– Нет, это бесполезно, у вас не получится! Они даже слушать не будут. – Что ты, – возразила Цветочек, – не может такого быть, чтоб не уговорили. Настя кивнула: – Обязательно уговорим! – Хватит скулить! Подумаешь, я вас слегка цапнул за мягкое место! Даже не уверен, что штаны вам прокусил, – практически как ущипнул! – Неправда! – всхлипнул Брус. – У меня штаны порваны! А вот у Пэра целые! – Я вас одинаково кусал – просто ему немного повезло, но тебе в чем-то другом повезет. Среди товарищей не должно быть зависти. – Зато он теперь штаны стирает! – Разумеется, у каждого свои проблемы. У меня вообще штанов никогда не было, но не могу сказать, что моя жизнь была беззаботной. – В этом большом зале без штанов холодно! – захныкал Пэр. – Почему ты не добавишь пару градусов на климатизаторе? – Вова получает грошовую пенсию и живет в социальной коммуналке, – ехидно предположил ефрейтор, – здесь климатизатор не регулируется! – Да, примерно так, – согласился волк. – Если бывает холодно, то приходится терпеть. К сожалению, Пэр, что-то другое я тебе посоветовать не могу. – Тупое правительство! – Теперь Пэр хныкал возмущенно. – От пенсионеров надо сразу избавляться! – Это уже в крайнем случае, когда кто-то на пенсию прорвется, – возразил Брус, – а начинать надо с инвалидов и старых безработных! Волк грустно смотрел на Служителей Справедливости. – Наконец-то я сообразил, почему меня к вам провожатым послали, я ведь тоже как бы санитар природы. Правда, я думал… но себя, конечно, со стороны не видишь. Ладно, расскажите о преступнике, чтобы я знал, как к нему лучше подобраться. – Да что о нем рассказывать, – сквозь слезы захихикал Пэр, – восьмой параграф! – Я ведь стараюсь с тобой без этих… иностранных слов говорить, ты мне тоже понятно объясни. Подумав, Пэр сказал: – Спроси ефрейтора, ему больше платят! – Потому что я учился и экзамен сдавал! – Брус приосанился. – Господин майор, разрешите… ну да, это не надо. Итак: «Параграф номер восемь точка объект в возрасте от тридцати до тридцати пяти лет запятая работает на конвейере запятая спальную ячейку выкупил запятая органы стареют и обесцениваются точка предварительное мероприятие двоеточие на мыслевизор посылается вирус для отключения темпорального блокиратора при использовании дорогостоящих программ точка». Вот так, дед, понял? – Главное понял, но я не дед, а волчара в расцвете сил. – Сомневаюсь. – Брус усмехнулся. – Уж больно ты ворчливый! Пэр тоже насмешливо заулыбался. – Экономишь на всем – ни штанов у тебя, ни отопления! – Хорошо, скальте зубы. Рад, что вы повеселели. Есть у вас предложения, как поймать преступника? – Пусть ефрейтор думает. – Настроение у Пэра улучшалось прямо на глазах. – А я пока отдохну! – После обеда подумаю, – ответил Брус беззлобно. Вероятно, он привык к тому, что это его обязанность. – Вова, ты бы показал нам столовую Государственных Cлужащих. Вполне может быть, что мы тебя отблагодарим: я не любитель колбасы, и, если Пэр мою не слопает, я отдам тебе всю розовую таблетку. – Будем столоваться, где повезет. Я, пожалуй, пойду разомнусь – тут вроде бы зайчиком пахнет. Чую, что молодой он и глупый, так что можете уже костерком заняться. – Вова, объясни ефрейтору, что ты имеешь в виду, он займется. Волк, отправившийся было на охоту, вернулся. – Пэр, я удивляюсь, за что тебе Брус колбасу дает? – Понимаешь, Вова, я уже двоих напарников пристрелил, потому что, когда мне страшно, я глаза закрываю, а отстреливаться по уставу должен. Компамозг внутренних расследований в обоих случаях мне поверил, а люди почему-то не верят и стараются меня не злить. – Вот оно что… как бы Брус не благодаря тебе здесь оказался. – Будучи честным Служителем Справедливости, должен признаться, что ничего не помню. – А Брус, когда стало немного погорячей, мудро решил: с недотепой-преступником он и один справится, главное – как можно быстрее выключить напарника. Похоже, вы действовали быстро и одновременно. Да, рядом с вами я опять среди своих. – Я умираю? – прошептал Роберт. Он скорчился на траве, зажав руками живот. – Ты хороший дяденька. – Настя погладила его по голове. – Ты просто чуть-чуть объелся… это все Цветочек виновата! Она говорила: «Не мешай ему, не перебивай аппетит!» – Уф, ох, уф… – отдувался Роберт. – И как я буду дальше жить? – Цветочек со мной спорила. Она хочет, чтобы малина и раки в тебе остались, – мол, тогда они потихоньку успокоятся и в следующий раз вообще бунтовать не будут. А я считаю, что они не успокоятся, пока их не выпустить. Если мы с Цветочком не можем убедить друг друга, то договариваемся, что ничего не делаем, и пусть будет, как получится. – А где Цветочек? – Поплыла к скале за родниковой водичкой и хочет с горными жителями поболтать. Возможно, кто-то твою дочку видел или что-нибудь о ней слышал. – Горные жители – хорошие люди? – Они лучше людей – водку не пьют и деточек своих любят. Примерно такие, как ты, только хитрые, потому что простые по характеру жители рано или поздно попадают к дяде волку или тете сове. – Ух, уф… – опять с минуту кряхтел Роберт. Настя вздыхала, не зная, как ему помочь. Она ласково подергала его за ухо, пощекотала под подбородком, помассировала нос. Каждый раз, когда она меняла тактику, Роберту вроде бы ненадолго становилось легче, и он замолкал – возможно, от удивления. – Дядя Роберт, я нашла у тебя седые волосы. Давай я их выдерну? – Зачем? – Ты ведь молодой, тебе такие волосы не нужны. – Добрая девочка, не жалей меня! Я страшный человек, я убил Ингу, теперь убиваю тебя и Цветочка – вас накажут за укрывательство преступника! – Потому что на экране компьютера всякую ерунду написали, а дядя волк и Служители Справедливости за тобой охотятся? Все горные жители тебе скажут, что дядя волк нехороший и никогда не надо делать то, что он хочет. А компьютеров в нашем лесу вообще нет, можешь про них забыть. – Но как вы живете без мыслевизоров? – Ну, живем, иногда очень даже весело. Кстати, если я правильно понимаю, что такое мыслевизор, то вроде бы неподалеку от ведьминой избушки есть один такой широкоформатный. У нас он называется чудо-юдо. Мы его, пожалуй, разок для тебя включим. – Милая Нас… – Роберт онемел, увидев выходящую из воды русалку. – Когда я уплывала, ты лежал на другом боку, – сказала она, смущенно улыбнувшись и быстро одеваясь. – Вовремя ты нарисовалась, а то дядя Роберт уже собрался умирать или сдаваться. – Настя наклонилась к уху своего подопечного и прошептала: – Видишь, какие женщины красивые! Запросто можно влюбиться, только на Цветочка не надо большими глазами смотреть, она по другому дяденьке тоскует… а впрочем, если ты скажешь, что без Цветочка никак, то я дядю Колю все-таки… уговорю. – Чтоб я больше не слышала такого слова – «сдаваться»! – строго сказала старшая русалка. – Вот именно! – поддержала Настя. – Вова, мы тоже хотим кушать! – сказал Пэр. – А кто вам не дает? – удивился волк. – Присоединяйтесь. – Но ты на нас рычал! – Ну и что? Никого же не укусил. А молча я не могу есть, у меня кусок в горло не полезет. Служители Справедливости растерянно переглянулись. – Между прочим, – вспомнил волк, – почему вы костерок не разожгли? Брус пожал плечами: – Да я как-то… а Пэр не захотел помогать. – Да, конечно, надо вам постепенно отвыкать от жареного. Значит так, я беру зайца посередине. Ты, Брус, раскрой пасть пошире и хватай его за голову. А ты, Пэр, вцепись ему в окорок. Потом каждый тянет в свою сторону и рычит на меня.