– Нет. Я просто своими глазами хотела взглянуть на тех, кто пришёл по нашу душу. А это, – она похлопала по спине лежащего перед ней поперёк варвара, – случай, который не стоило упускать. – Странно, что за ними никто не устремился следом… – Они плохо организованы. Это даже не сторожевой отряд, просто случайно оказавшиеся поблизости бедолаги. Для меня более странно, что они не наводнили пространство между перевалом и своим лагерем. Тут всё должно ими кишеть. Как прокормить такую ораву? Они должны были бы уже сожрать тут всё, начиная от птиц и кончая насекомыми. Но, судя по всему, им кто-то запретил. И они слушаются этого кого-то. Честно говоря, не думала, что мы сможем, вот так, спокойно, съездить туда и обратно. Мина в очередной раз обернулась. Она постоянно оборачивалась, чтобы их не застали сзади врасплох. Но всё было тихо. – Как ты съездила? – спросила Мать. – На удивление хорошо. Все согласны с твоими требованиями. Рассказы о ночной битве быстро распространились, все напуганы небывалым нападением. Из них можно верёвки вить, они дадут всё, что ты у них попросишь. – Отлично. Беда в том, что я пока не знаю что просить. Они проехали через лесную полосу перед рядами заграждений, где Мать вновь уловила движение и укоризненно покачала головой. Проехали через ряды баррикад, и наконец, достигли бутылочного горла перевала. Ширина между скалами здесь была метров восемь или девять, не больше. Именно здесь стоял Куми с ещё двумя мастерами и что-то оживлённо обсуждали. Увидев Мать, он бросился к ней. – Есть идея, разреши сказать, Мать? – Конечно, говори! – То, что мы придумали, возможно, не очень оригинально. Но из доступного, наверное, лучшее, – он выдохнул, – убиваем мы их всеми известными нам способами, новое оружие нам изобрести или добыть не по силам. Остаётся только блокировать им доступ в долину. Это единственный вход. Нужно его перегородить так, чтобы они не смогли войти. – Это очевидно, но мы не можем обрушить скалу, – сказала Мать, – в чём твоя идея? – Построить железные ворота. Точнее даже стену с воротами, обитые железом. Мать с сомнением покачала головой. – Как ты думаешь, почему мы не сделали этого раньше? Потому что у такой идеи сомнительная эффективность. Думаешь, им не удастся её проломить? Да и потом, это очень долго… – У нас в долине около тридцати кузнецов, если мы соберём всех, и мобилизуем мужчин, то основную работу можно будет проделать за несколько дней. Вот здесь мы заглубим крепления в скальную породу, ворота сделаем маленькие, остальное пространство будет стена, облицованная толстым железом. У них нет ничего такого, чтобы пробиться через неё. А потом можем двигаться вверх, ярус за ярусом, так высоко, как захотим и делать галереи между скал, откуда можно будет расстреливать нападающих. Мать пристально и задумчиво смотрела на Куми. Она не верила в реализуемость этой идеи. А потом вдруг сказала: – Ладно, действуйте! Бери все, что тебе нужно, привлекай к работе всех, кого потребуется в любых количествах. Железо можешь конфисковать везде, где только увидишь. Если будут проблемы, то обращайся к Мине, она всё решит. Если кто будет артачиться, то будет строго наказан. Некогда цацкаться. Приступайте немедленно! После чего развернула коня и поехала в селение. – Вопросы есть? – спросила Мина у немного ошалевших мастеров. – Нет… – ответил Куми. – А чего тогда стоите? – сказала она и поехала следом за Матерью. Пленника поместили в пустой амбар и выставили охрану. Когда его снимали с лошади он очнулся, но с перепугу не понял где он и что происходит. Решили дать ему время прийти в себя. Куми развернул бурную деятельность. Мать, которая сначала не поверила в его идею, а согласилась на неё лишь потому, что решила – лучше хоть что-то делать, чем просто страдать от бессилия – постепенно начала заражаться его энтузиазмом. Мину постоянно дёргали разбираться с теми, кто не хотел отдавать своё железо, столь нужное для стройки. Парочку человек пришлось даже выпороть, невзирая на былые заслуги. Мать лично распорядилась, и дело пошло быстрее. Ещё размещали пленника в амбаре, а уже поскакали гонцы к кузнецам, везя рисунки деталей, которые будут нужны при строительстве. К вечеру был готов проект, но работа по заглублению кронштейнов в тело скалы началась раньше. Мать распорядилась в несколько раз увеличить охрану и разведку с внешней стороны перевала, чтобы мастера могли работать и ночью, при свете костров. Возле перевала соорудили полевую кухню, привезли продукты, сено, так, что рабочие ели и спали прямо там, по сменам. Звон молотов из кузниц звучал непрерывно и даже как-то остервенело. Телеги сновали туда-сюда. Казалось, что все жители их долины собрались возле перевала и, так или иначе, участвовали в происходящем. Мать, глядя на всё это, думала, что сейчас разворачивается решающая битва за выживание их народа. Она будет ни тогда, когда полчища варваров нападут, а именно сейчас, когда они бросили все ресурсы на возведение этой стены перегораживающей перевал. И от успеха этой стройки зависит то, будут они собирать следующий урожай, или уже нет. Ещё она думала о том, что если это сработает, то она будет всю жизнь корить себя за то, что это не было сделано раньше. Ведь тогда, можно было бы сохранить много жизней её дочерей, погибших ночью… На закате она решила проведать и допросить пленника. Тот забился в угол и выглядел испуганным. Но, как только она дошла до середины амбара, вдруг вскочил и с рычанием бросился на неё. Но был отправлен обратно точным и сильным ударом ногой в грудь. Упав, заскулил как собака и зарычал. Одна из охранниц принесла табурет, Мать уселась на него и стала разглядывать пленника. Выдержав паузу, сказала: – Я вижу по тебе, что ты родился не здесь, ты из внешнего мира, тебя привезли сверху. Значит, ты вырос в цивилизованном обществе. Почему же ты ведёшь себя как животное? Пленник неожиданно резко сел, трезво взглянул на неё и сказал: – У нас так принято. Многие, кто давно здесь и умудрился до сих пор выживать, на самом деле одичали. А новички, копируют их модель поведения, считая, что в этом секрет успеха. – Успеха? – Мать усмехнулась. – Выжить, это тоже успех. Смертность у нас очень высокая. Опасный мир. – Да уж! Зачем вы пришли сюда? – Шутишь? Ваша долина – это рай! Об этом легенды ходят! Еда, женщины и беззаботная жизнь! Только вот взять всё это трудно… – Если бы у вас получилось сюда войти, рай быстро бы закончился, вы бы уничтожили тут всё! – Да, но многие бы успели вкусить удовольствий, а в нашей беспросветной жизни, только ради этого и стоит страдать. Какая-никакая цель. – Кто вас ведёт? – задала, наконец, Мать свой главный вопрос. Но для пленника он тоже был видно главным, потому что он сразу насупился и замолчал. – Какой смысл скрывать? – удивилась Мать. – Мне не поздоровится, если я скажу, – искренне сказал пленник. – Думаю, тебе не поздоровится, если ты не скажешь. Он посмотрел ей прямо в глаза. – А, впрочем, и правда, какая разница? Кто будет выяснять мою судьбу, и кому и что я рассказал? Когда они прорвутся, всем будет не до этого. – Если прорвутся, если. – Нет, когда. Уже прорвались. Это была пробная атака, на успех даже не рассчитывали. Но у них получилось. – Они все умерли, вы послали их на убой. – Желающих было хоть отбавляй. Если бы они победили, то им достались бы все сливки. И на следующий штурм от желающих идти впереди, нет отбоя. – Когда он, этот штурм? – спросила Мать осторожно. – А это знает только наш Король! – Король? – Да, Король! Великий человек, хотя и больной на всю голову, конечно. У другого бы не получилось объединить все племена и банды. – А знаешь что интересно? То, что его власть держится только на идеи нападения на нас, а потом, независимо от результата, она закончится. Либо потому что вы добьётесь своего, либо потому что не добьётесь. – Всем плевать, всё идет, как идёт. Сейчас у нас есть цель. – Что ещё ты можешь интересного мне сказать, чтобы заплатить за свою жизнь? Чтобы тебя пока не убивали? Пленник пожал плечами. – Не знаю. Вы даже не спросили, как меня зовут. Как я здесь оказался. Обычно все допросы в моей жизни начинались с этого. Сначала шло установление доверительных отношений… – Мне это не интересно. Сказала Мать, встала и вышла из амбара. Глава 11 – Ой, девочка, – сказал Папаша, – одной фразой, ты очень усложнила мне жизнь. – Да? И чем же? – осторожно спросила Лиана. – Разве непонятно? До этого я был ничем не связан, а теперь мне придётся учитывать твою родословную… – Это хорошо или плохо? – всё так же осторожно, словно идя по минному полю, спросила Лиана.