Лошадей мы хватали буквально на ходу. Единственный раз, когда я порадовался тому, что порядка в Рассвете нет. Но, стоило нам прибыть в Валем, где Вардо и Отля уже слушали рассказ Перта, оказалось, что Фелида растворилась в темноте. Она просто не отправилась с нами дальше. Когда Конральд заметил это, было уже поздно что-либо решать. — Пусть действует, как хочет, — махнул он. — Если бы она хотела нам навредить, то попыталась бы убить или нейтрализовать тебя. — Бавлер! — Вардо бежал к нам со всех ног, напуганный не на шутку. — Перт говорит, что… — Я хочу сам послушать, что он говорит, — я слез с лошади, но поводья никому отдавать не стал. — Не нужно лишний раз повторять. Перт! Сержант вышел вперед, смурнее обычного. Без ссадин и царапин, синяков и следов побоев, но выглядел он так, точно его огрели мешком с картошкой. — Бавлер, у меня плохие новости, — медленно произнес он. — В Ничках целая армия. И еще в форте подкрепление. — Ничего хорошего, — заметил Вардо, уже слышавший часть отчета. — Подкрепление в форте — около пятидесяти-семидесяти бойцов, — отчитался Перт. — Но там были потери, причины которых выяснить мне не удалось, поэтому всего в укреплениях сидит около сотни солдат. Не слишком много. А вот в Ничках много. Но мне удалось подслушать планы. Я шумно вдохнул и задержал дыхание. Самое страшное было еще впереди. — Хотят пойти напролом. Через мост. Успеть перебросить пехоту, захватить плацдарм и развернуться. Лишить тебя возможности отправиться на тот берег, если вдруг ты решишь разрезать армию. — Если они пойдет через Бережок, то наверняка прихватят с собой и Аврона, — заметил я. — И вряд ли ему представится возможность сбежать. Скорее всего, его приведут сюда. — Заложник нам ни к чему, — проговорил Конральд. — Придется кого-нибудь сразу готовить к вылазке? — Не знаю. Еще ничего непонятно, — ответил я. — Перт, что еще тебе удалось выяснить? — План прост, потому что они думают, что ничего серьезного здесь нет. Точнее говоря, думали. Кто-то сообщил им про строительство укреплений вокруг Рассвета, поэтому они начальный план сменили. — Откуда узнал? — Немного раскошелился в Ничках. Прикинулись местными с Ахри… — Где он? — перебил я. — Вернулся, отдыхает. Ему пришлось немного побегать, но Арин нас прикрыл. Лишь бы ему потом проблем не было. Славный пивовар. Словом, мы прикинулись местными, поговорили, немного напоили пару солдат. Они и сказали, что еще вчера все было проще. План был проще. Выделить человек двести-триста всего, чтобы разогнать самых ретивых здесь, а прочих вернуть. — Но что-то случилось, — кивнул я. — Сегодня днем им донесли, что придется всю армию задействовать. Что проблема мы серьезная. И, вероятно, надо пойти всей массой, чтобы продавить нашу оборону. Сколько у нас людей? — Я не уверен, что наберется сотня, — ответил я. — Но с капитаном мы оценивали чуть больше сотни. — Так, с капитаном… — проговорил Перт. — Если тебе вдруг показалось, что он брешет, то нет. Капитана и правда хотели убрать, потому что он отпустил беженцев из Ничков. И это не единственное его прегрешение. За оставление линии фронта ему тоже вменили кой-чего. И суммарно решили, что капитан не заслуживает ничего. Поэтому устроили на него покушение. — Занятная история, но… — Нападение устроят завтра, Бавлер, — проговорил Перт. — Стройте дальше, как хотели, но все равно нам не успеть. Тылы останутся открытыми. Я могу сейчас помочь лишь тем, что потренирую всех желающих. — Мы можем продолжать строить, но завтра у людей не будет сил, — ответил я. — Людям надо отдохнуть. Когда к нам примерно выйдут вражеские силы? — В ночь. Завтра в ночь. — Будет еще время немного поработать, — ответил я. — Бросим все силы на траншеи и насыпи, а потом уже займемся башнями. У нас и так возвышенность, а по ту сторону, как и везде, нет ни рвов, ни канав — ничего. Ладно, говори: что случилось с Анареем? — Солдаты поделились почти поровну в форте. Половина согласилась с тем, что его решение — единственно верное. Что людей надо было спасать, иначе они бы сдохли в грязи этого лагеря. А другая половина поддержала официальную версию, согласно которой капитан полностью участвовал в похищении жителей Пакшена. В итоге была большая бойня. С раненым капитаном ушло только двадцать человек. Чуть меньше осталось в форте — Горон мертв, новый командующий — тоже какой-то лейтенантик. — Кошмар, — произнес Вардо. — Ничего хорошего в старом мире не происходит. Даже за благое дело капитан пострадал. Причем серьезно. — Он ходит. Уже ходит, — сказал я. — Но его люди смогли уничтожить немало наших врагов. Сейчас, — уже громче сказал я, — у нас есть враги. Те, кто придут на нашу землю. — Завтра эту речь будешь произносить, — сказал Конральд. — Точно… речь! Перт, у тебя есть еще новости? — Нет. План у них сильный с учетом соотношения сторон. Но при количестве людей у наших врагов было бы странно говорить о слабом плане. Он силен в любом случае. — Из Валема надо вывести всех, кроме малого количества бойцов, — решил я. — Чтобы готовность номер один была! — и уже секунду спустя мне показалось, что эта фраза звучит слишком странно, чтобы быть настоящей. — Сколько? — спросил Отля. — Человек пятнадцать, двадцать — не больше, — я еще немного подумал. — Пятнадцать. Людей увести в Рассвет. Утром я расскажу всем, что мы будем делать. Перт получил крепкое рукопожатие от меня. Надо бы какие-то знаки отличия сделать, чтобы выделить таких героев среди прочих. Но мысли начали путаться. Больше тысячи врагов, нападение уже завтра, а достроить укрепления мы не успеваем. И это с учетом того, что люди должны еще отдохнуть перед защитой. — Все, завтра будем разбираться, — рявкнул я, вскакивая обратно на лошадь. — Все завтра! Всем спать! И отправился в Рассвет, оставив Конральда далеко позади. Голова гудела. Невидящим взглядом я пытался рассмотреть дорогу и просто чудом не свалился с лошади, когда вернулся обратно. — Быстро ты, — Фелида стояла, прислонившись к стене дома. — Неплохо управляешься, но выглядишь чудовищно. — Мне слишком плохо, чтобы продолжать разговоры, — ответил я. — И иду к себе. — Бавлер. Ты же понимаешь, что все плохо. Сбеги, — предложила Фелида. — Сбеги, пока не поздно. Я помогу пристроить несколько человек, пока ситуация не станет лучше. — И что с того? — спросил я, вытирая неизвестно с чего выступивший пот. — Пристроить? Сколько? Кого? Куда? — Там, где я сейчас, нужны хорошие люди. Десяток-другой получится пристроить. Тем более у тебя работящие, деловитые… — Нет, и не думай! — ответил я, замотав головой. — Я не уйду. Не для того я здесь, чтобы уйти. — А если я тебе скажу, что есть кое-что важное именно для тебя? Новости, которые я не могла говорить при Конральде, потому что этот чертов верный пес, непонятно с чего решивший, что теперь он служит именно тебе, не отпустит тебя! — Какие новости, Фелида, о чем ты? — спросил я. — Ты предлагаешь мне сбежать? — Да, именно так, — ничуть не смущаясь, проговорила та. — Я предлагаю тебе сбежать, потому что вижу в тебе выдающегося человека, который сделает еще многое. Но если ты останешься здесь, тебя убьют. Не останется ничего от твоего величия. — Я не ради величия здесь. А ради мира, — ответил я, ощущая бредовость фразы. — Что-то вроде «хочешь мира — готовься к войне»? — спросила Фелида, сдерживая улыбку. — Прости, Бавлер, но у тебя здесь и правда мало шансов. Будь у тебя каменный город, каменная стена и заполненные склады, то ты мог бы сдержать эту орду. — Но? — спросил я. — Ты не веришь в нашу победу? — Это пшик. Только думать о том, что ты можешь победить — уже полнейший бред. Бавлер, победить армию нельзя. Даже сотню солдат ты наберешь — не получится. — Фелида, я не буду уходить отсюда. Я останусь до конца. Завтра сюда прибудут отряды. Нам надо готовиться. Я не могу уйти. Не могу бросить. — Бавлер! — сердито воскликнула девушка. — Ты туп, как пробка. Речь идет о твоей жизни! Чтоб тебя! — она пнула в сердцах сруб вокруг колодца. — Да у вас нет толком ни еды, ни воды. Достаточно одного шпиона, чтобы отравить воду. Отшельник уже выбыл из твоей игры. Кто еще тебя бросит? Сколько их будет? Я же вернулась сюда ради тебя! — А я не смог ради тебя даже от дел избавиться, — почему-то произнес я. — Аврон вот… — Аврон — милая бестолочь, способный, но безынициативный мальчишка, — выдала Фелида. — Будет жалко, если его убьют. Жаль, если пострадает кто-то вообще. Но нет. Ты хочешь остаться здесь! — Я устроил это все — мне и отвечать, — отрезал я. — Я защищу моих людей, а мои люди защитят меня. Не брошу. Нет, и не рассчитывай, что я пойду. — Ты, может, на магию рассчитываешь? — фыркнула она. — Монастырь тебе кого-нибудь выделит? Не смеши. — Не выделит, — ответил я, не собираясь рассказывать ей о людях, которые сейчас находятся в лесах, которые помогали строить, которые могут прийти на помощь, ударив врагам в тыл. Но только не тысяче воинов. — И что же? — спросила недоверчиво Фелида. — Все-таки магия? Я вытащил из кармана черную руну. Девушка вздрогнула. — Что это? — Руна. Молния. Поможет, если все станет плохо, — ответил я. — Хм, — Фелида недоверчиво покачала головой. — Нет, несерьезно. — Мы доделаем насыпь, выкопаем до конца ров и постараемся окружить Рассвет башнями, сколько успеем. Вооружим всех желающих, тех, у кого есть опыт. — Так у вас даже оружие есть, — с легкой издевкой сказала Фелида. — Ну, это многое меняет. Я-то думала, что вы будете драться палками. Нет, Бавлер. Это несерьезно. Вам не победить. И руны не помогут. — Помогут люди, — решительно выдал я. — Все, кто изъявит желание. И те, кто не изъявит, но не будет мешать, — я подошел к Фелиде вплотную. — Нет, ты не уведешь меня отсюда. Нет сможешь.