Старший инспектор Крис Хадсон прогуливается по стылому пляжу под вой шторма. Он держит в руках тепловатый стаканчик с чем-то, напоминающим чай. Он только что купил его в прибрежном кафе, где отказались выдать сдачу и не позволили воспользоваться туалетом для персонала. Но ничто не может испортить настроения Криса. В кои-то веки у него все складывается хорошо. Эксперт-криминалист высовывает голову из сгоревшего микроавтобуса, который торчит среди водорослей и гальки подобно уродливому крабу. — Уже скоро. Крис машет рукой: «Не проблема!» — и это действительно так. Но почему же Крис сегодня счастлив? Ответ прост и в то же время сложен. Крис влюблен в кого-то, кто отвечает ему взаимностью. Безусловно, рано или поздно все это схлопнется, но пока, слава богу, не схлопнулось. Хрустящий пакет, совершавший в воздухе акробатические трюки, влетает ему в лицо. Хорошая попытка, лапонька, но даже тебе не победить любовь. А может, никакого схлопывания и не случится? Возможно ли такое? Может, это уже навсегда? Крис и Патрис. Патрис и Крис… Крис едва не наступает на одну из множества медицинских игл, разбросанных вокруг микроавтобуса. Героиновые наркоманы любят пляжи. Может, он состарится вместе с Патрис? Они будут вместе смотреть антологии фильмов и посещать фермерские рынки. Одна рука, одно сердце. Недавно она заставила его посмотреть «Вестсайдскую историю»[17], и, как ни странно, ему понравилось, если не обращать внимания на песни и пляски. Ну разве это не замечательно? Он смотрит на констебля Донну де Фрейтас, почти согнувшуюся пополам от сильного ветра, с лицом, едва видным под капюшоном непромокаемого плаща. Она его напарник — официально по-прежнему его «тень», что, похоже, уже не совсем так, — а еще она дочь Патрис. Как же многим он ей обязан! Донна тоже кажется вполне счастливой, несмотря на плохую погоду. Она поворачивается спиной к ветру и, стянув зубами перчатку, начинает отвечать на сообщение, которое ей только что пришло. Вчера вечером у Донны было свидание, и по этому поводу она весьма немногословна. Крис не знает, все ли прошло хорошо, однако он слышал, что она напевала в машине «Целый новый мир»[18], так что основания подозревать всякое у него имеются. Возможно, Патрис выяснит, кто этот таинственный мужчина. Когда-то микроавтобус, а теперь искореженный, оплавленный остов, угольно-черным пятном выделяющийся на фоне серого моря и неба, принадлежал детскому дому. Труп на водительском сиденье пока не опознан. Удивительно, но Крис никогда раньше не задумывался по-настоящему, до чего прекрасно море. Нога раздавливает разбитое горлышко пивной бутылки. Ветер усиливается еще сильнее, швыряя в лицо Крису ледяные иглы. Великолепно, когда есть время остановиться и окинуть весь пейзаж взглядом. Впитать его красоту целиком. Крис даже похудел на полтора стоуна[19]. Недавно он купил себе футболку размера L вместо обычного XL или иногда позорного XXL. Теперь он ест лосося и брокколи. Причем так много брокколи, что может произнести это слово по буквам не глядя. Когда он в последний раз подкреплялся шоколадкой? Так давно, что даже не может припомнить. У Криса жужжит телефон. Донна не единственная, кому могут приходить таинственные сообщения. Посмотрев на имя, он видит, что ему написал Ибрагим. Если сообщения шлет Элизабет, то это точно означает, что следует беспокоиться. Когда же — Ибрагим, то пятьдесят на пятьдесят. Он читает: Добрый день, Крис, это Ибрагим. Надеюсь, я не отправил вам сообщение в неудобное время? Никто никогда не знает расписания других, не говоря уже о тех, кто служит в правоохранительных органах, где часы работы в лучшем случае ненормированы. Точки указывают, что Ибрагим пишет что-то еще. Крис может и подождать. Полгода назад он обо всем этом и знать не знал. Не было еще ни Патрис, ни Донны, ни «Клуба убийств по четвергам». На самом деле он понимает, что все началось именно с них. Эти четверо несли в себе какую-то магию. Конечно, не так давно они приговорили двух человек к смерти на пирсе Файрхэвена и украли невообразимую сумму денег, но все равно в них имеется магия. — С кем ты переписываешься? — кричит он Донне, перекрывая шум ветра или, по крайней мере, пытаясь это сделать. — С Бейонсе, — кричит Донна в ответ, продолжая печатать. У Криса жужжит телефон. Снова Ибрагим. Я хотел спросить, и простите, если это выходит за рамки нашей дружбы, но не могли бы вы посмотреть для меня два старых дела? Полагаю, вы тоже могли бы найти их интересными, и я надеюсь, вы понимаете, что я не спрашивал бы вас, если бы этого не потребовала ситуация, в которой мы оказались. Точки указывают, что будет и третья часть. Крис и Донна недавно были у главного констебля[20] Кента, человека по имени Эндрю Эвертон. Он хороший коп, стоит горой за своих, но беспощаден, если кто-то переходит черту. В свободное время он пишет романы под псевдонимом. Главный констебль сам публикует свои книги, и вы можете прочесть их только через «киндл»[21]. Коллега поведал Крису, что в наши дни настоящие деньги водятся именно там, но Эндрю Эвертон по-прежнему ездит на стареньком «Воксхолл Вектра», так что это, скорее всего, неправда. Эндрю Эвертон сказал им, что они вдвоем получат благодарность на церемонии вручения наград полиции Кента — за проделанную работу по поимке Конни Джонсон. Все-таки приятно обрести хоть немного признания. Стены кабинета главного констебля увешаны портретами гордых полицейских. Все как один — герои. Поскольку Крис теперь на многое смотрит глазами Донны и Патрис, он заметил, что на портретах были сплошь мужчины, за исключением одной женщины и полицейского пса, на шее которого висела медаль. Крис видит использованный презерватив, намотанный на морскую раковину. Жизнь — это чудо. Еще одно сообщение от Ибрагима. Хоть бы он перешел уже к делу. Дела, о которых я упоминал в предыдущем сообщении, касаются смерти Бетани Уэйтс. И осуждения Хизер Гарбатт за мошенничество. Оба 2013 года. С особым вниманием на то, где именно между 10:15 вечера и 02:47 ночи накануне своей смерти могла находиться Бетани Уэйтс. И кто мог оказаться с ней в машине. С благодарностью приму любую информацию. Сообщите скорее, мой добрый друг. Рад за вас с Патрис, вы обрели себе поистине прекрасную женщину. Часто ключ в отношениях заключается в том, чтобы… Крис бросает читать. Он помнит оба этих случая: и с Бетани Уэйтс, и с Хизер Гарбатт. Заглянет ли он в дела? Ну кого он обманывает? Конечно, заглянет! Когда-нибудь из-за «Клуба убийств по четвергам» его уволят, а может, даже убьют, однако рискнуть стоит. Он чувствует себя так, будто кто-то специально для него их наворожил — ради его же спасения. Благодаря «Клубу убийств по четвергам» у него появилась Донна, благодаря Донне — Патрис, а благодаря Патрис — жареный тофу. И все это вместе, выходит, принесло ему счастье. Донна отрывает взгляд от телефона. — Почему ты улыбаешься? Крис пожимает плечами. — А почему улыбаешься ты? Донна пожимает плечами. — Получаешь сообщения от моей мамы? — Я не могу открывать их в рабочее время, — отвечает Крис. — Иначе возникнут вопросы у отдела нравов. Донна показывает ему язык. — Ибрагим хочет, чтобы мы занялись одним делом… — Ни слова больше! — перебивает Донна. — Некая женщина по имени Бетани упала на машине с обрыва? — Но как, черт возьми, ты… Донна отмахивается от его слов. Крис смотрит на море, и Донна следует его примеру. Серые облака делаются черно-грозовыми, порывистый ветер хлещет по лицам жалящими солеными брызгами. Запахи горелого металла и пластика от микроавтобуса смешиваются с вонью полуразложившегося трупа, провоцируя спазмы в горле. Две чайки громко и сердито дерутся из-за полиэтиленового пакета. — До чего же красиво, — замечает Крис. — Потрясающе, — соглашается Донна. Глава 8 Элизабет думала о камерах видеонаблюдения. Как, черт возьми, на них не попала машина Бетани, проезжавшая через Файрхэвен? Прежде чем отправиться на прогулку, она решила позвонить по этому поводу Крису, и тот сразу ответил: — О, я ждал вашего звонка. Она спросила, сможет ли он взглянуть на это дело, но он ответил, что очень занят собственным трупом. Тогда Элизабет поздравила его с той благодарностью, которую он только что получил от главного констебля, и заодно напомнила ему о ее роли в поимке Конни Джонсон. Так что он согласился взглянуть. Элизабет и Стефан привыкли гулять каждый день в одно и то же время. Дождь или солнце — неважно. Один и тот же маршрут в одно и то же время. Они идут через лес, вдоль западной стены кладбища, где не так давно вела раскопки Элизабет, и выходят на открытые поля за новыми корпусами, которые только-только начинают вырастать на вершине холма. Там они останавливаются, достают фляжку, разговаривают с коровами. Стефан назвал всех коров личными именами и наделил их индивидуальностью. Каждый день он делает Элизабет беглый обзор всех последних событий коровьей жизни. Сегодня Стефан рассказывает, что Дэйзи изменила Брайану с Эдвардом — более молодым и красивым бычком с соседнего поля, и теперь Дэйзи и Брайану требуется семейный коровий консультант. Отхлебнув виски, Элизабет замечает, что Дэйзи — неудачное имя для коровы. — Спору нет, — соглашается Стефан. — Но вина полностью лежит на ее матери. Ее тоже звали Дэйзи. — Ах вот оно что! — восклицает Элизабет. — А как звали ее отца? — Никто не знает, в том-то все и дело, — сообщает Стефан. — В свое время это вызвало настоящий скандал. Дэйзи-старшая провела отпуск в Испании, и ходили слухи о некой интрижке.