Закончив с работой, Бергер закрыл мастерскую, повесил на дверь табличку «Закрыто, уехал в Ольденхорст», осмотрелся и пошел на Альтерплац. Там, у кафе, обычно стоял «Фольксваген» Каспара Шпора, связного между Бергером и Ильзой Кребс, радисткой советского разведчика. Машина стояла пустая. Это был один из десятка «Фольксвагенов» таксопарка Хенсдорфа, принадлежавшего бывшему бургомистру, переехавшему в Берлин. В 1942 году такси еще бегали по городам Германии. Бергер зашел в кафе и сразу увидел Шпора. Тот сидел за ближайшим столом, пил кофе и курил сигарету. Бергер присел напротив: – Приветствую, Каспар! – А, Пауль… Привет. Что-нибудь случилось? – Надо ехать в Ольденхорст. Таксист пожал плечами: – Надо – поехали. В аптеку? – Да, прикупить кое-что. – Понятно. Подошел паренек лет шестнадцати в форме официанта: – Извините, господин, будете что-нибудь заказывать? – Нет, – ответил Бергер. Шпор бросил на стол монеты, не забыв про чаевые: – Мы уезжаем. – Спасибо. Заходите еще. Счастливого пути! К аптеке в Ольденхорсте по улице Вильгельмштрассе, 24, они подъехали в 15.37. – Мне подождать или пойти с тобой? – спросил Шпор. – Найди стоянку. Но так, чтобы был виден выход. Как появлюсь, подъедешь. – Понял. «Фольксваген» поехал в сторону Зендерплаца, развернулся и встал за квартал от дома 24. Бергер зашел в аптеку. Похожий колокольчик издал мелодичную трель, предупреждая продавца о приходе покупателя. Ильза Кребс обслуживала аккуратную старушку неопределенного возраста. – Мне, милочка, еще что-нибудь от мигрени. – От мигрени, – повторила Кребс, – минуту, – и подала старушке пузырек с таблетками. – Вот это вам подойдет. Инструкция на этикетке. – Мне знакомо это лекарство. Я потому и прихожу сюда, что вы, фрейлин Кребс, подберете именно то, что помогает, а не будете подавать все, что ни попадя, лишь бы продать. – Благодарю вас, фрау. Что-то еще? – Да, пожалуй, что-нибудь слабительное, в прошлый раз я брала… о боже, ну и память стала, – совсем забыла. Но препарат помог. Аптекарша улыбнулась: – Я помню, фрау Шиннер. – Очень мило с вашей стороны. Бергер стал за аккуратной старушкой и терпеливо ждал своей очереди. Кребс видела его, но не подавала вида, что они знакомы. Прошло не менее двадцати минут, пока Кребс обслужила старушку и та, расплатившись, ушла. – Добрый вечер, Ильза. – Добрый, Пауль. – Как ты работаешь с такими женщинами, как эта фрау? – Приходится. Эта еще ничего, а вот когда приходит ее подруга – считай, полдня потеряно. И что только у нее не болит! Ладно, с чем приехал? – Будем говорить здесь? – У тебя много сведений? – Достаточно, чтобы занять минут двадцать. – Тогда я закрою аптеку. Фрау Шиннер ушла, подруга ее куда-то уехала, остальные подождут. У меня же могут быть свои личные дела? – Само собой. Кребс вывесила табличку «Перерыв». Она провела Бергера в комнату, служившую ей складом и канцелярией. – Присаживайся, кофе сварить? – Так мы потеряем больше времени. – А ты пока рассказывай, это мне не помешает. Бергер рассмеялся: – С юмором у тебя порядок. – А без него здесь можно сдохнуть среди этих гитлеровских морд. – Ну-ну, спокойно. Вари кофе. Пока Кребс колдовала над электрической плиткой, Бергер передал ей все, что узнал от Матиса. Ильза едва не выронила турку. – Фашисты взорвали остров вместе с заключенными? – Да. – Мрази! – Но главное в этой трагедии – не гибель заключенных, как это ни кощунственно звучит, а орудие, которое обладает такой мощью. Представь, что такое окажется на фронте. Батарею подобных орудий не надо даже подводить к линии фронта. Она и со ста километров разнесет на куски любой объект, как на острове. – Откуда тебе известно, что это новое орудие стреляет с такого расстояния? Бергер достал сигарету: – Не против? – Я тоже закурю. Она приоткрыла форточку, выходившую во внутренний двор. – А нас не услышат? – спросил Бергер. – Нет, во дворе пусто. – В общем, так, Ильза. Неподалеку, в двух километрах от города, находится полигон. Выстрел был произведен оттуда. До острова Ургедон, где взорвался снаряд, около восьмидесяти двух километров. Не думаю, что снаряд взорвался на излете. – Но откуда такая уверенность, что выстрел был произведен именно с полигона Хенсдорфа? Бергер допил кофе, потушил в пепельнице окурок, который Ильза тут же бросила в бумажный пакет, и посмотрел на аптекаршу: – У меня в отряде есть женщина, Эмма Вальзер. Она учитель химии в школе. Подрыв снаряда на Ургедоне был осуществлен в воскресенье, 20-го числа. В воскресенье школа не работает, и Эмма решила навестить свою тетю в деревушке Зальнер. По автомобильной дороге – это где-то около десяти километров, по прямой, через лес – около четырех. Эмма решила пройтись пешком по лесу. Ее путь лежал мимо северной части полигона. Когда она оказалась рядом с ним, ее повалил с ног оглушительный взрыв. Эмма сначала ничего не поняла, еще подумала, что взорвался склад на полигоне, потом любопытство взяло верх. Она подползла к колючей проволоке и увидела необычное орудие. Оно было больше, чем обычная пушка. Рядом находилась группа офицеров и штатских, а также расчет во главе с гауптманом – всего около десяти артиллеристов. Еще она заметила машины, отдельный дом и небольшую казарму, огражденные внутренней колючкой. Их раньше на полигоне не было: Эмма частенько ходила к тетушке этой лесной тропой.