Поиск
×
Поиск по сайту
Часть 16 из 45 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Баш слизнул каплю вина со своей нижней губы. — Есть вердикт? — Да. И ты не поверишь в это. Ничего из этих вещей не является чёртовой устрицей. Посмотри на это, — я развернул экран. — Устричный гриб: просто гриб. А это — морская мертензия просто растение. Угадай с одной попытки, что такое устричная говядина. — Выбираю категорию «говядина за пятьсот», Алекс. — Динь-динь-динь, — произнёс я, хлопая по столу. — У нас есть победитель. Слово «устрица» встречается в этом описании сколько, раз пять? И никаких чёртовых устриц. — Я так понимаю, ты их фанат? — Совсем нет, но не в этом смысл, — я нахмурился. — Я думал, что знаю, что это за блюдо, или хотя бы часть ингредиентов. — Тише, тише, — Баш потянулся через стол, и когда он похлопал меня по руке, я заметил, что его рука гладкая и тёплая при прикосновении. Это напомнило мне о его шёлковой пижаме, или по крайней мере о том, какой она была бы на ощупь по моему мнению. Не то чтобы я её представлял. Ладно, очевидно, я выпил слишком много. — По крайней мере, в этом блюде есть говядина. Не могу представить, чтобы такому притягательному самцу вроде тебя, ну, нравилось мясо. Как и во всех комментариях Баша, в этих словах был определённый подтекст флирта, но пока его рука лежала на моей, и по моему организму растекалось вино, мне стало немного жарковато. — Ну, я бы сейчас не отказался от стейка. Тёмные глаза Баша мерцали в такт его смеху, он убрал свою руку и поудобнее устроился на своём стуле. Когда официант поставил перед нами тарелки, Баш осмотрел свою так, будто запоминал всё, чтобы позже рассказать об этом людям. Но в этот раз меня больше заинтересовал мужчина напротив, чем блюдо на тарелке. Кем был Себастиан «Баш» Вогель на самом деле? Он казался таким парадоксом. В одну минуту он бегал на каблуках высотой в милю, а в следующую занимал центральную сцену на одной из крупнейших технических выставок в стране. Я никогда не встречал кого-то вроде него. В нем была уверенность, которая восхищала и была явно хорошо заслужена — и, если пришлось бы предполагать, он за это боролся. И чем больше он говорил, тем больше мне хотелось узнать. Я вырос в доме, где меня учили принятию и широте взглядов, но всё равно, мой брат особо не выделялся из толпы. Не так, как этот парень. Когда официант нас оставил, и Баш посмотрел на меня, я взял нож и вилку и улыбнулся. — Так кто научил тебя разбираться в модных винах и блюдах? — я разрезал ножом что-то похожее на луковое колечко, но не готов был сказать наверняка. — Родители? Баш покачал головой, дожёвывая. — Нет, к сожалению, я потерял их ещё в юности. Моя рука замерла, держа вилку на полпути ко рту, потому что это было последнее, что я ожидал услышать. Я знал эту боль от потери родителей. — Мне очень жаль. Я не хотел поднимать никаких болезненных тем. — Всё в порядке, — он ответил полуулыбкой, грустной. Которую я хорошо знал. Эта была улыбка того, кто помнил счастье, но и всю боль. — Ты не знал, и прошло уже много времени. — Ты сказал «их»? Ты потерял обоих одновременно? — я не хотел любопытствовать, но каковы были шансы, что сидя за ужином с кем-то, кого едва знаешь, ты выяснишь, что у вас больше общего, чем можно было подумать? — Да, это всё было довольно внезапно. У мамы был рак, и она умерла, когда мне было девятнадцать, а через несколько месяцев у отца диагностировали ещё более агрессивную форму той же болезни. Я опустил руку на стол, положил вилку на тарелку и накрыл руку Баша своей. — Мне жаль. Должно быть, это было тяжело для подростка. Баш улыбнулся. — Да, но я преодолел это. У меня отличные друзья, и мои родители заложили хороший фундамент, поэтому я стал таким умопомрачительно идеальным, какой я есть сегодня. От этого я хохотнул. — Несомненно, и я отлично понимаю, как друзья становятся семьёй. Я потерял родителей пару лет назад. Наши друзья очень сплотились вокруг меня и моих братьев. Баш положил свободную руку поверх моей, так что теперь я был зажат между двумя его руками. — Мне жаль это слышать, но я рад, что рядом с тобой были любимые люди. Это действительно играет большую разницу. — Верно, — я положил свободную руку поверх его руки. — И мне жаль, что я не лучший товарищ для изысканной еды и вина, но ты хороший учитель.
Баш посмотрел на наши руки, все лежащие стопкой друг на друге, и усмехнулся. Затем высвободил одну свою и снова положил на мою сверху. — Ты отличный компаньон для ужина, но мне жаль, что ты ну получил своих устриц. Я рассмеялся и вытащил руки, чтобы допить вино от последнего блюда. Обычно я не был фанатом таких вещей, но некоторое вино было довольно хорошим. И чёрт возьми, после нескольких бокалов разве было важно, какое оно на вкус? — Итак, какое место в рейтинге пока занимает это блюдо? — я поставил пустой бокал на стол и постучал пальцами рядом с ним. — Учитывая, что мы только на полпути, я поставил бы ему твёрдую восьмёрку. Но вино и компания — несомненно десять. Может и больше. — Ха. Ты это просто из вежливости. — Я всегда вежлив. — Ох, брось, — сказал я, поставив локти на стол. — Должны быть случаи, когда ты теряешь самообладание. Когда просто всё выплёскиваешь. — Я? Теряю самообладание? — Баш фыркнул, но это был саркастичный звук, который сообщил мне, что я прав. — Все теряют. — Может я нет. — Или, может быть, ты не хочешь, чтобы я знал, что у тебя есть тайная сторона. Что ты делаешь? Показываешь приёмы из дзюдо? Превращаешься в Халка? Сворачиваешь кому-то шею, когда он отворачивается? Баш приподнял бровь. — Я похож на того, кому нужно использовать руки, чтобы кого-то одолеть? — Ооу, — произнёс я, откидываясь на спинку стула, чтобы наши тарелки могли забрать как раз перед подачей нового блюда. — Психологическая война. Это может быть даже смертельнее. — Не думаю, что когда-нибудь кто-то использовал моё имя в одном предложении со словом «смертельный». — Может в лицо тебе не говорили. Но ты ведь гендиректор, верно? Разве на эту должность попадают не после того, как наступят на все эти маленькие головки? — И на некоторые большие тоже, — Баш пожал плечами, но его губы дёргались. — Ваше следующее блюдо, джентльмены. Я даже не видел, что Эммануэль идёт в нашу сторону, но когда он поставил передо мной тарелку чёрт-знает-чего, я пожалел, что не увидел и не отогнал его. — Боже, — сказал я еле слышно. — Пока что это, наверное, худшее. У них на кухне разлились чернила? Баш поднял что-то похожее на вулканический камень, чтобы рассмотреть. — Это могло произойти после того, как они выкопали это из земли. — О боже, — я ткнул в перевёрнутый кусок цветной капусты, лежащий в полном одиночестве. — Итак, у нас есть камень, политый чернилами, с белым деревом сверху. Становится всё лучше и лучше. Баш сделал глоток вина и кивнул мне, чтобы я попробовал своё. — Это тебе понравится. Не такое землистое, каким выглядит блюдо. Я не собирался сегодня позволить ни одному кусочку еды пропасть, и некоторые из блюд, которые были раньше, на вкус оказывались лучше, чем на вид. Может, тут будет то же самое. Я ждал посмотреть, как Баш попробует эту стряпню, а затем последовал его примеру. Будет не так уж плохо — съесть можно было за один или два укуса, максимум. Ох, чёрт меня побери. Я не знал, что это была за чёрная штука, только на вкус она будто провела неделю на дне мусорного бака. Мне удалось всё проглотить, едва ли, и я сделал мысленную заметку убить Ксандера при следующей встрече. Он сделал это специально, других вариантов не было. — Выпей, — сказал Баш, и я незамедлительно осушил весь чёртов бокал. Даже после этого во рту осталось послевкусие. Он подвинул ко мне свой бокал вина, и хоть я обычно отказался бы, но не в этот раз. Ни за что. Получив свою долю, почти избавившись от послевкусия, я облегчённо вздохнул. — Спасибо. — Согласен, немного пикантно. — Немного? — я покачал головой. — Есть какая-то программа, чтобы, когда ты разбогатеешь, нужно было стереть все свои вкусовые рецепторы, чтобы нравились такие вещи? В этом всё дело? Просто любопытно. — Только когда заработаешь миллион. Я вытер губы салфеткой.
Перейти к странице:
Подписывайся на Telegram канал. Будь вкурсе последних новинок!