— Однако она согласна, что нам стоит пообщаться с Фионой Клеменс, — говорит Джойс. — Она сказала, что это отличная идея. Элизабет с сомнением поднимает бровь, глядя на подругу. Черное такси останавливается, и Элизабет с Джойс выбираются наружу. Элизабет внимательно оглядывается по сторонам. Кто за ними наблюдает? Чуть дальше, у дверей американского посольства, дежурят охранники, слева стайка молодых женщин проходит через вращающиеся двери издательства. Подняв голову, Элизабет видит множество окон — массу мест, где можно спрятаться и наблюдать. Рай для снайпера. Джойс тоже оглядывается по сторонам, но с совершенно другими мыслями. — Тут есть бассейн! — восклицает Джойс. — Я знаю, — кивает Элизабет. — В небе, — говорит Джойс и глядит вверх, прикрывая глаза от яркого зимнего солнца. — А я говорила, что тебе понравится, — напоминает Элизабет. Бассейн установлен между верхними этажами двух высоких зданий. Благодаря стеклянному полу кажется, будто он висит в воздухе. На Элизабет он не производит особого впечатления. Это всего лишь инженерное искусство плюс деньги. Возможно, еще толика воображения, но она готова спорить, что идею откуда-то скопировали. Возможно, если бы это было построено для всеобщего пользования, то она бы восхитилась. Но когда вы имеете возможность плавать в небе, только если у вас есть деньги — а если у вас есть деньги, то вы можете практически все, — то уж простите ее за то, что она не выражает радости. — И что, он прямо здесь живет? — спрашивает Джойс. — Виктор? — Такова информация, которой я располагаю. — Как считаешь, он разрешит нам поплавать в бассейне? — Ты взяла с собой купальник, Джойс? — Даже не думала. Слушай, а мы сможем сюда приехать еще раз? Элизабет опять чувствует тяжесть пистолета в сумочке. — Какое-то время — нет. Они входят через огромные двойные двери в одно из зданий и направляются через мраморный вестибюль к сияющей стойке консьержа, сделанной из орехового дерева и меди. Все здесь кажется ужасно дорогим и в то же время потрясающе деликатным — вроде какого-нибудь бизнес-отеля, в который заселяется разведенный, чтобы покончить с собой. Консьержка за стойкой очень красива — может, эмигрантка из Восточной Африки? Элизабет одаривает ее самой дружелюбной улыбкой. Она, конечно, не Джойс, но старается на совесть. — Мы пришли повидаться с мистером Ильичом. Консьержка смотрит на Элизабет чрезвычайно приветливо, но вместе с тем непреклонно. — Боюсь, у нас не проживает мистер Ильич. В принципе, вполне логично, думает Элизабет. У Виктора Ильича сто имен. Зачем использовать настоящее? — Вы очень красивы, — говорит Джойс консьержке. — Благодарю вас, — отвечает она. — Вы тоже. Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь? Телефон Элизабет вибрирует. Опять Викинг. Она смотрит на сообщение. Я узнал, что вы уже в здании. Убить его прямо дома — достойный штрих. С нетерпением жду от вас ответа в самое ближайшее время. Как же подняться наверх? — Вы когда-нибудь пользовались бассейном? — спрашивает Джойс у консьержки. — Много раз, — отвечает консьержка. — Просто для сведения: один из сотрудников нашей охраны уже спешит сюда, чтобы при первой же возможности проводить вас к выходу. — Кажется, на меня бассейн произвел куда большее впечатление, чем на Элизабет, — говорит Джойс. — Элизабет? — переспрашивает консьержка. — Элизабет Бест? — Да, милая, — отвечает Элизабет. Кажется, дела налаживаются. — Мистер Ильич сказал, что если в гости зайдет Элизабет Бест, то ее надо сразу же проводить к нему. Он сказал, что, возможно, она может представиться как… — консьержка заглядывает в список, — Дороти Д’Анджело, Мэрион Шульц, Константина Плишкова или преподобная Хелен Смит. Еще он рекомендовал мне наблюдать за ней и учиться, поскольку Элизабет Бест — умнейшая женщина, которую он когда-либо знал. Элизабет видит, как Джойс закатывает глаза. — А вы не подумали, когда мы вошли и стали спрашивать о Викторе Ильиче, что я могу быть этой самой Элизабет Бест? Вам не пришло это в голову? — Я безумно извиняюсь, но нет. Судя по тому, как описывал вас мистер Ильич, я решила, что Элизабет Бест гораздо моложе. — Что ж, — говорит Элизабет, — когда-то я и была гораздо моложе, так что извинения приняты. — Мистер Ильич проживает в пентхаусе. Я провожу вас сама. — Консьержка поворачивается к Джойс. — Позже я покажу вам бассейн. У нас есть купальные наборы для гостей. Элизабет замечает восторг на лице подруги. Однако сегодня купание не состоится. Хотя им могут понадобиться полотенца. После поездки наверх в лифте размером с гостиную провинциального дома Виктор Ильич лично открывает перед ними дверь, благодарит консьержку и впускает Элизабет и Джойс в свой пентхаус. Он выглядит чрезвычайно взволнованным. — А вот и она! Как мне могло так повезти? Сколько лет прошло, Элизабет? — Двадцать? — предполагает Элизабет. — Двадцать лет, двадцать лет, — кивает Виктор, целуя ее в обе щеки. — Наверное, я выгляжу ужасно старым? Как считаешь? — Ты всегда выглядел ужасно старым, — отвечает Элизабет. Виктор смеется. — О да! Всегда! Наконец-то я по-настоящему состарился. Наконец-то обрел гармонию. А вы, полагаю, Джойс Мидоукрофт? Джойс протягивает руку, но Виктор целует ее в обе щеки. — Рада познакомиться с вами, Виктор, — говорит Джойс. — А вы знали, что в Бельгии целуются троекратно? Я узнала об этом совсем недавно. Виктор улыбается и берет ее за локоть. — Прошу вас, проходите, присаживайтесь. Уже достаточно прохладно, чтобы сидеть на свежем воздухе, однако это не помешает нам насладиться видом. Надеюсь, вам нравятся серые облака и красные автобусы? Виктор подводит Джойс к мягкому дивану, с которого гипотетически можно лицезреть огромную панораму Лондона. Правда, сегодня большую его часть закрывают серые облака. Единственное, что можно разглядеть достаточно четко, — строительные площадки вокруг электростанции «Баттерси»[67], поскольку на берегах реки теперь возводится совершенно новый район Лондона. Элизабет следует за Джойс и Виктором. — Джойс, — говорит Виктор, — рискну предположить, что вы не откажетесь от джина с тоником? Скажите, я прав? — Вы правы! — отвечает Джойс. — Тогда немедленно организуем. Я так счастлив, что вы обе здесь. Элизабет, ты присоединишься к нам? — Сядь, Виктор, — просит Элизабет. — Сяду, сяду, — отвечает Виктор. — Ты не представляешь, как я взволнован. Позволь приготовить напитки, а потом мы посидим и вдоволь пообщаемся. Как два старых опытных шпиона. Бьюсь об заклад: от наших рассказов у Джойс волосы взовьются! — Сядь, Виктор, — повторяет Элизабет. Теперь она держит в руке пистолет. Глава 35 — Сначала говорю я, потом говорите вы, — сообщает продюсер. Его зовут Карвин Прайс, и у старшего инспектора Криса Хадсона не осталось в этом ни малейших сомнений, поскольку Карвин Прайс обожает упоминать Карвина Прайса в третьем лице. — Сначала — я, потом — вы. Сначала — я, потом — вы. Сначала — я, потом — вы. — Я понял, — прерывает его Крис. — Сначала говорю я, потом говорите вы — вот мое единственное правило. Правило Карвина Прайса, — уточняет Карвин Прайс.