Видела ли ты стремительное приближение земли? Ты закричала? О чем думала в последний миг? Промерзший мокрый бетонный двор внизу накреняется и куда-то поворачивается… «Лори, как я хочу, чтобы мы оказались на том самолете вместе», – шепчу я в ночь. Глава 7 Тогда | ЛОРИ Все, дверь самолета закрыли, пассажиры отрезаны от мира. У Лори от страха все сжалось внутри. Самолет вдруг показался ей маленьким и тесным – микроавтобус с крыльями, да и только… Она пристегнула ремень и начала затягивать, пока лямка не впилась в верхнюю часть бедер. Лори откинулась на спинку кресла, подголовник уперся в шею под неудобным углом. И кто только придумал эти сиденья? А руки куда девать? Она подержала их на весу, наблюдая, как дрожат кончики пальцев, затем прижала липкие горячие ладони к коленям. Разглядывая выцветшую, местами порванную обивку кресел, Лори прикидывала, сколько лет самолету, и пыталась отогнать усугубляющие страх гипотезы, вроде: чем старее самолет, тем выше вероятность гибели. Окно. Надо посмотреть в окно. Она принялась рассматривать забетонированную площадку взлетного поля, покрытые зеленью горы вдали и кусочек синего неба над ними. Большинство думает, страх летать – это боязнь разбиться во время взлета и посадки. Но дело не только в этом. Если бы Лори попросили выразить то, чего именно она боится, она бы сказала: «А вдруг я захочу выйти?» Как только самолет двигается с места – никуда не деться. Выбора больше нет: вы полностью зависите от действий пилота. Без исключений. Вы застряли в самолете с крошечными, наглухо запертыми иллюминаторами и дышите проходящим обработку воздухом. Запечатаны наглухо, и пока не доберетесь до места назначения, внешний мир для вас закрыт. Лори посмотрела на соседнее кресло. Место Эрин. Ей до сих пор не верилось, что сестры нет рядом. Ясно, что их отношения никогда не станут прежними. Уедет ли Эрин в Лондон без нее? «Когда вернешься домой, твой хлам будет уже собран!» – зло бросила ей Эрин в пылу ссоры. Решится ли она? Да нет, безумие какое-то… и все же… Разве то, что происходит прямо сейчас, не безумие? Лори нервно сглотнула. Во рту словно наждачной бумагой застелено. Она вынула из сумки бутылку с водой и попила. На соседних креслах через проход с комфортом устроилась пожилая пара: он достал кроссворды, она – пакетик изюма в шоколаде. Надо с ними пообщаться. Лори вообще любила заводить знакомства. Любила поговорить. Повернувшись, она увидела, как муж щелкал ручкой и читал вслух первую подсказку жене. Ладно, решила она, не буду мешать. Лори взглянула на ряды кресел перед собой. Салон был заполнен меньше чем наполовину. Большинство сидело по одному на ряд. Всего семь пассажиров. Семь незнакомцев. Хорошо одетый мужчина, чей телефонный разговор Лори невольно подслушала в аэропорту, сидел, скрестив ноги, и нервно постукивал ботинком о пол. Между носком и краем брючины была видна полоска бледной кожи. На ногах – дорогие кожаные броги. Дэниел – так его, кажется, звали? – смотрел куда-то через проход. Проследив за его взглядом, Лори поняла, что он глядел на того темноволосого парня, что выбросил свой телефон. Парень сжимал и разжимал в ладони полупустую пластиковую бутылку из-под воды. Дэниел буквально пожирал его глазами, играя желваками на скулах. Темноволосый продолжал трещать бутылкой. – Может, хватит? – рявкнул Дэниел. Темноволосый перестал шуршать. Их взгляды встретились. Оба были напряжены. В глазах парня читался дерзкий вызов. Пожав плечами, он все же затолкал бутылку в карман впереди стоящего сиденья. Стюардесса-фиджийка с убранными в идеальный пучок черными лоснящимися маслом волосами шла по проходу в переднюю часть салона. Дойдя до кабины и постучав в дверь, толкнула ее вперед. Перед Лори мельком предстала странная картина: пилот сгорбился, голова опущена. Сквозь сложенные в замок на затылке пальцы торчали седые волосы. Тот самый пилот, которого она видела в посадочной зоне. На дряблых щеках была легкая небритость. Он что, нездоров? Через мгновенье пилот выпрямился, поправил фуражку и повернулся к стюардессе, изобразив на лице улыбку. Лори не было слышно, что говорила стюардесса, но пилот уверенно закивал и поднял большой палец вверх. Зря я дергаюсь, все нормально. И все же, когда стюардесса выскользнула из кабины, Лори заметила легкую складку над ее переносицей. Секунду спустя лицо фиджийки озарила прежняя улыбка. – Уважаемые пассажиры, прослушайте правила техники безопасности. Будучи прилежной ученицей, Лори внимала каждому предложению, запоминая, как открыть аварийный выход, как подогнать кислородную маску, где лежат спасательные жилеты. На впереди стоящем кресле молодая мать пыталась успокоить малыша: из розового ротика младенца вырывались похожие на мяуканье крики. Мать прижала его к груди, поцеловала в голову. Как, должно быть, сладко пахла его кожа, какие мягкие были у него волосики. Ей хотелось протянуть руку, потрогать малыша… Иногда при виде младенцев она испытывала неизбывную тоску и нежность: ей нравилось любоваться их крошечными гладкими ручками, аккуратными носиками… А порой она предпочитала не замечать их существования. – Извините, можно попросить горячей воды для смеси? – обратилась рыжеволосая женщина к стюардессе. – Конечно, сейчас принесу, – приветливо отозвалась та. Опустив ладонь на спинку рядом стоящего кресла и наклонившись, спросила: – Сколько нам? – Сонни четыре месяца. – Красавчик-то какой! Мамочка от тебя точно без ума! Мама Сонни гордо смотрела на малыша и улыбалась. – Без ума и без сна, – пожаловалась она. – Надеюсь, на солнце мне будет проще справляться с недосыпом. – Откуда вы? – Из Чикаго. Зимы у нас – не позавидуешь. – Еще бы, – согласилась фиджийка. – А я вспоминаю, когда родилась моя дочка, тоже с ней намаялась, ночей не спала. Сейчас-то ей семнадцать, так утром не добудишься! – предалась воспоминаниям стюардесса. – Кто-то из родственников помогает? – участливо спросила она. – Никто, – рыжеволосая покачала головой. – Одна воспитываю. Но обожаю за десятерых, да, моя радость? – она вновь поцеловала сына в голову. Колеса самолета покатились по бетону, поворачивая к взлетно-посадочной полосе, солнечные лучи прошили стекло иллюминатора. Всмотревшись в небо, Лори заметила впереди полосу темных облаков. Они висели на горизонте, напоминая густые клубы дыма. Самолет неспешно покатился к взлетной полосе, солнце спряталось в облаках, в салоне потемнело. Пальмы на краю аэродрома начали крениться и дрожать. Кресло рядом пустовало… Эрин, почему, почему ты не со мной? Сестра взяла бы ее за руку, напомнила о том, что на острове их ждут коктейли, горячий белый песок и прохладная морская гладь. Младенец не унимался. Он то заходился громким плачем, то всхлипывал. Личико раскраснелось, кулачки напряженно сжались. Мать прижала ребенка к себе, хотела взять на руки и поносить туда-сюда по проходу. Увидевшая это стюардесса подошла к ним и предупредила: – Мне очень жаль, но придется положить малыша в люльку. Мы скоро взлетаем. – В ней он будет кричать еще сильнее, – тихо проговорила мать. – Мне правда жаль, но такие правила. Когда погаснет лампочка ремней безопасности, сможете взять его обратно. Мать оторвала от себя младенца и положила в люльку-переноску. Корчась, ребенок зашелся в отчаянном крике, женщина принялась утешать его шепотом, массировать круговым движением ладони животик. Под колесами самолета скользила взлетно-посадочная полоса, оставляя аэропорт позади. В передней части самолета Дэниел махнул рукой стюардессе. Из-за детского плача Лори не поняла, что он сказал, но заметила вдруг округлившиеся глаза фиджийки и услышала, как та, покачав головой, ответила: – Нельзя! Скоро взлетаем. Мужчина указал на иллюминатор и сказал что-то еще. Лори расслышала конец фразы: – …сойти. Сейчас же, – спокойно отчеканил он, как инструкцию, без капли тревоги в голосе. Что происходит? Он узнал о приближении грозы?.. Лори вспомнила разговор мужчины по телефону, он в чем-то сомневался. У нее побежали мурашки по коже.