Выбрать место, где этот Дом Гильдий будет строиться, решим попозже. И делать надо с заделом на будущее. Я прикинул, что слишком многое я пытаюсь сделать с заделом на будущее и спросил у себя, верно ли это? Больше спрашивать было не у кого. Взять Отшельника: тот даже дома себе не построил, переселившись в старую лачугу, которая… — Отшельник! Отшельник! — крикнул я, подбежав к старику, который вел беседу с кем-то из жителей. Похоже, что он на пару с Онией прекрасно ладили с людьми, составляя планы и проекты будущих производств на благо нашего маленького селения. — Где пожар, что случилось? — вздернул бровь Отшельник. — Я вспомнил одну важную вещь и… и мне надо срочно выяснить, что лежит у тебя в сундуке. — У меня в сундуке? — наморщил лоб старик. — Да-да, у тебя в сундуке. Ну не у меня же! У меня и сундука-то нет! — Так его и у меня нет, — пожал плечами Отшельник. — Я же пришел к тебе в Рассвет с пустыми руками, — он немного помолчал, а потом добавил: — а если ты про сундук, который лежит у меня в лачуге, так он не мой. — Постой, — теперь настал мой черед рыться в воспоминаниях, — но ты ведь лазил в сундук, когда я был на улице, я слышал, как скрипели петли. — Нет, я лазил в погреб. — Точно? — строго спросил я. — Не то чтобы я обвинял тебя в чем-либо… Нет, Отшельник, послушай, просто у тебя есть сундук. — Так. — В нем что-то лежит, но ты даже не знаешь, что? — У меня не было инструмента для того, чтобы вскрыть его, — точно извинился передо мной Отшельник. — То есть, в сундуке что-то лежит? — Он довольно тяжелый, так что, да, там точно что-то лежит. Только не говори, что ты хочешь сейчас отправиться в леса и забрать сундук. — Ну уж я точно не один отправлюсь, — хитро улыбнулся я. — А хороший сундук нам не помешает. К тому же нам не помешает еще и его содержимое. — Крыша у меня не текла, так что, — пробормотал Отшельник. — Так что, я думаю, содержимое сундука никуда не делось. — Хорошо. Когда в лесах прорубят тропу, проедем на телеге с парой ребят и заберем сундук, — ответил я. — Раз ты говоришь, что он тяжелый. — Лучше бы ты Авроном занялся, — поджал губы старик. — Парень хороший, но куда-то он делся. — Все-таки делся? — спросил я и посмотрел на собеседника Отшельника, который до сих пор стоял рядом. — Не видел ни вчера, ни сегодня, — ответил тот. — Тогда я сам займусь его поисками, раз вы решили слиться, — и я отправился по Рассвету спрашивать у всех подряд. Аврона знали все. Парень прекрасно работал, помогая новичкам сориентироваться в Рассвете. И тем, кто здесь живет долго, он тоже помогал. Так что я не встретил ни одного человека, который не слышал бы про Аврона. И в то же время — ни одного, кто видел бы его сегодня. Парень попросту исчез. Но не мог же он взять и втихую сбежать! Все равно он где-то должен был засветиться! Я прошелся до мординских солдат, которые все еще стояли лагерем и не спешили расселяться по отдельным помещениям, пропуская вперед себя других людей. — Аврона видели? — Такого юркого и любопытного? — спросил часовой на входе в лагерь. — Вчера тут бегал, спрашивал, нет ли у нас оружия. — И не сказал ли случайно, куда он собрался? — спросил я. — Нет, но мы его предупредили, чтобы он не совался на север. Там слишком опасно. — Вы получаете оттуда новости? — спросил я. — Почты нам нет, ни откуда, — пожал плечами часовой. — Так что мы не в курсе новостей. Лучше дойди до Анарея и спроси у него, что там происходит. Говорят, что он пришел в себя. — В Валем? — Именно туда, — кивнул часовой. — Будь здрав, Бавлер. Я неуверенно поблагодарил за пожелание. Или напутствие. И отправился в Валем, с трудом найдя коня — вся живность сейчас занята была. В прибрежном поселении Аврона тоже никто не видел, зато капитан Анарей занял вместе с бойцами одно из помещений в свежепостроенных домах. Поскольку часть его людей отправилась в экспедицию вместе с мординскими, охраны у капитана осталось немного. — Я думал, ты отправишься подальше от форта, — полюбопытствовал я, поприветствовав раненого бойца. — Нечего далеко убираться отсюда. От фронта. И форта, — ответил капитан Анарей. Он был бледен, но не лежал бревном, ерзал и шевелился. И его состояние сподвигло меня задать ему несколько вопросов. — Что там произошло? — В форте? — спросил капитан. — Или как меня порезали? — И то, и другое. — Смена армейской власти, — ответил Анарей. — Тебе хочется узнать подробности? — Иначе бы я тебя ни о чем не спрашивал, — ответил я. — Ну, как знаешь, — проговорил капитан. — Только тебе мои новости совсем не понравятся. — Я думал, что ты ими охотно делишься, если речь касается жизней других людей, — предположил я. — Охотно делюсь, конечно. Но сейчас мне совершенно непонятно, что происходит в Пакшене. И какие дела творятся у дворянства. — Ну-ка, — я даже присел на край импровизированной кровати — тюка сена, обтянутого тканью. — Что за «ну-ка»? — испещренное шрамами лицо натянулось, отчего эти самые шрамы стали видны более отчетливо. — Ты сам видел, мординские увели часть пакшенского дворянства в плен. Пакшену пришлось раскошелиться, потратить в общей сложности восемь тысяч золотых на выкуп. Разумеется, там злые, как черти. — Но ведь прошло лишь несколько дней с тех пор, как… — начал я, но капитан перебил меня. — Пока ты по своим землям, как инспектор ходишь, надо понимать, что враг не дремлет. Враг для тебя, Бавлер, всюду. Вероятно, в твоем Рассвете среди… сколько у тебя уже людей? — Больше тысячи вместе с твоими солдатами, — ответил я. — Ого… — размеренно отозвался капитан. — Растешь. Тысяча человек… Это очень много. — Невероятно, — согласился я. — У меня в планах было человек двести до конца года. А теперь в Рассвете только тех, кто обучен держать оружие, можно найти больше ста человек. — И что они нашли в тебе и твоем поселении, — проворчал капитан. — Ладно, новости. Нехорошие новости. Мы же с тобой говорили про тех, кто может напасть на тебя? Когда пакшенских увели в плен, я предположил, что опасность тебе не грозит. — Не должна бы, — ответил я. — Война с Мордином отнимает много сил. — Много, но только вот союзники Мордина отвернулись от него. Постепенно. Потихоньку. Не все сразу и не так заметно. — Как это понимать? — встревожился я. — Так вот и понимай. Сперва Улерин забрал несколько частей под предлогом большой усталости. Мол, солдаты не могут столько воевать без отдыха. И забрал с фронта по меньшей мере три сотни бойцов. То же самое сделали еще по меньшей мере два города. — Это нехорошо. — Это дважды нехорошо, Бавлер, потому что ты не видишь скрытых причин. Дело не в том, что Мордин получил ослабленный фронт — почти тысяча солдат минусом, не считая тех, кого ты забрал себе. Это невероятно много. В некоторых местах, где они наступали, им пришлось сравнять фронт, убрать выступы и выровнять линии, настолько они были ослаблены. Где-то перекинули целые подразделения. А у Пакшена в это же самое время появились возможности… Я только что обратил внимание на то, что капитан говорит не о том, что я хотел бы услышать. Но в то же самое время его новости очень интересны. —…и высвобожденные подразделения. Кроме того, выкупленные пленные рвутся в бой и готовы возглавить новые наступления. Причем, из того, что мне успели донести, большая часть из них не хочет воевать против Мордина, так как видит в тебе наибольшую угрозу. Я только рот успел раскрыть. Да как так-то! — Что, Бавлер, ты не был готов к последствиям? Думал, что десяток дворян, которые, как дети, помахали пиками и луками, а потом сбежали, получив от тебя пинка под зад, ничего хорошего не сделают? Себе-то сделают. Насколько я знаю, твои поселения совершенно не готовы отражать атаку. Ни Рассвет, ни… — Валем, — дрогнув, подсказал я. — Валем совершенно не готов. Что такое — единственная башня, которую строят даже не рядом с водой. К тебе враг может не лодках приплыть, высадиться и устроить! — почти вскрикнул капитан. — Потише, люди могут услышать. — А ты, малыш, бережешь их? — спросил ехидно Анарей. — Не надо их жалеть. Не надо беречь их умы, они и так в войне. Всегда, всю жизнь. Не они, так семьи, не семьи, так новости придут. Все мы люди и созданы только для одного — делить место под солнцем, — капитан Анарей поморщился.