– Крепкий, но до русской водки не дотягивает. А запах? Как вы пьете это пойло наших врагов? – По-твоему, шнапс лучше? Это же наша водка. Ее пьют только патриоты. – Не лучше, хоть и наша. Пойду проверю караул. – Проверь, Анкель, проверь, неприятности нам ни к чему. И предупреди начальника караула: если кто-то из заключенных решится на побег, не убивать а взять живым. – Отсюда некуда бежать. Но я предупрежу командира роты. Динер недовольно проговорил: – Нет ничего хуже, чем перекладывать дело на других. Поручи работу одному, он ее сделает. Поручи троим – провалят, потому что начнут спорить, кто старший, а потом еще и понадеются друг на друга. – Я понял. – Спокойной ночи, Анкель. – Спокойной ночи, герр Динер. Шрайдер вызвал командира охранной роты оберштурмфюрера Риделя и с ним направился на обход. Начали с бараков. Те – на запоре. Ридель сказал: – Плохо, что начальство не удосужилось полностью укомплектовать объект охраной. – Что ты имеешь в виду? – Вышки с прожекторами. Висят светильники, от которых никакого толку, да и висят они только на южной стороне. – Что тут освещать? – Море, пролив, территорию. Шрайдер рассмеялся: – Ты думаешь, на Ургедон высадится морской десант британцев? Он им не нужен. Главное, чтобы караул за заключенными смотрел, а для этого освещения достаточно. Кстати, Динер предупредил: если будет попытка побега, в беглеца не стрелять, брать живым. – Кто из этой безвольной массы решится на побег? И куда бежать? В море? Так это равноценно самоубийству. – Вот, – поднял вверх указательный палец Шрайдер. – Самоубийство. А ведь кто-то может пойти на это. Поэтому оповести часовых, которые будут нести службу у бараков, – периодически открывать ставни и смотреть внутрь. – Это не спасет, герр гауптштурмфюрер. Если кто-то сойдет с ума и решит свести счеты с жизнью, то сделает это все равно. – Мое дело предупредить. – Я учел ваше предупреждение. Бараки спали. Только Влах считал время – по сменам караула. Караул заступал в 19.00 и менялся через два часа. Прошли уже две смены, сейчас стоит часовой третьей смены, значит, время – около полуночи. Пора. Для похода в сортир в бараках был сделан отдельный ход, ближе к восточному торцу здания. Влах поднялся. Пехнер, оказывается, не спал: – Пошел? – Да. – Ты извини меня, Эрик, я не могу. Если тебе удастся сбежать, передай Марте, что я жив. – Передам. – И, это… пожалуйста, Паулю – что я вне игры. Своих я не сдал, да уж, наверное, и не спросят. Объясни, я просто хочу выжить. Не могу сопротивляться, буду терпеть до освобождения. – Терпи, Апсель. Не хотел я с тобой говорить, но все же столько вместе сделали… прощай. – Удачи тебе. Влах постучал в дверь. Педантичные немцы предусмотрели все. Часовой не имел права разговаривать на посту, но обязан был реагировать на естественные желания заключенных. Поэтому он подошел к столбу, на котором висел светильник, достал телефон, вставил вилку в розетку. Ему ответил помощник начальника караула: – Слушаю тебя, Второй! – Здесь заключенный в сортир просится. – Что, потерпеть не может? – Не знаю, стучит в специальную дверь. – Один? – Не могу знать! – Ладно, я сейчас подойду. Обершарфюрер пришел с солдатом отдыхающей смены. Открыл дверь. – Я, господин офицер, в туалет хочу, сил нет, – захныкал Влах. – А если не выпущу, обделаешься? – Непременно и скоро, весь барак проснется… сами понимаете. – Давай бегом туда-сюда. – Да, герр офицер. Обершарфюрер кивнул караульному: – Смотри! – Слушаюсь. – Солдат встал в торце, не подходя к сортирам. Тем временем Эрик, издавая соответствующие звуки, украденными со стройки кусачками уже вытягивал гвозди из стенных досок. Готово! Он пролез в образовавшийся проем и откатился к столбу колючей проволоки. Караульный услышал подозрительный шум. Подозвал помощника начальника караула: – Герр обершарфюрер, в сортире непонятное происходит. – Что, несет засранца? – По-моему, скрипнули доски и потом был какой-то шелест, вроде как травы. А она – за сортирами. Помощник начальника караула принял решение мгновенно: – За мной, без приказа не стрелять. Часовому – закрыть дверь! Недалеко ушел Влах. Эх, если бы не этот эсэсовец с острым слухом… Его настигли еще в секторе бараков. Он бросился на обершарфюрера, но получил ногой в живот. От резкой боли согнулся пополам. Помощник начальника караула обратился к караульному: – Веревка с собой? – Так точно. – Вяжи его. Солдат короткой веревкой связал Влаху руки, рывком поднял его на ноги. Подошел обершарфюрер: – Неужели решил бежать? – И что? – Ты опозорил нашу нацию, тебе нет места в Германии. Ты знаешь, что будет за попытку побега?