— М-м-м, хм, — хмыкает Элизабет. — Собственно, если ты внимательно прислушаешься, то сумеешь расслышать у Дэйзи небольшой намек на испанский акцент. Дэйзи мычит как по команде, и оба смеются. Однако теперь настало время идти через лес обратно — по тропинке, проложенной ею самой. По тихой, уединенной, их собственной тропинке, где можно спрятать Стефана подальше от любопытных глаз. И подальше от неудобных вопросов о состоянии его разума. Их руки остаются сцепленными во время прогулки, плечи слегка покачиваются, сердца бьются в едином ритме. Эта ежедневная прогулка вскоре сделалась любимым времяпрепровождением Элизабет. Рядом с нею красивый счастливый муж. А она может хоть ненадолго притвориться, будто все хорошо. Что его рука всегда будет в ее руке. — Хороший денек для прогулки, — замечает Стефан, и лучи солнца падают на его лицо. — Нам надо выбираться сюда почаще. «С Божьей помощью, — думает Элизабет, — я совершу с тобой все прогулки, какие только смогу». Тело Бетани так и не нашли. Этот факт волнует Элизабет. Она прочла достаточно детективных романов, чтобы понимать: никогда нельзя доверять убийству без трупа. Справедливости ради стоит отметить, что даже она за свою жизнь инсценировала несколько смертей. Ее внимание рассеяно, и Элизабет замечает мужчину лишь в последнюю долю секунды. Но она успевает понять, что совершила ошибку. Такое бывает. Не часто, но бывает. Эта счастливая повседневная рутина, эти привычные прогулки со Стефаном, это привычное удовольствие оказались, конечно, большой ошибкой Элизабет. Так часто случается с любовью. Привычка — злейший враг шпиона. Никогда не ходите по одному и тому же маршруту два дня подряд. Никогда не покидайте работу в одно и то же время. Не ужинайте в одном и том же ресторане каждую пятницу. Ваша привычка предоставляет вашему врагу возможность. Возможность спланировать заранее, возможность затаиться, возможность наброситься. Доля секунды истекла, оставив лишь одну мысль: «Пожалуйста, пожалуйста, только не бейте Стефана!» Сама она даже не почувствует удара, который, как уже понятно, неизбежен. Глава 9 — А потом, в конце семидесятых, я встречалась с музыкантом из UB40[22], но, думаю, тогда это было обычным делом, — говорит Полин. — С которым из них? — спрашивает Рон, желая соскочить с неприятной темы с некоторым соблюдением приличий. Полин пожимает плечами. — Их было так много. Кажется, я переспала еще и с кем-то из «Безумия»[23], по крайней мере так он мне говорил. Рон позвонил сыну Джейсону и поинтересовался у него, где можно вкусно пообедать — так, чтобы место было достаточно стильным, но не настолько, чтобы разгорелся скандал, если он воспользуется не тем ножом. Что-нибудь, где готовят знакомую ему еду, но одновременно имеются приличные салфетки и хорошие туалеты. Куда необязательно приходить в галстуке, но и надеть — чисто гипотетически, скажем, — было бы вполне уместно. При этом не стоит забывать, что он пенсионер и у него нет лишних денег. Хотя, знаете ли, и у него найдется пара шиллингов на особый случай, так что это уж не проблема. Джейсон вежливо выслушал, затем поинтересовался: «А как ее зовут?» Рон спросил: «Кого?» Джейсон ответил: «Твою даму», а Рон сказал: «Что заставляет тебя думать, что…», но Джейсон перебил: «“Ле Понт Нуар”, пап, ей понравится», а Рон ответил: «Полин», и Джейсон пожелал ему удачи. Затем они немного поговорили о «Вест Хэме», пока Рон не спросил Джейсона, не сможет ли он забронировать для него ресторан, поскольку он никогда не умел работать с веб-сайтами и стесняется попросить Ибрагима. — Твой приятель в самом деле отправится сегодня в тюрьму Дарвелл? — спрашивает Полин. — Мы привыкли во все ввязываться, — отвечает Рон. — Итак, что ты думаешь об этой истории с Бетани Уэйтс? Ты же работала тогда с ней? «Ле Понт Нуар» — это то, что называют гастропабом. Рону пришлось дважды пересмотреть все меню, прежде чем он нашел в нем стейк. И немудрено, ведь он назывался «бавет-стейк», но хотя бы подавался с жареной картошкой, так что Рон надеялся: это окажется безопасным. — Она была настоящей ищейкой, это совершенно точно, — утверждает Полин. — В хорошем смысле. Майк очень расстроился, когда она погибла. Они по-настоящему друг о друге заботились, что в нашем деле редкость. — Еще и красотка, — добавляет Рон. — Если, конечно, кому-то нравятся блондинки, но мне — нет. Не в моем вкусе. Не то чтобы у меня были особые вкусы — я не привередливый. Ну, привередливый где-то, но… Полин прикладывает палец к губам Рона, помогая ему выбраться из тупика сложной фразы. Он благодарно кивает. — Тогда она только-только начала встречаться с новым парнем, — продолжает Полин. — Какой-то оператор, как всегда. На телевидении все женщины встречаются с операторами, а мужчины — со своими визажистками. — О, правда? — удивляется Рон, приподнимая бровь. — Значит, ты и Майк Вэгхорн когда-то… Полин смеется. — Тебе не о чем волноваться, дорогой. Майк также встречается с операторами. — Значит, шансы Джойс… — произносит Рон, когда ему приносят «бавет-стейк». Он испытывает огромное облегчение, увидев, что это самый простой, обычный стейк, правда уже предусмотрительно нарезанный. Бинго! — Думаешь, из-за всей этой истории Уэйтс и убили? Полин делает вид, будто с энтузиазмом разглядывает блюдо с тушеной цветной капустой, которое только что перед ней поставили. — Возможно, — отвечает она. — Давай поговорим о чем-нибудь другом; я достаточно наслушалась этого от Майка. Рон пытается понять, на кого похожа Полин. Может, немного на Лиз Тейлор[24]? Или на новую главную судью в «Строго конфиденциально»[25]? Поразмыслив, Рон решил, что она все-таки не подходит ему по возрасту. И все же она сидит здесь, с ним. — Как цветная капуста? — Угадай с одного раза. Рон улыбается. — Значит, тебе вчера все понравилось? — спрашивает Полин. Рон впервые остался у нее на ночь. Если имеется способ есть тушеную цветную капусту с романтическим намеком, то это именно то, что она делает в данную минуту. Рон чувствует, как пунцовеют его щеки. — Ага, я… Слушай, я так давно этого не делал, так что, может, я не то, к чему ты привыкла. Столько времени прошло. Было приятно просто не ложиться спать и разговаривать. Я надеюсь, все было нормально? — Для меня это тоже впервые за долгое время, котик, — отвечает Полин. — Ты идеален. Ты джентльмен. И при этом красивый, интересный джентльмен. Давай пойдем дальше в собственном темпе, хорошо? Рон кивает и съедает еще немного стейка. Они не принесли кетчупа, но в остальном на «Ле Пон Нуар» грех жаловаться. Спасибо тебе, Джейс! — Хочешь прогуляться вдоль берега после обеда? — спрашивает Полин. — Пока солнце еще не село? Купишь на пирсе мороженое? Рон думает о своих коленях. Как же сильно они болят, когда он не пользуется этой чертовой палкой, которую купил для него Джейсон! Они просто заставляют чувствовать себя стариком! Каждый шаг причинит много страданий — тем более что это придется скрывать от Полин. Завтра он не сможет встать с постели. — Я бы с удовольствием, — отвечает Рон. — Я бы с удовольствием. Может, лучше ничего от нее не скрывать? — И я знаю, что у тебя болит колено, — говорит Полин. — Так что давай, ради всего святого, купим тебе палку. Мне не нужен крутой парень-тихоходка. Я просто хочу мороженое на пирсе и поцелуй от Рона Ричи. Рон снова улыбается. Он по-прежнему не станет брать палку — все-таки у него принципы, — но такие слова слышать приятно. Полин указывает на свою сумочку. — А еще у меня припрятана пара косячков. Курнем — и как рукой отпустит! Глава 10 Как долго Элизабет пробыла без сознания? Невозможно сказать. Так что же ей известно? Она лежит на холодном металлическом полу мчащегося автомобиля. Ее руки скованы за спиной наручниками, а ноги связаны. На глазах повязка, в ушах наушники с оглушительно громко звучащим белым шумом. Знакомая техника пыток. Но есть и положительная сторона — она не мертва. Что по крайней мере предоставляет некоторый выбор. Все, что она может контролировать сейчас, — это собственное дыхание, поэтому она сосредоточивается именно на нем. Выдыхаем медленно, глубоко и равномерно. Паникой ничего не добиться. К тому же наверняка ей понадобятся все силы, когда она наконец узнает, куда ее везут. Били ли они и Стефана? Или не увидели в этом необходимости? Он еще здесь, с ней? Извиваясь, Элизабет пятится по полу машины — теперь она поняла, что это, должно быть, фургон, — пока не натыкается на живое тело. Они застывают спина к спине. Она понимает: это Стефан — что достаточно легко определить по проскакивающему между ними электричеству. Скованными сзади руками она нащупывает его руки. Он делает то же самое, и их пальцы переплетаются, как у сонных, только что проснувшихся любовников. Она сжимает руку Стефана, затем беспокоится, что это может его напугать. Должен ли он сжать ее руку в ответ? В сложившихся обстоятельствах, вероятно, будет правильным внушать ему надежду. Стефан никогда раньше не оказывался в такой ситуации. Она кладет палец на его запястье, что легко может быть воспринято как знак заботы, но на самом деле это проверка пульса. Она хочет знать, не паникует ли он.