парне! Оставьте пафос для идиотов! Вам нужно было показательно наказать убийцу – вы его наказали. Его труп гниет сейчас в клетке на месте казней. Этот парень ни при чем! Он страшно искалечен и, похоже, помутился в разуме. И вы выставите его как убийцу императора? Человека, который прошел через два ряда лучших имперских телохранителей? Сквозь тайных агентов охраны, которые стояли рядом? Как будет выглядеть вся ваша служба? Чего она тогда стоит, если ее сумел обойти какой-то мальчишка? Это позор! – Вы-то обойдитесь без пафоса, – перебил начальник Стражи, – вы что предлагаете? – То, что предлагали вы. Чтобы он жил и мучился осознанием своей вины. Я его сейчас подлечу – закрою раны, освобожу от лихорадки. А вы его выкиньте на улицы города. И пусть там живет, если сможет. Нищим неплохо подают, город наш богат. Раньше он был воришкой… – Не сможет он быть воришкой без пальцев! – фыркнул начальник Стражи. – Только попрошайкой. Хм… а что, в принципе нормальный исход. Богатства его лишили, здоровья лишили – пусть живет и мучается. Мне он неинтересен. Убийца у меня есть, а этот… этот пусть идет… ползет… на все четыре стороны. Маг шагнул к распятому на стене человеку, который когда-то был молодым, симпатичным пареньком лет пятнадцати, и пристально всмотрелся в лицо несчастного. Вернее, в то, что от него осталось. Никогда тебе уже не быть красавцем! Никогда. Зубы выбиты, глаза нет, на щеку свисает оторванный кусок скальпа, за которым просматривается кровавая поверхность черепа. Половины пальцев на руках нет – похоже, их выкусывали раскаленными щипцами. Раскаленными, чтобы кровь сразу запекалась и узник не истек кровью. «Зачем было отрубать ногу? Ну что за идиотизм? – подумал маг. – Они даже пытать как следует не умеют! Зачем калечить? Угроза искалечить гораздо страшнее, чем само уродство! Наверное». Он взялся за край обрывка кожи с волосами, прилепил его на место. Зашивать не стал – идти за нитками и иглой не хотелось. Да и пачкаться… нет, и так сойдет. Он, конечно, великий человеколюб, но не до такой же степени. Пусть парень довольствуется тем, что есть, и радуется, что не посадили на кол. Только вот что-то подсказывало, что радоваться он больше не будет. Никогда. Только если в другой жизни. Достал из кармана небольшой сборник заклинаний размером с ладонь и толщиной тоже в ладонь. Самые необходимые магу-лекарю заклинания: «восстановление», «противоядие» и еще десятка два заклинаний высшего уровня. Нашел нужные, стал вчитываться. Загрузил и начал выдавать первое – осторожно, следя за тем, чтобы ослабевшее тело бесчувственного калеки не получило слишком большой заряд магии на единицу времени. Может не выдержать мозг, да и кровь вскипит, свернется в прогреваемых жилах. Через десять минут вся зараза, гниль, которая гуляла по телу больного, была выжжена. Теперь следовало приступить к сращиванию плоти. Сорвал повязку с культи ноги – вместе с прилипшей на нее гнилой плотью. В жаре раны загнивают быстро: прошло всего три дня, и вместо раны – раздувшаяся гангренозная черная подушка. Теперь на ее месте открытая рана, из которой сочится кровь.