– Что за автомобиль? – Это лишний вопрос, Леон. Увидите! – Договорились. Перед сном Шелестов подозвал Сосновского. – Да, командир? – Тебе подготовить форму эсэсовца, все осмотреть. Чтобы выглядел безупречно. Ремень, кобура, «вальтер», документы. Баллон со средством против снаряда передашь Когану. – Понял, сделаю. Насчет формы не волнуйся, не первый раз щеголять. – Это ты волнуйся. Тебе идти по городу. – Пройду, с такими-то документами! – И не вздумай дразнить судьбу. Если остановит патруль, вести себя подобающим образом. Слегка высокомерно, но без явного пренебрежения. – Да что ты, командир, учишь, как пацана. Знаю я, как себя вести. – Мое дело предупредить. Задание у нас сложное, любая мелочь может привести к провалу. А провал… не мне тебе объяснять. – Все будет зер гут, товарищ майор. – А иначе нам крышка, капитан. Выйти от Матиса Шелестов решил в 10.00, с опережением, чтобы не спешить, а спокойно пройти маршрут и обосноваться в роще, выставив наблюдателя. Матис опешил, когда увидел, как из спальни вышел эсэсовский офицер. – Спокойно, товарищ, – улыбнулся Сосновский, – не узнали? – Фу, черт, узнал. Вы бы хоть предупредили. – Извините, не подумали, что на вас так подействует гитлеровская форма, – извинился Шелестов. – Да ладно бы вермахта, а тут целый гауптштурмфюрер СС. Это высокая должность. – Звание, – поправил Сосновский, – но что в ней такого? Всего лишь капитан. Шелестов сказал: – Здесь, как у нас. У нас лейтенант государственной безопасности – это общевойсковой капитан, в Германии такого соответствия нет, но гауптштурмфюрер, как правило, занимает подполковничью должность, если брать армию. Так что наш друг прав. Звание, особенно для этой местности, высокое. А ну-ка, дай я на тебя погляжу. – Сыграем в игру «Я и патруль»? – Нет, нормально. Не помни́ форму на марше, особенно в роще. – Я же говорил, все будет зер гут. – А по-русски нельзя? – Так все знают немецкий. – Здесь можно и без этого. Ладно, построение в гостиной проводить не будем, забираем поклажу и по одному выходим через калитку. Первым иду я, за мной Коган, далее – Буторин и Сосновский. Передвигаемся быстро, используем естественные укрытия. В балке держим оружие на взводе. Дальше – по моей команде. Вопросы? Вопросов нет. Я пошел! Матис, проверь дорогу! – Да, майор. В балку вошли через несколько минут, заняли круговую оборону, осмотрелись, принюхались, прислушались. Никого не видно, никаких посторонних запахов и звуков. Шелестов приказал: – Марш – два километра до рощи. Порядок прежний. Обязанности головного дозора исполняю я, замыкания – господин гауптштурмфюрер, как там тебя по легенде, Миша? – Гауптштурмфюрер СС Отто Винг. – Вот именно, в замыкании Винг-Сосновский, остальные – в готовности к бою. Вперед! Группа двинулась по балке. Если бы не песчаное дно, образовавшееся в результате стока вод во время дождей и снегопада, то офицерам пришлось бы продираться через кусты. Этого ни одна форма, ни одна гражданская одежда не выдержит – тут же превратится в лохмотья, но Матис знал свое дело. Два километра они прошли за пятьдесят минут. Зашли в рощу, разошлись на осмотр, который занял двадцать минут. Шелестов выбрал место на небольшой поляне с поваленным деревом посредине и пункт наблюдения, откуда было видно не только шоссе, но и всю прилегающую с востока территорию. Коган ушел на западную опушку. Наступило время ожидания – тягучее и, кажется, бесконечное… Матис вывел «Фиат» на улицу в 14.40. Закрывая ворота, осмотрелся. На этот раз соседа с правой стороны улицы, Генриха, поблизости не было. «Наверное, с утра уже попивает шнапс с товарищами». Матис сел в машину, проехал немного по улице, свернул к дому старосты, возле которого стояли два мотоцикла. Старший жандармов курил на улице, возможно, стол еще не накрыли. – Здравствуйте, герр фельдфебель. – А, герр Матис, добрый день, куда это вы собрались? – Да вот, приехал к вам. – Ко мне? – удивился Кубер. – По какому поводу? Матис потрогал место соединения культи с протезом: – Черт, болит невозможно. Вот хотел съездить в Хенсдорф, к врачу, возможно, и к бургомистру, походатайствовать, чтобы заменили протез, этот не подходит. А врач, которого мне посоветовали в Хенсдорфе, принимает до 16.00. Я знаю, что выезжать из деревни без вашего разрешения нельзя. Но если ждать окончания обеда, то я не успею к врачу, а уж о бургомистре и говорить нечего. Вот хотел попросить разрешение на выезд. Фельдфебель улыбнулся: – Вы, герр Матис, заслуженный человек, я не могу не разрешить вам выезд. Езжайте, и желаю удачи. В следующий раз, если надо покинуть деревню, можете ехать в любое время. Вы же наша гордость. – Благодарю, герр фельдфебель, в долгу не останусь. – Бросьте, герр Матис, это мы перед вами в долгу. Извините, мне пора, счастливого пути. Да, на днях обещали пропуска, вы будете первым, кто его получит. – Еще раз благодарю. Приятного аппетита. Матис сделал вид, что смахнул слезу, сел в машину и поехал по шоссе. Остановился напротив рощи. До этого он внимательно следил за дорогой: ни машин, ни людей не увидел. Да и кто захочет нарушать порядки, установленные жандармами? Слишком это дорого может стоить. Диверсанты уже спешили к «Фиату». Впереди устроился Сосновский, это и понятно, пассажир в форме эсэсовца – неплохая защита от патрулей. Остальные сели на заднее сиденье с сумками и оружием. Тесно, но ничего. «Фиат» резво побежал по дороге. Шелестов следил за обстановкой. Сосновский передавал ему показания спидометра. Через полчаса командир боевой группы приказал: – Матис, сбавь скорость, через восемь километров поворот на Ринкен. – Понял. Рядом с перекрестком находилась площадка для отдыха, которая сейчас практически не использовалась. На ней стоял черный «Мерседес», обычный автомобиль среднего немца. Довольно вместительный, комфортный и проходимый. Матис воскликнул: – О, «Мерседес»! И это для вас? Он был немало удивлен. Сосновский усмехнулся: – Не для нас, а для меня. Командир, освобождаю место старшего. Шелестов проинструктировал: – Следуешь перед нами, при необходимости отвлекаешь на себя патруль. К дому Пауля не подъезжай, встань поблизости. Находись в машине. – Есть, товарищ майор. – Ступай, гауптштурмфюрер. Сосновский пересел в «Мерседес» и возглавил колонну. Никто не остановил ни «Мерседес», ни «Фиат». Колонна спокойно проехала на Геренштрассе, с нее повернула на Вольгенштрассе. «Фиат» остановился возле дома № 4, у ворот которого стоял плотного вида мужчина. «Мерседес» прокатился дальше и остановился возле табачной лавки.