— Ты любишь книги, Хенрик, — продолжает Стефан. — Я тоже их люблю. У тебя неплохая коллекция. Многие из твоих книг уникальны. А для уникальных книг обычно создается запись об их продаже. В настоящее время ты приобретаешь их через холдинговую компанию, но, когда ты только-только начал заниматься коллекционированием, засветил свое имя. Именно так мы раскрыли твою личность. Тебя выдало первое издание «Ветра в ивах»[107]. — Нет, — отвечает Хенрик, — это невозможно. — Не тут-то было, Хенрик. Но, по крайней мере, это замечательный способ попасться. Как только у нас появилось имя, все остальное само пришло в руки. Например, я могу сказать, что твоя сестра прямо сейчас катается на лыжах, — сообщает Стефан. — Я узнал это из «Фейсбука»[108]. — Стефан, — обращается к нему Элизабет. — Стефан! — Всего лишь вношу свою лепту, — поясняет Стефан. — Хотя основную работу проделал Калдеш. Теперь мы должны им ужин. — Ты действительно навещал Калдеша? — Я же вроде тебе так и сказал, — отвечает Стефан. — Да, но… — Мы съездили вместе, — вмешивается Богдан. — Это был наш секрет. Элизабет пристально глядит на Богдана. — Теперь у вас полно маленьких секретов, да, Богдан? Все остальные поворачиваются, чтобы посмотреть на Хенрика Хансена. Рон рад, что его пригласили стать свидетелем разворачивающейся сцены. Раньше Элизабет и Джойс позаботились бы обо всем сами и только на следующее утро ввели бы его в курс дела. Он осознаёт, что пока еще ничем не помог, но благодарен уже за то, что сидит в этой комнате. — Я не Хенрик Хансен, — упорствует Хенрик Хансен. — А я думаю, ты нам врешь, — возражает Элизабет. — Мой муж крайне редко ошибается. — Хенрик, мы можем стать друзьями, — говорит Виктор. — Но даже если не друзьями, то хотя бы знакомыми, которые не убивают друг друга. Если ты оставишь меня в покое, то я позабочусь о том, чтобы мои многочисленные клиенты также оставили тебя в покое. — Нет, я не Хенрик, — повторяет Хенрик, еле сдерживая гнев. — Вы все ошибаетесь, и вы все уже мертвы. Каждый из вас! — Хенрик, — ласково говорит Джойс, — ты даже меня не смог убить. — Тогда я не стану убивать вас. Я убью одного из вас, — кипит Хенрик. — Да! В качестве урока для остальных. В ту секунду, когда вы меня отпустите, начнется охота. Глаза Хенрика обшаривают комнату в поисках добычи и останавливаются на Роне. — Тебя, — говорит Хенрик. — Я убью тебя! Рон закатывает глаза. — Ну почему всегда меня? — Ты не заметишь, как я подкрадусь, — продолжает Хенрик. Затем встает Полин, медленно и спокойно. Она подходит к Хенрику и берет руками его лицо с двух сторон. В комнате воцаряется гробовая тишина. — Хенрик, слушай меня внимательно, мой дорогой. Я встречала тысячи таких, как ты, и знаю, какие нужны слова, чтобы ты все понял правильно. Итак, приступим. Если ты хотя бы во сне прикоснешься к волоску на голове Рона, я убью тебя. Этот человек под моей защитой, и если с ним что-нибудь случится, то я прострелю тебе колени, затем локти, а потом, когда мне надоест слушать твои вопли, — что займет долгое-долгое время, — я всажу пулю прямо тебе в лоб и прикончу тебя навеки. Более того, если Рон проснется хотя бы с кашлем, я найду тебя, вырежу тебе сердце и сожру сырым перед камерой. Потом отправлю видео твоей маме — шефу-кондитеру. Ну что, между нами появились зачатки взаимопонимания? Хенрик быстро падает духом. Теперь он указывает на Ибрагима. — Тогда я убью его. Полин еще крепче сжимает ему лицо. — Ибрагим — лучший друг Рона. А значит, и мой друг тоже. Рон никогда не видел, чтобы Ибрагим краснел. — Сегодня никто не умрет, — продолжает Полин. — Виктор довольно благоразумен, так что перестань корчить из себя психопата. — Я психопат! — протестует Хенрик. — Дорогой, — говорит Полин, отпустив лицо Хенрика, — психопат застрелил бы Алана. Алан издает радостный «гаф», услышав свое имя. Хенрик выглядит расстроенным. — Я думал, все будет проще. — Принесу тебе воды, — предлагает Джойс. — Абсолютно безопасной воды, обещаю. — Спасибо, Джойс, — отвечает Хенрик. — Надо было взять кружку с цветами. Даже в тот момент, когда я выбирал кружку с мотоциклом, я подумал: «Да ладно! Это же так стереотипно». — Мы все запрограммированы, — говорит Джойс. — Джоанна заставила меня посмотреть об этом видео на «Ютубе». — Сейчас я тебя развяжу, — обещает Виктор. — Я же могу доверять тебе, да? Но даже если нет, у меня есть пистолет, и я уверен, что у Элизабет — тоже. Возможно, пистолет есть даже у Полин. Виктор ослабляет стягивающую запястья Хенрика проволоку, и тот высвобождает руки. Джойс возвращается с водой, и Хенрик сразу ее берет. — Спасибо, Джойс, — благодарит он. — Я могу глотнуть первой, если хочешь, — предлагает Джойс. На мгновение в комнате воцаряется тишина удовлетворения, которую вновь нарушает Полин. — Могу я поделиться наблюдением? Рон смотрит на Полин, которая вновь привлекла внимание всей комнаты. Боже мой, он крутит роман с чертовски привлекательной женщиной! — Я люблю наблюдения, — признаётся Ибрагим. — Они зерна для моей мельницы. Особенно от такого хорошего друга, как ты, Полин. — В общем, вот что я заметила, — говорит Полин. — Правда, я знаю вас совсем недолго. И это только мое мнение — кто я такая, чтобы о чем-то судить? Однако каждый из вас в этой комнате — абсолютно каждый — по-своему, но совершенно безумен. Джойс смотрит на Элизабет. Элизабет смотрит на Ибрагима. Ибрагим смотрит на Рона. Рон смотрит на Джойс. Виктор и Алан смотрят друг на друга. Стефан оглядывает комнату. — В ее словах есть рациональное зерно. — Я общаюсь с вами чуть больше двух недель, но уже побывала в одной могиле с полковником КГБ, увидела, как крошечная старушка накачала здорового Викинга препаратами, и я разделила постель с самым красивым мужчиной Кента. В восьмидесятых в течение трех-четырех лет я увлекалась псилоцибиновыми грибочками. А однажды нажралась ЛСД в Братиславе с группой «Айрон Мэйден». Но ничто, ничто из того, что я когда-либо вытворяла, не сравнится с парой дней в вашей компании. Боюсь представить, что еще у вас припасено! — Ну, например, — говорит Элизабет, — завтра мы с главным констеблем Кента будем копаться в саду в поисках мертвого тела и пистолета. — Тела Бетани? — спрашивает Полин. Внезапно она становится серьезной. — Тела Бетани, — подтверждает Элизабет. — А теперь, Хенрик, я хотела бы поинтересоваться, не мог бы ты задержаться у нас на денек-другой? У Ибрагима есть свободная комната. Ты не возражаешь, Ибрагим? — Это станет для меня удовольствием, — отвечает Ибрагим. — К тому же у Хенрика был долгий и психологически сложный день. — Я просто хочу домой, — вяло протестует Хенрик. — Всему свое время, Хенрик, — отвечает Элизабет. — Есть еще одна задачка, с которой, я думаю, ты можешь помочь нам как никто другой. Глава 61. Джойс Инспектор Джерри Мидоукрофт закурил сигарету и глубоко затянулся. Облако дыма заволокло его жесткие голубые глаза. Глаза, которые повидали слишком много убийств, слишком много крови, слишком много вдов. Он чувствовал тяжесть пистолета в кармане. Придется ли им сегодня воспользоваться? Джерри умел убивать. Он убивал раньше и убьет снова, если потребуется. Но не по его выбору, это никогда не происходит по его выбору. Всякий раз, убивая, Джерри Мидоукрофт терял частичку своей души. Сколько же кусочков у него осталось? Джерри не хотелось сейчас об этом думать. Он вспомнил свое обучение в Эшфордском полицейском колледже. Не все учатся в Хендоне, это распространенное заблуждение. Ну как вам? Я решила попробовать себя в писательстве. В вечерке «Аргуса»[109] объявили конкурс коротких рассказов, где первый приз — сто фунтов, а также разговор через «Зум» с литературным агентом. На самом деле мне не хочется общаться через «Зум» больше абсолютно необходимого, но я могла бы отдать сто фунтов в фонд спасения Алана. Это было бы забавно, вы не находите? Придуманного мной детектива зовут в честь Джерри. Правда, у моего Джерри были карие глаза, так что некоторые детали приходится менять. Кроме того, у моего Джерри была аллергия на цветы, и это я тоже изменила. Не могу позволить детективу Джерри чихать во время раскрытия убийств. Итак, у нового Джерри голубые глаза и пистолет, в то время как у моего Джерри были карие глаза и удостоверение донора органов. Однако Джерри любил повторять: «Оп, и дело в шляпе!», и я планирую сделать эту фразу «короночкой» моего детектива.