– Что здесь происходит? – недоуменно спросил Алеша. Увидев офицера, унтер вытянулся и четко отрапортовал: – Так что, ваше высокоблагородие, приказано освидетельствовать всех подлежащих призыву. – Кем приказано? – Так начальником Квантунского района генералом Стесселем. – Ваше императорское высочество, освободите! – кинулся в ноги хозяину Семен. – Век буду бога молить! – Виноват, – гаркнул изо всех сил унтер, сообразивший, кто перед ним. – Встань, Семен, – велел лакею великий князь, – право, стыдно за тебя. Защищать царя и отечество есть святая обязанность каждого верноподданного. – Так точно! – снова рявкнул, выпучив глаза, испуганный нижний чин. – Да помолчи, – остановил его рвение Алеша, – оглохнуть же можно! – Рад стараться… ой, то есть слушаюсь! – Вот что, братец, ступай. Я тут сам разберусь, а начальству доложи: все, мол, сделал. – Слушаюсь! – Послушай, Семен, если хочешь, я возьму тебя на крейсер вольнонаемным? – Это как же на крейсер, – пробормотал лакей, – это же… потонуть можно… не погубите! Ваше высочество, Алексей Михайлович, я же верой и правдой… – Тьфу ты, – не выдержал воплей присутствующий тут же Прохор, – Семка, тебя же слушать противно! – Тебе хорошо, Прошка, – огрызнулся тот, – ты придворный чин имеешь, тебе лоб не забреют! – Замолчи, паразит! Не то я, хоть и не Архипыч, а в морду тебе дам! – Тихо! – прервал перебранку Алеша. – Вот что, Прохор, ты распорядись насчет обеда, а ты, Семен, успокойся. Ну, хорошо, не хочешь на крейсер, я переговорю с начальством, чтобы тебя взяли нестроевым в госпиталь какой-нибудь. Но это все! Служить необходимо! – Благодетель, – продолжал рыдать лакей, – верой и правдой… Несмотря на происшествие, аппетит у великого князя не испортился, и он с удовольствием отобедал. Прислуживавший ему Ванька вертелся и так и сяк и наконец, на прямой вопрос, чего он хочет, выпалил: – Алексей Михайлович, а возьмите меня на крейсер… – Час от часу не легче, – улыбнулся Алеша, – одного служить не заставишь, а другой сам просится. – А я не такой трус, как Семка! – решительно заявил кофишенк. – Отец-то что скажет? – Ой, – стушевался мальчишка, – не говорите ему, а то он не отпустит, да еще и выпорет! – Ну, извини, брат, – усмехнулся великий князь, – а без согласия Федора Михайловича никак. Кликни лучше Кейко с чаем. Девушка, как обычно, приветливо улыбаясь, принесла на подносе ароматный напиток. Проделав все положенные ритуалы с чайником, она подала с глубоким поклоном чашечку хозяину. Алеше ужасно хотелось взять ее за руку, но он никак не мог решиться. С детства приученный держать дистанцию со слугами, он не мог понять, как вести себя в этой ситуации. Кейко как ни в чем не бывало почтительно смотрела на хозяина, будто между ними никогда ничего не было. Смотреть на нее было сущей мукой, и великий князь, залпом выпив чай и не почувствовав вкуса, рывком поднялся. – Спасибо, Кейко, – поблагодарил он служанку и вышел. Вернувшись в порт, Алеша с удовлетворением застал на пристани рядом с «Боярином» несколько возов с тесом, которые, весело переругиваясь, разгружали матросы. Заметив его возвращение, руководивший ими младший механик подбежал с рапортом. – Ну что, для начала хватит? Э, Владимир… – попытался припомнить его отчество командир. – Николаевич, – отозвался Орлов, – для начала более чем. – Сколько времени займет постройка? – Наличными силами? Недели три, а потом еще может понадобиться подгонка. – Много! – Согласен, но портовые рабочие все заняты на кессоне для «Цесаревича», вот где морока с его заваленными бортами, доложу я вам. Туда, кстати, и с других кораблей людей отправляют, особенно с «Полтавы», и все равно работы идут крайне медленно. А потом начнут делать для «Ретвизана»… – С «Полтавы», говорите, – задумчиво сказал великий князь. – А если попросить помощи у Успенского? – Блестящая мысль, ваше императорское высочество, у него лучшие мастеровые на всей эскадре. Они и миноносникам помогали, неужто нам откажут? – Хорошо, я немедленно поговорю с командиром «Полтавы». * * * Наместник в очередной раз отправился в Мукден, и адмирал Старк на время снова стал самым старшим флотским начальником. Впрочем, ожидая приезда Макарова, он ни во что не вмешивался, разве иногда принимая командиров кораблей, одолевающих его просьбами. Единственным ни разу ни о чем не попросившим был неугомонный великий князь. Оскар Викторович с самого начала был против, чтобы того сделали исправляющим обязанности командира крейсера, но наместник, руководствовавшийся какими-то своими видами, как всегда, его не послушал. И вот теперь Старк был вынужден выслушивать известия о ненавистном ему человеке, да еще и от Греве. Николай Романович, вольготно расположившись в кресле, без малейшей приязни смотрел на начальника, время правления которого истекало. – Значит, как я и предсказывал, великий князь строит кессон? – скрипучим голосом проговорил Старк. – Совершенно верно, – коротко и даже как-то лениво отвечал ему начальник порта, – в док-то его не пустили. – И вы не выделили ему на это ни одного гвоздя? – Как и договаривались. – Где же он нашел потребные материалы? – У Тифонтая. – Не много ли на себя берет этот китаец? – Полноте, у нас нет никаких рычагов давления на него. А если бы и были, то он выполняет просьбу великого князя. Тут как бы самим под удар не попасть! – Где же Алексей Михайлович взял средства? – Вы полагаете, что имея годовое содержание в двести тысяч, это так сложно? – саркастически воскликнул Греве. – Он сам оплатил? – поднял брови Старк. – Ну… еще нет. – Я, ваше превосходительство, настаиваю, чтобы казна не оплачивала этой покупки! – Боюсь, что буду вынужден вам отказать. – Что это значит? – Это значит, что вы, Оскар Викторович, отправитесь в отставку с мундиром и пенсией, а мне еще служить! И я вовсе не желаю, чтобы кто-нибудь из братьев нашего, как его все называют, Алеши или, паче того, его батюшка узнали, будто я вставляю ему палки в колеса. Да-с! Старк хотел было вспылить, но в последний момент передумал и только спросил бесцветным голосом: – Но хоть материалы и мастеровых ему не дадите? – А вот тут вы можете на меня рассчитывать, ваше превосходительство. И того и другого у меня нехватка! – Благодарю вас, – наклонил голову адмирал. «Что мне твоя благодарность, старый маразматик, – подумал, презрительно усмехнувшись, Греве, – тем более что с мастеровыми ему вся эскадра помогает! Хотя где он возьмет материалы, мне и самому интересно…» Неделя пролетела в трудах как один день. Все на эскадре заметили, с какой энергией и изобретательностью великий князь ведет ремонт крейсера, и неприкрытый скепсис понемногу стал сменяться уважением. Командиры многих кораблей распорядились прислать ему на помощь своих умельцев, и подготовительные работы были выполнены в самые сжатые сроки. К огромному сожалению занимавшихся проектом механиков, злополучная пробоина была не в борту, а в днище крейсера. Так что кессон нельзя было сделать открытым сверху, что до крайности облегчило бы ремонт. Напротив, пришлось изготовить закрытый со всех сторон, кроме одной, ящик с неровными краями, повторяющими обводы корабля. Стенки неуклюжего сооружения были подкреплены полосами железа и уголками, и с двух сторон обшиты парусиной, не пропускающей воду. Для уплотнения по краю ящика крепилась наполненная мочалом и паклей парусиновая подушка, за ее длину сразу прозванная матросами колбасой. Дело оставалось за малым, прежде чем опускать кессон к пробоине, в него нужно было вложить железный лист с прорубленной в нем загодя горловиной. Узнав о подобной надобности, Греве лишь развел руками. Формально он был прав, требование на материалы должно было быть подписано портовыми инженерами. Однако те, то ли обидевшись на то, что их не допустили к ремонту, то ли еще почему, заявили, будто кессон не хорош и тратить на него казенные материалы – недопустимо. Если бы начальник порта узнал, что будет дальше, он, вне всякого сомнения, не только выделил бы необходимые материалы, но заставил бы своих инженеров тащить их на руках, лично при этом подгоняя. Узнав, что листовое железо, равно как и прочие материалы, в ближайшее время не будут ему выделены, великий князь недолго думая вооружил полуроту своих матросов и отправился с ними по железной дороге в Дальний. Как уже упоминалось, торговый порт в этом молодом городе был устроен весьма хорошо. В нем были многочисленные склады, хорошо оборудованные мастерские и даже доки. Последние были, к сожалению, слишком малы, чтобы вместить крейсер (однако вполне достаточны для миноносца «Боевой», также ремонтируемого кессоном), но Алеша повел своих матросов не к ним, а к складам. На них, по словам трюмного машиниста, служившего прежде на КВЖД, было в достатке всяческих материалов. Склады эти, разумеется, охранялись – бодрого вида стариками с берданками. Увидев властно распоряжавшегося вооруженными матросами офицера, большинство из них просто разбежалось. Следом бежали кладовщики с ключами, но великий князь, решив, что семь бед – один ответ, велел сбивать замки. Найденное имущество могло поразить самое смелое воображение: металлический прокат всех видов и фасонов, какой только можно было себе представить; разнообразные провода, включая толстый кабель в медной оболочке, бывший в порту, как знал Алеша, ужасным дефицитом; просто невообразимое количество такелажа и шкиперского имущества; отдельно лежали различные упакованные механизмы, назначение которых не всегда можно было определить на глаз. Нельзя, впрочем, сказать, что самоуправство непонятных моряков осталось не замеченным. Очень скоро из конторы прибежал размахивающий руками чиновник, попытавшийся прекратить разбой. – Что вы себе позволяете? – кричал он на матросов. – Всех под суд отдам!