Майк кивает. — И отличная прическа! Крис резко берет себя в руки. — Нам нужно серьезно поговорить, — повторяет он. — Поговорить серьезно о чем, Крис? — спрашивает Элизабет. — У нас только семь с половиной минут. — Вы расследуете смерть Бетани Уэйтс, — говорит Донна. — Да, мы погрузились в это дело, — отвечает Элизабет. — С вашей, кстати, помощью. Крис оглядывает каждого из присутствующих по очереди. — И вы наводили справки о Хизер Гарбатт? — Ну, не то чтобы… — отвечает Ибрагим. — Расспрашивали понемногу. Вы же знаете, она сейчас в тюрьме. — Вы больше ничего не хотите мне сказать? — спрашивает Крис. — А больше нечего сказать, — отвечает Ибрагим. — Ради всего святого, Крис! — вмешивается Элизабет. — Почему у меня такое чувство, будто нас отчитывают? Между прочим, я уже слышу группу разговорного французского на лестнице. Уверяю, вы можете пожалеть, если заставите их ждать. Крис делает паузу. Успокаивает дыхание. — Сегодня в шесть утра, — наконец говорит он, — Хизер Гарбатт нашли мертвой в ее камере. Вся банда обменивается шокированными взглядами. Полин кладет руку на плечо Майка. — При ней была записка, — продолжает Крис, — в одном из ящиков ее стола. — Самоубийство? — спрашивает Джойс. — Но зачем ей… Донна опускает взгляд в блокнот. — В записке было следующее, — сообщает Донна. — «ОНИ СОБИРАЮТСЯ МЕНЯ УБИТЬ. ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО КОННИ ДЖОНСОН МОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ». Часть вторая. Поднимем бокалы за новых друзей! Глава 20 — Боюсь, по данным наших систем, в вашем районе неисправностей нет, так что вряд ли я смогу вам помочь. Виктор Ильич кивает. — Я понимаю, понимаю, но телевизор все равно не работает. Только представьте себе мое положение. Молодой человек на другом конце провода начинает раздражаться. Ему явно надоела эта интеллектуальная пикировка. — Я пытаюсь сказать вам, мистер Иль… Мистер Иль… — Ильич, — подсказывает Виктор Ильич. — Да, именно так, — подтверждает голос. — Я пытаюсь сказать, что, судя по данным системы, все работает отлично. Так что прислать наладчика сегодня я не смогу. — Как не сможете? — недоумевает Виктор. — Я что, останусь без телевизора? Сегодня вечером «Лучший пекарь»[40]. Между прочим, полуфинал! Разговаривая по телефону, Виктор любуется Лондоном, раскинувшимся перед ним за окном высотой от пола до потолка. Стекла окна специальные: Виктор может смотреть через них наружу, но никто не имеет возможности заглянуть внутрь, отчего душа старого шпиона пребывает в спокойствии. — Сегодня никак, сэр, нет. Если вы войдете в ваше приложение «Вёрджин Медиа»[41]… — У меня нет приложения, — прерывает молодого человека Виктор. — Видите ли, я не работаю на «Вёрджин Медиа». Я плачу вам деньги за то, чтобы вы выполняли вашу работу. — Понимаю, понимаю, — вторит голос. — Вы можете сделать это и онлайн. Войдите на сайт под своей учетной записью, найдите страницу «Вызов наладчика» и выберите ближайшую удобную для вас дату. — Хорошо, ближайшая удобная для меня дата — сейчас, — отвечает Виктор. Он смотрит вдоль террасы. Из окна пентхауса виден бассейн, подвешенный между двумя зданиями. Он вызвал настоящий фурор, когда его построили. Плавательный бассейн, парящий в воздухе на высоте ста футов[42]? Сам Виктор пользуется им нечасто. А в настоящее время в бассейне лишь одна саудовская принцесса. Она фотографирует сама себя. По-настоящему теперь не поплавать: слишком холодно. — Как мы уже обсудили, сэр, — звучит голос, — сегодня это абсолютно невозможно. — «Невозможно» — это громкое слово, — замечает Виктор, закидывая ноги на диван и устраиваясь поудобнее. Во времена работы на КГБ Виктора называли «Пулей». Если надо кого-нибудь допросить, основное правило — задействовать двух оперативников. «Хороший коп, плохой коп» — так называют это в Великобритании. Таким образом всегда обычно получают то, что требуется. Бывало, применялись пытки, хотя Виктор никогда этого не одобрял. Пытки не приводят ни к чему хорошему. Конечно, люди сразу начинают болтать, но у вас нет возможности проверить, правду они говорят или нет. Большинство людей скажут что угодно, лишь бы сохранить зубы, ногти и избежать электродов. — Ну да, я понимаю, но… Иногда люди молчали и не раскалывались, что бы с ними ни делали, как бы ни пытались их сломать. В таких случаях звонили в Москву. Просили прислать Пулю. У Виктора есть свой индивидуальный способ. Ему присущи особые манеры. — Я пожилой человек, — устало твердит Виктор. — Я живу совсем один. Он наливает себе бренди. — Вполне могу вас понять, сэр, но это не… — А компьютеры? Я в них вообще ничего не понимаю. Виктор был первым человеком из России, сумевшим взломать мейнфреймы IBM в Пентагоне. — Процедура несложная. Я мог бы провести вас по ней, если у вас есть компьютер. Психологическая техника Виктора всегда одна и та же. Зайти в комнату, посидеть, поболтать. Наладить взаимопонимание, может, немного открыть душу, закурить сигарету и найти консенсус. — У тебя голос как у моего сына Александра, — замечает Виктор. Виктор никогда не был женат, у него никогда не было детей, хотя КГБ это поощрял. Комитету нравилось, когда сотрудники заводили семьи. Тогда появлялось что-то, чем можно было воспользоваться, что-то, что удержало бы их в России, если бы у них возникло искушение уехать. На его пути попадалось много женщин. Веселых, смелых, красивых женщин. Но жизнь Виктора была соткана из лжи, а любовь не расцветает среди обмана. А если не подразумевалась любовь, то Виктору было неинтересно. А теперь, когда он вышел из игры, строить семью уже слишком поздно. — Тебе, наверное, двадцать один год? Двадцать два? Как тебя зовут? — Хм-м-м, я Дейл, — отвечает голос. — Мне двадцать два. Хотите, я проведу вас через весь процесс? — Ты уже окончил университет, Дейл? Или, может, еще не учился? — спрашивает Виктор. Виктору нравятся люди, и он искренне желает для них самого лучшего. Теперь это воспринимается как слабость, однако на протяжении многих лет это было самым сильным его оружием. — Я… я учился в университете, но бросил, — признаётся Дейл. — Из-за одиночества? — спрашивает Виктор. Он считывает это по голосу. — Наверное, тебе было трудно заводить друзей? — Э-э-э, я обязан закончить этот звонок меньше чем через пять минут, иначе мне придется отчитываться, — отвечает Дейл. — Всегда приходится отчитываться, — соглашается Виктор. — Я написал кучу отчетов, которые никто никогда не читал. Выходит, в универе у тебя не было друзей? Я тоже был ужасно застенчивым в двадцать два года. — Ну, наверное, да, — признаётся Дейл. — Я даже не знал, с чего начать. Меня это задевало. Вы уже на веб-сайте? Бывало, заходишь в комнату, в которой находится молодой человек. Он сидит, обмякший, в кресле, кровь течет по рубашке, опухшие глаза закрыты, и вам всего лишь нужно установить с ним связь. Любой допрос — это беседа, а в беседе должны участвовать двое. Если вы хотите чего-то добиться, нельзя просто так взять; надо позволить кому-то дать. — Я был таким же много лет назад, — признаётся Виктор, глядя в окно. Саудовской принцессы в бассейне больше нет. Теперь там стоит молодой человек и глазеет на воду. Виктор его знает: этот человек раньше вел радиошоу, а однажды помог Виктору донести сумки. Виктору он нравится, как-то раз он даже попытался послушать его программу. Она показалась ему не особенно интересной, несмотря на искренний энтузиазм молодого человека. В ней сулили тысячу фунтов тому, кто позвонит и правильно назовет столицу Франции. Причем выбрать надо было из трех предложенных вариантов. — Наверное, ты думаешь, что все вокруг тебя знают какой-то секрет жизни. Что был некий урок, который ты отчего-то пропустил. — Ага, — соглашается Дейл. — Если вы на веб-сайте, то я могу проконсультировать, как пройти через… — Во мне до сих пор живет это чувство, Дейл. Что есть люди, знающие, как жить. Они умеют танцевать, понимают, какую одежду носить, как стричь волосы. Я не такой, а ты?