Ниже другое имя: Сонни Сентон, покойся с миром. Я остервенело бью кулаком по стволу дерева, раз, два, три… костяшки пальцев взрываются от боли. Воздев голову к кронам деревьев, кричу и вою что-то бессловесное. Вокруг под бескрайним небом – тишина: не слышно ни птиц, ни насекомых. Я схожу с ума от горя – Лори мертва, ребенок мертв – да что же это такое? Голова кружится. Внезапно к горлу подкатывает горячая волна тошноты. Я встаю на колени, меня рвет желчью; она разбрызгивается по земле и попадает на руки; горячая кислота обжигает горло; под ладонями грязь, гниющие ветки и листья. Все вокруг разлагается. Все умирает и обращается в прах. Джунгли дышат теплом, пульсируя влагой на коже. Лучше лечь прямо на влажной земле тропического леса, ощутить, каково здесь. Эти огромные деревья – свидетели всего, что происходило на этом острове. За спиной раздался скрип, словно кто-то наступил на ветку. Широко открыв глаза, перекатываюсь и, вскочив на ноги, осматриваю лагерь. – Лори? – слетает шепот с моих губ. Затаив дыхание, жду, шаря взглядом по теням между деревьями. – Лори? – на этот раз громче зову сестру. Губам, языку, голосовым связкам знакомо это имя. В теле, словно теплым эхом, отдаются воспоминания о тех временах, когда я звала ее по имени. Я кричу: – Лори! Кричу как ненормальная: – Лори! Лори! Лори! Кружусь на месте, слепо раскинув руки, ищу ее… И вдруг слышу: «Эрин». Кто-то позвал меня из недр джунглей. Я замираю, растопырив пальцы раскинутых рук. Не понимаю, все как-то не так: тени, где должен быть свет, листья вместо неба, жара вместо воздуха… Не то. Не тот голос. Мужской. – Эрин? Время вышло, ты в курсе? Уф! Откуда-то из-за деревьев меня зовет Рэга. Он ворчит что-то про лодку и про наступление темноты. Я издалека мямлю, что уже иду… Жду еще немного, прислушиваясь к звуку его удаляющихся шагов. Лори, так не должно закончиться. Ты нужна мне. Нужна, и все! Ты умоляла тебе помочь, но я не справилась. Извини… Горе затопило душу, я стенаю в пустых джунглях. Смотрю сквозь пелену слез на остов самолета и понимаю, что не за этим я сюда приплыла. Я здесь, потому что в глубине души всегда надеялась – хотела, мечтала и молилась, – что если Лори выжила в катастрофе, то она смогла выжить и на этом острове. Что она здесь и ждет меня. Но это не так. Настал конец моим поискам. Я нашла остров, обломки самолета, вещи Лори, ее видеозаписи. Теперь мне доподлинно известно, что она мертва. Я нашла ответы на свои вопросы. И навсегда потеряла сестру. Я больше не увижу Лори. Глава 59 Теперь | ЭРИН Путешествие на лодке в свете догорающего дня прошло безмолвно, Рэга и его брат лишь изредка переглядывались. По прибытии в освещенный тусклыми светильниками пансион, я отказалась от предложенной еды и отправилась в номер, где провела бессонную ночь перед поездкой в аэропорт. Утренним рейсом я вернулась на главный остров архипелага Фиджи – Вити-Леву. Опустив шторку иллюминатора, просидела весь полет со стеклянными глазами. Когда самолет коснулся земли, мое тело начало приходить в движение. Вот я дышу. Иду. Показываю паспорт и билеты, когда просят. Иду вместе с толпой как молчаливое, сломленное горем подобие человека – лишь тень меня. Выхожу, словно во сне, из терминала и сажусь в такси. Скользнув в кондиционированную прохладу салона, слышу бодрый голос водителя: – Куда желаете? Без всякого выражения произношу три слова. Такси катит по оживленным улицам – магазины, рестораны, рекламные щиты и здания сливаются в неразличимую массу. Гудки автобусов и чехарда за окном нещадно врываются в мой мозг. Чтобы успокоить нервы, смотрю вниз на руки, поворачиваю серебряное кольцо на большом пальце. – Здесь? – спрашивает таксист, останавливаясь у тротуара. В зеркале заднего вида ловлю его настороженный взгляд. Я киваю. Наклоняюсь вперед, подаю двадцать долларов – мои последние деньги. Взяв рюкзак, ступаю на обочину и погружаюсь в густую теплую влагу. Для меня все кончено. Пора передать расследование другим. Такси исчезает в потоке машин. Я стою на тротуаре, глядя на выцветшую голубую вывеску Центрального полицейского участка. Толкаю тяжелую стеклянную дверь. Захожу. Немытые волосы как проволока, одежду три дня не меняла – наверное, я выгляжу как туристка, очнувшаяся после трехдневного запоя, которая пришла сообщить о потере паспорта. Ах, если бы… – Я хочу поговорить с сотрудником, расследующим дело об исчезновении рейса FJ209, – сообщаю я молодому человеку с тонкими черными усиками за приемным столом. Он подозрительно меня оглядывает. – Погодите, я узнаю. Я с силой хлопаю ладонью о стол – мы оба подскакиваем – и командую: – Позовите его немедленно! И тут все начинается. Я рассказываю двум младшим сотрудникам все, что знаю. Описываю остров, где и как лежат останки самолета, об отметках дней на стволе. Подробно говорю об окровавленном платье и найденных в его кармане слипшихся фотографиях. Я выдаю все, что успела выяснить о Дэниеле, пропавшем ноже, сообщениях сестры. Им нужно понять: в авиакатастрофе Лори выжила, но ее убили на том острове. Глядя на меня, растрепанную и грязную, они переглядываются, и один из них недоверчиво спрашивает: – Вы на самом деле плавали на этот остров? Они мне не верят. – Подождите! – говорю я, доставая из сумки оба телефона. Сначала я показываю фотографии, которые снимала на свой телефон, чтобы остались доказательства. А потом прокручиваю видео, снятые сестрой. Мы смотрим на ожившее лицо Лори, на фоне остова самолета. В это время заходит старший детектив по делу. Спустя час в комнате собралось человек шесть.