– И то, и то… ладно, слушай. Когда ты начала говорить про цену, у меня мелькнула одна мысль, предложить вам довольно опасную миссию, и если бы вы справились, то считать долг оплаченным. – Но? – Но миссия эта не просто опасная, она самоубийственная. Если бы это было не так, то мы бы сами уже давно разобрались. Проблема в том, что я не могу отправить туда, на верную смерь, дочь таких уважаемых людей, которыми без сомнения являются твои предки. Ну и самая главная заковыка в том, что я-то, может, и не хочу тебя туда отправлять, но уверен, что ты сама туда отправишься. – Потому что дед с отцом отправились как раз туда? – Именно! Я их туда не посылал, это их личный, осознанный выбор. Ну, вернее, выбор твоего деда, а отец последовал за ним. Дальнейшая их судьба неизвестна. Учитывая все сложности, боюсь что их, возможно, уже и нет в живых. – И что же это за место такое? – сдержанно спросила Лиана. Было видно, что она контролирует себя из последних сил. Сёма, видя это, взял её за руку. – Непростая ситуация, – тоже заметив её состояние, сказал Папаша, – но может статься, что они ещё и живы, как знать. Папаша задумался, постукивая ручкой по столу. Все ждали. – Видишь ли, Лиана, – начал, наконец, он, – та проблема, которую мы никак не можем решить, она не несёт для нас никакой практической пользы или выгоды. Но это решение требуется в целях высшей справедливости. Папаша встал и подошёл к левой стене своего кабинета, часть которой закрывала лёгкая шторка. Он отдёрнул её в сторону. Там они увидели карту тюрьмы, примерно такую же, которую они рассматривали на Левиафане, но исполненную на бумаге. Те же два полушария с проливом посередине. – Это «Тюрьма», – торжественно начал Папаша, – вот это, – он положил ладонь на левое полушарие, – наша половина, где мы сейчас находимся, или как её называют: мужская. Это территория порядка. Вот это, – он положил ладонь на правое полушарие, – женская часть, это территория хаоса и анархии. Лиана хмыкнула. – Не стоит воспринимать это буквально, я называю их мужской и женской в соответствии с замыслом тех, кто это всё устроил. Сейчас это уже не так, разумеется. – И как же вам удалось это изменить? Вы что, с ними договорились? – Сёма указал глазами наверх. – Нет, конечно. Но мы сумели взять это под контроль. Они завозят заключённых в одни и те же места. Это оборудованные посадочные площадки, и мы контролируем их на обеих частях тюрьмы. Это та небольшая часть женского острова, которую мы можем себе позволить контролировать. – Но как? – всё что говорил Папаша, Сёме казалось странным и плохо соотносилось с теми знаниями, которые он имел об этом месте, – между островами двести километров ада, ледяная стремнина усеянная рифами, разве не так? – Так, – Папаша на секунду задумался, – но давайте потом, не всё сразу, если вас интересует трафик между островами, то это отдельная история. К тому же, мы не раскрываем своих тайн всем подряд, – он лукаво улыбнулся, – но вам придётся раскрыть. – Спасибо за доверие, – немного скептически сказал Сёма, за что получил в очередной раз локтем в бок от Лианы. – На обоих островах мы встречаем всех прибывающих. Проводим с ними работу. По её итогам, те, кто хочет жить при порядке и справедливости присоединяются к нам, те, кто не хочет, или кому мы не верим, отправляются на неконтролируемую нами территорию. – И вы их вот так, просто отпускаете? Живыми? – удивилась Лиана. – Естественно! Мы сами изначально одни из них. Такие же ссыльные. И если человечество нас оставило в живых и дало шанс на новую жизнь, то кем бы мы были, если бы убивали всех, кто не хочет жить по нашим правилам? Зверями, не иначе! – Но вы же создаёте себе угрозу на будущее, – сказал Сёма. – Да, но такова жизнь, – ответил Папаша. – А какой процент принимает ваши правила? – спросила Лиана. – Это моя боль, – грустно сказал Папаша, – раньше до пятидесяти процентов оставалось жить с нами. – А сейчас, – спросил Сёма. – Сейчас, хорошо если десять, – Папаша вздохнул, – и на то есть объективные причины. В последние годы количество доставляемых сверху людей значительно выросло, причём, в основном мужчин, их подавляющее большинство. Они там, – он кивнул наверх, – вообще не церемонятся. Либо не учитывают плотность населения, либо им плевать и они хотят, чтобы заключённые здесь не проживали и года. На территории анархии примерно так и есть. И если раньше мы работали с каждым человеком, пытаясь наставить его на путь истинный, то теперь мы не можем делать этого чисто физически. Да и если бы мы оставляли как раньше половину, нам бы тоже грозило перенаселение. – Сурово! Значит, кто не успел сориентироваться сразу, тот обречён? – спросил Сёма. – Ну, в общем да. Кто не сумел сориентироваться или не прошёл проверку нашей службы безопасности. Мы не можем оставлять себе тут всех, кого ни попадя. Бывают совершенно отмороженные типы. Ну и, конечно, среди женщин всё иначе. Практически все остаются. Но учитывая то, что их завозят в десятки раз меньше, то паритет, как раз сохраняется. – Получается, что на «женском» острове, как раз исключительно мужское братство? – спросил Сёма. – В основном да, но вот в этом-то как раз и есть проблема. Есть там одна община, или племя, или поселение, не важно, как называется, которое живёт обособленно. Они сохранились ещё с тех пор, когда остров был женский. Они вроде нас, но на той половине. Территория нормальной жизни. Но их гораздо меньше и у них мало ресурсов, чтобы противостоять агрессивной среде. – И как же им удалось выжить? Я так понимаю, они там очень давно держатся? – спросила Лиана. – Им помогла география, – ответил Папаша, – они расположились в долине, которая окружена непреступными горами, и имеет всего один узкий вход. Будь всё хоть чуточку проще, и их бы уже давно смели. Вот с ними нам и нужно установить контакт, для начала, а в идеале придумать способ их эвакуировать сюда, к нам. – А откуда вы о них знаете, если у вас нет контакта? – спросил Сёма. – Периодически отлавливаем кого-нибудь на территории анархии, чтобы узнать новости. Они все там про эту общину знают. Для них это эльдорадо, разграбить которое главная мечта для каждого. И я думаю, что это просто вопрос времени. Они их рано или поздно захватят. Основной соблазн для них в том, что там много женщин. Да, забыл сказать, у них там матриархат. – У нас тоже! – сказал Сёма и получил локтем настолько ощутимо, что даже не мог какое-то время дышать. – Нет, у вас просто лидер женщина… девушка, – поправился Папаша, – а у них натуральный матриархат. Женщины всем правят и воюют, мужчины на вторых ролях, как обслуга. Это исторически, наверное, так сложилось. Сначала были одни женщины, а мужчины стали появляться там позже, в качестве пленников врага, поэтому и отношение к ним было соответствующее. Но это неважно. Мы про них как бы знали, но особо не вникали в их дела. Но Федя, – Папаша посмотрел на Лиану, – твой дед, когда узнал, очень озаботился их судьбой. Сказал, что их надо обязательно вытащить. Мы выделили место на нашем острове для их общины, чтобы они могли вести привычный образ жизни, и держим его до сих пор. Твой дед, конечно, гуманист. Он всегда старался помогать людям. Мы с ним очень сдружились. Он всех убедил… да не убедил, а просто заразил идеей воссоединения наших общин. И для нас всех это основная задача на ближайшее будущее, которую мы, к сожалению, не знаем как решить. – Я всего этого не знал, – сказал вдруг Игорь. – Конечно, не знал, тебе было не по чину. Но если бы не сбежал, то, разумеется, тебя бы во всё посвятили. Ты не знаешь о нашей жизни очень многого. И сегодня тебе придётся не один раз удивиться. – Папаша ненадолго задумался, – таким образом, вы можете решить обе стоящие перед вами задачи сразу: узнать что-нибудь о своих родных и списать долг с Игоря. – И всё? – удивилась Лиана, – я думала, что переговоры будут более сложными. Что вы пойдёте на принцип. – А не надо думать, что всё было легко. Вы ещё ничего не сделали. Я же говорю, что это миссия самоубийственная. Их община находится в центре острова. Идти к ним нужно по земле, кишащей – это самое подходящее слово – одичавшими преступниками. Многие из них конченные маньяки, а учитывая их образ жизни, ещё и озверевшие. – Когда приступать? – спросил Сёма. Папаша усмехнулся. – Видно вы мои слова всерьёз не воспринимаете, или слишком самоуверенны. И то, и то плохо. – Нам нужно сформировать отряд, из наших друзей, мы не все сюда высадились, – перешла к делу Лиана. – А вот этого не рекомендую, – сказал Папаша, – вернее, формировать отряд-то вы можете, но набирать много людей не советую. С боем прорваться у вас шансов не будет. Вариант только один – пробраться туда скрытно. А потом ещё как-то выбраться. Да, и, наверное, стоит пояснить насчёт Игоря: долг на нём висит, и перед нашим обществом он, разумеется, предатель. Но я лично всегда ему симпатизировал. И чисто по-человечески его очень хорошо понимаю. Он ведь украл не из жажды наживы, а потому что душа его не могла принять несправедливость, сотворённую с ним. Так что, я готов замолвить за него словечко перед советом, если он выживет после этой операции, на которую, я так понимаю, вы уже подписались. – Похоже, у нас нет выбора, – сказал Лиана. – Выбор есть всегда! – возразил Папаша, – решайте, кто пойдёт, но больше троих не советую. Хотя вариантов у вас немного. Игорь, разумеется, должен пойти, Лиана уверен тоже пойдёт, остаётся молодой человек… – Я иду, – быстро сказал Сёма, чтобы этот вопрос не попал в поле обсуждения и его вдруг не решили заменить. – Ну вот, состав понятен. Папаша взял со стола телефонную трубку, пару раз дёрнул рычажок и сказал в неё: – Повозку нам подготовьте, минут через пять. Выслушав ответ, он повесил трубку и сказал. – Нам нужно немного прокатиться. Я вам кое-что покажу. Должен сказать, это под грифом секретно. Но мне кажется, что у нас складываются такие доверительные отношения, что я могу вас во многое посвятить. – У меня сомнения, насчёт доверительных отношений, – сказал Лиана, – пока что мне кажется, что вы нами манипулируете и хотите использовать в своих целях. – Естественно! – воскликнул Папаша, – я этого и не скрываю. Что бы я был за руководитель, если бы не пытался обернуть всё на благо своего маленького государства? – Так кто здесь руководит, я что-то не понял? Вы, или совет? – спросил Сёма. – Совет, – ответил Папаша, – но в совете я первый среди равных, как бы парадоксально это не звучало. Я не всесилен, но моё мнение имеет очень большой вес. Это авторитет, который я заработал долгими годами. И я один из основателей нашего общества. Так что, могу влиять на принятие решений. В разумных приделах, конечно. Ну что, пойдёмте? Они вышли на улицу и постояли там пару минут, пока не прибыл транспорт. Это была открытая повозка с запряжённоё в неё лошадью. Там было две лавки, друг напротив друга, они как раз удобно там разместились вчетвером. Кучер сидел на козлах. Дорога заняла с полчаса. Хотя, нужно сказать, что ехали они неспешно. Всю дорогу Папаша проводил для них что-то вроде экскурсии, на удивление скучной. Объяснял, чем засеяны поля, каких животных они разводят в хозяйстве, какая средняя урожайность. Это было больше похоже на спектакль для кучера, при котором вести откровенные разговоры Папаша не стал. Все остальные ему подыгрывали и слушали его рассуждения о хозяйстве, изредка задавая уточняющие вопросы. Наконец они приехали к небольшому поселку, прилепленному к склону горы. Всего-то с десяток домов. Но дорога к нему была очень накатанной, видно ей очень активно пользовались. Повозка остановилась возле довольно большой деревянной постройки с надписью «Рынок» над входом. – Нам сюда? – удивился Сёма. – Да, – кивнул Папаша, – прибарахлимся немного, – на этих словах он им подмигнул, – жди здесь, – сказал он кучеру. Они вошли внутрь рынка. Там было довольно пусто, стояло несколько прилавков, но никакая торговля ни шла. Зато в конце помещения находилась широкая двойная дверь, возле которой сидели на стульях двое человек. Не было никакого сомнения, что это охрана. Они направились прямиком к ним. Не успели они приблизиться, как эти двое, узнав Папашу, вскочили и услужливо отворили дверь. Папаша благодарно им кивнул и вошёл внутрь, остальные последовали за ним. За дверями оказалась довольно широкая лестница вниз, по которой они начали спуск, который продолжался довольно долго. В какой-то момент Сёма начал считать пролёты, но делал это не сначала и после тридцати всё равно сбился. – Догадываюсь, о чём вы сейчас думаете, – сказал Папаша, – что обратно будет подниматься тяжелее, так ведь? – Была такая мысль, – сказал Сёма. – Не волнуйтесь, это только кажется что страшно, дело привычки. Наконец они спустились в самый низ и оказались в большой пещере. Она была освещена фиолетовым светом непонятного происхождения. Он шёл от каких-то пятен на стенах. Лиана с ребятами стали их разглядывать. Папаша увидел их интерес и пояснил: