С ума сойти. Джей знает, что поступает нехорошо, но ничего не может поделать. Да, в чужих вещах рыться нельзя, но он так шокирован, что не в силах себя отругать, и продолжает листать забытый Ником блокнот. Просто рехнуться. Задница Джея. Сонет (не закончен). Задница Джея просто улет Я хочу сотворить с ней всякие штуки Смотрю на нее — и сердце поет И (что-то, что рифмуется с «штуки») Он переворачивает страницу и находит на следующей лимерик. Есть один парень по имени Джей Всех на земле он красивей И если я с ним Не пересплю, То закричу: «За что, Иисус, почему?????» Из него сам собой выплескивается смешок. Ему бы прийти в ужас или взбеситься, но… это такая умора. Ник сумасшедший. Другого объяснения нет. Кем надо быть, чтобы сочинять такие стишки? И более того, не должны ли они насторожить его? Джей пытается представить Ника в роли какого-нибудь сбрендившего маньяка, но у него ничего не выходит. Ник чересчур… неуклюжий? Нелепый? Безнадежный? Смешной? Пролистав еще с десяток страниц, Джей закрывает блокнот. Потом уносит его вместе с карандашами и кружкой в подвал. Не хватало еще, чтобы блокнот нашел кто-нибудь из родных. Там столько материала для шантажа, что Кэт хватит на долгие годы. Сев на диван — подальше от пружины, которая по ночам тыкает его в спину, — он достает телефон. От Ника уже пришла смска. Привет, это Ник. Джей сохраняет номер в списке контактов. *** Джей: Ты забыл свой блокнот. Ник: БЛИН! НЕ ЧИТАЙ! Джей: Поздно. Ник: ЕЛРОЕОГШИПГУКШ!!!!! Джей: Ты возмутителен. Ник: Но ты еще хочешь, чтобы я снова тебе отсосал? Джей: Да. Ник:ЙЕСССССС! :D :D :D Глава 5 Мыть машину, на которой тебе запретили ездить, это особый вид пытки, но Ник все-таки берется за дело. Он, конечно, попытался сказать, что налет пыли придает его машине характер, но отец очень быстро пресек его речь, спросив: «Чьей машине?». Окей, она куплена на деньги отца, но что же теперь, застрелиться? Родители оставили для него список дел, и большую часть Ник пусть со скрипом, но переделал. Осталось почистить бассейн, но, если честно, это вряд ли случится. У него есть дела поважней. Например, залезть на GayTube и изучить минетные техники. Потому что шанс переспать с таким парнем, как Джей Хэзенбрук, выпадает раз в жизни, и Ник не намерен его упускать. Он домывает машину и уносит ведро с мочалкой в гараж, потом идет в дом и разогревает в микроволновке закрытые сэндвичи. Когда половина начинки вываливается на диван, он зовет собаку, чтобы та слизала ее, потом переворачивает подушку, чтобы спрятать пятно. Затем, несмотря на домашний арест, решает наведаться к Девону, потому что торчать дома скучно. И еще потому, что он не станет сидеть и ждать сообщений от Джея, окей? Пусть он и ерзает, как на иголках, с той самой секунды, когда дал Джею свой номер. Домашний арест, в целом, фигня. Особенно с учетом того, что оба его родителя на работе. Они не умеют пользоваться приложением Find My Friends, чтобы следить за ним, поэтому Ник переводит звонки с домашнего телефона на сотовый и теперь может идти, куда хочет. Главное, быть дома к пяти. Плюс ему восемнадцать. Серьезно, ну что они ему сделают? Они наверняка понимают, что наказание работает лишь потому, что Ник его принял. Ну, или притворился, что принял. Взяв велик, Ник едет в «Пиццу Перфекто», где работает его друг. Девон берет много смен, чтобы перед колледжем накопить денег. Он поступил не в Университет штата Огайо, а в Сидарвилл, христианский колледж, за который платит его отчим Льюис. Ник знает, Девона злит, что он не дождался помощи от родного отца, чтобы поступить в какое-нибудь менее иисусо-центричное место, но его папаша вечно лажает. Он редкостный хмырь. Сидарвилл всего в часе езды от УШО, но Ник уже ощущает боль грядущей разлуки. Как он выживет в одиночку без Дева? Потому-то он и зависает целыми днями в «Пицце Перфекто» и в перерывах между клиентами тусуется с Девоном. С Эбони тоже классно общаться. Она приносит ему бесплатную газировку и не судит его слишком строго. — Вы с Девоном пугающе созависимы, — говорит она, усаживаясь напротив. Она не всегда не судит его слишком строго. — Он мой лучший бро, — отвечает Ник. — Когда мне было одиннадцать, и умер мой первый пес, он пришел в нам с черепашкой и спальным мешком и не уходил домой всю неделю. — С черепашкой? — Он думал, она утешит меня. Но мама заставила вернуть ее в зоомагазин. — Ник ковыряет соломинкой в содовой, разбивая кубики льда. — Суть в том, что у нас не созависимость, а истинная любовь. Эбони улыбается, показывая кривоватый резец, из-за которого она почему-то выглядит еще красивей. Будь Ник натуралом, он бы точно к ней подкатил. — Ну и как девушке соперничать с этой вашей любовью? — Стопроцентно никак, — отвечает Ник, а потом: — Что? — У него отваливается челюсть. — А ты хотела бы, да? Прибывшая на обед толпа спасает Эбони от ответа. — Ты можешь с ней посоперничать! — кричит Ник ей вслед. — Еще как! Девон стреляет в него из-за стойки подозрительным взглядом. Что? Если у Ника будет лучшее лето в истории, то почему бы ему не быть таким и у Девона? Ник сверкает улыбкой и шумно допивает свою газировку. Да. Это будет лучшее лето в истории. *** Планы Ника на лучшее лето в истории дают резкий крен, когда на обратном пути он прокалывает колесо и в итоге опаздывает домой. На подъездной дорожке уже стоит машина отца. У Ника екает сердце. Вселенная явно его ненавидит. Он бросает велосипед в гараже и идет в дом. Отца нигде нет. Потом замечает, что задняя дверь открыта, выходит наружу, и видит, что отец — еще в костюме и галстуке — сачком вылавливает из бассейна опавшие листья. — Привет, — говорит Ник. — Я как раз собирался этим заняться. Крис бросает на него косой взгляд. — Нет. Не собирался. Судя по голосу, он даже не зол, отчего Нику становится еще хуже. — Пап… — Не надо, — говорит Крис. — Я не хочу этого слышать. — Снова переключив внимание на бассейн, он резко водит сачком по воде.