– Тоже верно. Значит, товарищ Бергер, теперь следует установить наблюдение и за дополнительным цехом, а лучше – за всем патронным заводом. Именно оттуда гитлеровцы повезут снаряды ко второму орудию. На железной дороге у тебя есть свой человек, теперь надо не упустить момента, когда снаряды доставят на полигон. Бергер вздохнул: – А что это даст, майор? Ну, увидим мы, как придет вторая пушка, как вывезут с завода снаряд. Все это под охраной. В результате обстреляют Ургедон и погибнут еще двести заключенных. А потом начнут строить еще какой-нибудь объект или просто завезут людей, чтобы испытать осколочный снаряд, либо выставят баржи и выстрелят в море. Остановить фашистов мы не сможем. – Ну, это еще бабушка надвое сказала. – Ты сегодня настроен использовать русские поговорки. – Они лучше всего помогают сформулировать мысль. – И что значит это выражение? – Сомневаться в чем-либо. – Вы сомневаетесь, что фашисты уничтожат объект на Ургедоне? – И это тоже. – Майор повернулся к Тойеру: – Ральф, можешь идти отдыхать, завтра у тебя трудный день, завод придется восстанавливать собственными силами и как можно быстрее. Отдохни, пока есть такая возможность, и лично к пристройке – больше ни ногой. – Даже если возникнет возможность? – В любом случае. Тебе сейчас повезло. Больше так рисковать нельзя. – Понял. Тойер ушел. Биккель указал на лист с чертежом: – Сожги его, Пауль. – А разве он не понадобится? – Я все запомнил и сделаю чертеж по всем правилам. – Да, только как его передать в Москву? – Передам. В среду прибывает связной из Центра. Я знаю его, так что ошибки не будет. Если Москва решила послать сюда связного не из Разведуправления РККА, а из Четвертого управления НКВД, которое занимается диверсионной работой в тылу врага, значит, у нас будет дополнительная информация и, возможно, конкретное задание. Тебе надо в среду быть в Ольденхорсте. С таксистом. Будьте на Зендерплац, возьми с собой деньги, сделаешь покупки. Но с площади никуда не отлучаться, можешь понадобиться для переговоров со связным. – В какое время мне следует быть в Ольденхорсте? – Связной должен прибыть в аптеку Ильзы где-то в районе полудня. Но это неточное время, так что тебе со Шпором надо быть на площади в 9.40–10.00! Если понадобишься, пошлю за тобой электрика Брунса, он по моей заявке будет осматривать проводку в аптеке. – Понял. – Все, я пошел. – Счастливо! В 22.35 майор Биккель уже принимал душ в офицерской гостинице, где кроме него проживал лишь один командированный капитан службы тыла. На следующий день, во вторник, Биккель вернулся в Ольденхорст. По пути в часть заехал в аптеку. Кребс с радостью обняла его: – У вас в полку проверка, полеты отменены. – Так и должно быть. Но полк – полком. Завтра в районе полудня сюда прибудет связной. Давненько я не видел Диму Скворцова, сейчас он – капитан госбезопасности, по-армейски – подполковник. – Тебе не кажется, – спросила Кребс, – что аптека – не самое лучшее место для встречи? – Это выбор Москвы. – Но сюда могут в любое время зайти люди. – А твоя канцелярия со складом? – А если полиция? – Повод? – Повод у них всегда найдется. – Посмотрим, возможно, аптека – это лишь место встречи и у Скворцова есть другой вариант для самого разговора. – Возможно. – Да, я приказал Паулю со Шпором завтра быть на площади. Здесь же буду держать Брунса. – В аптеке? – Рядом. – А тебе дадут его сейчас, когда начала работать комиссия? – Вот именно сейчас его отсутствия никто не заметит. И потом, он – вольнонаемный, обеспечивает не только часть, но и гарнизон, так что все в порядке. Ильза спросила: – Какой ты сделаешь заказ? – Проверить проводку в аптеке своей невесты. Она внимательно посмотрела на него: – Ты серьезно считаешь меня невестой? Или это только легенда, как и все в нашей жизни? – Серьезно. Только не знаю, сможем ли мы быть вместе. Но я сделаю все возможное, чтобы это было так. Ильза улыбнулась и поцеловала майора в губы. В полку было не до него. Прибыл командующий северного направления, генерал-майор, а с ним – целая комиссия. Специалисты исследовали обломки самолета, помещенные в отдельный ангар. В медпункте готовили к отправке на родину останки обер-фельдфебеля Ганса Вирта. Обер-лейтенант Кестер бездельничал. – Приветствую, Руди, – кивнул ему Биккель. – Привет. – Выполнил задание полковника? – Это было несложно. – А тут суета. Генерал недоволен, всю техническую службу трясут, техник самолета арестован, сказали, пока на трое суток. Зато у нас дел нет. Полеты прекращены, на дежурстве только одно боевое звено. Да, вчера пассажирский «Хенкель» вылетал в Берлин. Вернулся со штандартенфюрером Гартнером и его женоподобным помощником. Хоть сменил бы его, что ли, а то припишут мужеложство, не отмажешься. – Руди рассмеялся. – Кто посмеет тронуть протеже самого Гиммлера? – Ты думаешь, начальство наверху живет дружно? Да там копают друг под друга еще сильнее, чем сейчас в нашем полку. – Нас это не касается. Майор подошел к телефону, набрал номер: – Брунс, это Биккель. – Да, герр майор? – Ты сильно занят? – Да вообще нет работы. Вот сижу, жду окончания рабочего дня. – На завтра тоже не намечается ничего? – Нет, пока здесь будет комиссия, я свободен. А что, у вас опять поломка? – В аптеке надо проверить проводку. Так сказать, не в службу, а в дружбу, я заплачу. – Отлично.