Сделав глоток ароматной обжигающей жидкости, Биккель спросил: – А что штурмбаннфюрер хотел сказать, обещая, что у нас будет возможность личного общения и в ближайшее время? – То, что сказал. Может предложить посидеть в ресторане, за твой, естественно, счет, Бюркель не любит тратиться. – Это заметно. – А может, возьмет с собой в Хенсдорф. Биккель напрягся, это было очень интересно. – В Хенсдорф? А что там делать? – В городок недавно назначили начальника гестапо. У тайной полиции свои организационные сложности. Новый начальник гестапо в Хенсдорфе является самостоятельным должностным лицом, подчиняющимся Управлению в Бремене, но подотчетен Бюркелю. С недавнего времени, как началось использование острова Ургедон, батальон СС в Ольденхорсте, рота в Хенсдорфе, вместе с гестапо, полицией и жандармерией, приказом начальника Главного управления СС обергруппенфюрера Готтлоба Бергера шефом всех этих структур назначен штандартенфюрер Гартнер. По другим данным, курировать район размещения северного командования ПВО Гартнера назначил сам Гиммлер, поставив над ним бригаденфюрера Генриха Шиллинга. Сам Бюркель утверждает, что подчинен Гартнеру лишь в части, касающейся использования острова Ургедон. А начальник гестапо в Хенсдорфе подчинен ему напрямую. Сам черт голову сломит. Если в РСХА захотят запутать организационную структуру, то сделают это так, что нам, офицерам люфтваффе, не понять. – И все же из твоих слов следует, что штандартенфюрер Гартнер при любом раскладе является здесь руководителем. Реальным руководителем, представляющим Берлин, так? – Ну, в принципе так. А тебе-то что за дело? Наш полк входит в северное командование ПВО Рейха, в части есть свой офицер контрразведки. На Восточный фронт полк не перебросят, рейхсмаршал Геринг не позволит оголить северное направление, потому что британцы тут же ударят по крупным городам. Да и в России все скоро закончится. Наши возьмут Сталинград, отрежут русских от бакинской нефти, займут Нижнее Поволжье, захватят Ленинград. Сталину придется капитулировать либо, как запланировано в Генштабе вермахта, уходить за Урал. А там наступление начнет японская армия. Но японцы японцами, главное, мы одержим победу. И начнется эпоха Третьего Тысячелетнего Рейха. Так что суета в РСХА нас не касается. Честно говоря, я не понимаю, зачем тебе дружеские отношения с Бюркелем. Он же реальный хищник. Да, наверное, он поможет открыть вам аптеки, но при этом попросит делиться с ним прибылью. – Я знаю. У нас с Ильзой свой интерес. Но ты не ответил на мой вопрос: что нам с Бюркелем делать в Хенсдорфе? Ему – понятно что, но переносить туда наше личное общение? – Да все очень просто, майор. Новый начальник гестапо Хенсдорфа штурмбаннфюрер Георг Динер желает отметить свое назначение. Естественно, без Бюркеля здесь не обойдется. Если он потянет тебя в Хенсдорф, то только потому, что там будет удобнее прозондировать твои финансовые возможности. Наверняка он планирует использовать тебя для пополнения своей коллекции. Но я могу и ошибаться. Что предпримет Вендель Бюркель, даже Господу Богу неизвестно. – Ладно, – Биккель допил свой кофе, – хватит об этом. Дело начато, надо его продолжать. Спасибо тебе, Руди. – Не за что. Мы же товарищи, Карл. У нас не то, что в СС, где каждый готов сожрать ближнего. – Верные слова, у нас все по-другому. Но пора в полк. Офицеры вернулись в часть в 11.20. Оставшийся день прошел спокойно. В 19.20 Биккель поехал на квартиру Кребс, решив, не дожидаясь приглашения Бюркеля, уже завтра отправиться в Хенсдорф. Впрочем, это полностью зависело от командира полка. Полковник Кауц на удивление спокойно воспринял просьбу Биккеля, только спросил: – Что за причина поездки, майор? – У моей невесты в Хенсдорфе проживает двоюродная сестра. Первый ее муж погиб при тушении пожара на городской телефонной станции, которой руководил. Второй воюет под Сталинградом. С ней проживает сын четырех лет. Сестры не виделись долгое время, а сейчас Ильза Кребс решила восстановить родственные связи. Ну, и помочь сестре – одинокой женщине с ребенком одной всегда тяжело. – Понятно, – кивнул командир полка, – хорошо, до понедельника вы можете выехать в Хенсдорф, на учет не становитесь, возникнут вопросы у полиции, пусть звонят в штаб полка. Но в понедельник вы должны быть здесь. У нас учебные полеты. – Буду, герр полковник. Разрешите взять служебную машину? Здесь в субботу и воскресенье она вряд ли кому-то понадобится. – «Опель» закреплен за вами, пользуйтесь. – Благодарю, герр полковник, разрешите идти? Командир полка улыбнулся: – И когда у вас намечается свадьба? – Когда наши доблестные войска возьмут Сталинград. Будем праздновать вместе со всем народом Великого Рейха. – Достойный ответ! Вы свободны. Биккель вернулся в свой кабинет. Там обер-лейтенант Кестер разговаривал по телефону. Увидев майора, поспешил положить трубку. – Тайные переговоры с шефом гестапо? – усмехнулся Биккель. – Ты угадал: я говорил со штурмбаннфюрером Бюркелем, кстати, тебе от него привет. Но это он вызвал меня на разговор. И ничего тайного здесь не было. Бюркель неожиданно пригласил меня на торжество. У него кто-то из приглашенных не может приехать, вот он и нашел в моем лице замену. Биккель посмотрел на Кестера: – Я отпросился в Хенсдорф до понедельника, тебя пригласили на торжество, кто будет нести службу? – Начальник штаба. Завтра подразделения обеспечения занимаются хозяйственными работами, техники – обслуживанием самолетов, послезавтра – выходной. Полеты учебные, запланированы только на понедельник. Полетные задания готовы. Нам тут, по сути, делать нечего. А в понедельник мы будем на построении. – Представляю, как недоволен подполковник Зутер. – Это его дело. Ты когда едешь в Хенсдорф? – Утром, завтра Ильза не будет открывать аптеку. – Ты едешь с ней? Биккель объяснил обер-лейтенанту причину поездки. Тот кивнул: – Родственникам надо помогать. А мне уже вечером следует выехать в район охотничьего домика. – Вечером? – удивился Биккель. – Почему? – Надо принять продукты, коньяк, вино. У Бюркеля лишних людей нет, попросил меня. – Ну, если попросил, то, конечно, отказаться нельзя. В обеденный перерыв Биккель приехал на Вильгельмштрассе, зашел в аптеку. Ильза с ходу спросила: – Ну что? – Все нормально, завтра с утра на служебной машине мы с тобой едем в Хенсдорф. – Передатчик брать будем? – Нет. Пока у нас нет точных сведений для Центра. Но скоро, уверен, будут. Ты повесь табличку, что завтра аптека закрыта. Кребс улыбнулась: – Я знаю, что делать, дорогой. Наверху в квартире колбаски. Пообедаем? – С удовольствием. Вечером в своей квартире советский разведчик получил по радио запрос из Центра: «Почему молчим? Подтвердите работу установленным сигналом». Биккель отправил сигнал. И поехал к женщине, которую воспринимал уже не как любовницу. На вопрос, что дальше, ответа у него не было. Утром разведчики отправились в Хенсдорф. Урбасштрассе нашли быстро. Это была окраина, где проживал Пауль. Уверенности, что они застанут Сельму дома, не было никакой. Впрочем, городок небольшой, можно и до почты проехать. Им повезло. Фрау Карус, отработав за приболевшую подругу, была дома. Открыв дверь, она отшатнулась: – Ильза? Ты? – Я, Сельма. Я искала тебя и нашла, вот приехала с женихом. Биккель кивнул: – Разрешите представиться: майор Карл Биккель. – Очень приятно, но так неожиданно! – Ты пригласишь нас к себе? Сельма засуетилась: – Да, конечно, проходите. Сын – у соседки, можем поговорить. Биккель сказал: – Ну, дамы, разговаривайте. Надеюсь, фрау Карус, у вас найдется место для сестры, мы приехали на два дня? – Найдется место и для вас, герр майор. – Карл, – поправил ее Биккель. – Хорошо – Карл. – Нет, я не буду вас стеснять, тем более вам есть что вспомнить, о чем поговорить. Устроюсь в офицерской гостинице.