Джейсон стоял в дверном проеме и был голым. У меня перехватило дыхание от этого вида. Широкие шорты исчезли, и я видела его во всей красе. Красивое тело, красивый член, даже сложный металлический протез был обворожительным и поразительным. Меня окатило возбуждением, когда по нему скользил мой взгляд. Почему весь он должен быть таким сексуальным и чертовски… бионическим? Это не честно. На его лице появилась ухмылка, словно он знал, о чем я думала. Джейсон вошел в гостиную, расстелил полотенце, которое держал в руках, на кресле без подлокотников и сел. Он провел языком по своим губам, осматривая меня, потом поднял руку, и поманил меня пальцем со словами: — Раздевайся, и тащи сюда свою задницу. – & – — И что случилось потом? — спросила Дэвон, широко раскрыв глаза, и наклонилась в мою сторону. Мы были в «Tones & Tomes», местном книжном магазине, принадлежащем афроамериканцам, который мы оба любили. Я подняла бровь, а затем сделала глоток обезжиренного латте, с низким содержанием сахара, который приносил мало наслаждения. — Что значит, «что случилось потом»? — Я имею в виду, что ты сделала после того, как он это сказал?! Я цыкнула и сморщила лицо, глядя на свою подругу. — Подруга, что, по-твоему, я сделала? Я разделась и притащила к нему свою задницу! Ты забыла, я сказала, что его член заставил меня плакать? Куда, черт возьми, я еще должна была идти? Дэвон разразилась смехом, и я последовала ее примеру, смеясь, пока на глазах не выступили слезы. Она схватила меня за руку и потащила на скамью в тихое место магазина и, не повышая голоса, сказала: — Знаешь, я думала, что твоя задница сошла с ума, когда ты написала мне, что собираешься в дом этого мужчины. Но я начинаю думать, что это могло быть самым лучшим твоим решением в этом году. Ты смотрела на себя в зеркало? Забудь о сиянии. Ты просто освещаешь все вокруг. Я снова хихикнула покраснев, и опустила голову. Был воскресный день, это время я почти всегда проводила с Дэвон, и ночь пятницы, которую я провела с Джейсоном, все еще была свежа в моей памяти. Почти всю ночь мы не спали, занимаясь сексом, пока не потеряли сознание. Я проснулась в его кровати, чувствуя себя прекрасно, но в то же время болезненно чувствительной. После тихого, неуклюжего утреннего обмена приветствиями он отвез меня обратно в город к моей машине. С тех пор прошло два дня, все это время я его не видела и не разговаривала с ним. Что было прекрасно — я уже получила именно то, в чем нуждалась, и даже сверх этого. Я смахнула косички со своего лица и покачала головой. — Подруга, я все еще пытаюсь понять, как лучший член в моей жизни может принадлежать мужчине с протезом. Как, черт побери, любой другой мужчина сможет с этим конкурировать? Он подхватывал меня, ворочая, словно я ничего не весила… безумная выносливость, а его тело… ух. Это действительно несправедливо. Девон рассмеялась. — Итак, когда ты снова собираешься это сделать? Я усмехнулась. — Подруга, прощай. Я не собираюсь ничего повторять. — Ты что, сошла с ума?! — спросила Дэвон, ее голос повысился, когда она схватила меня за плечи. — Не смей так со мной поступать! — С тобой!? Она кивнула. — Да, со мной. Дорогая, эта история — самое потрясное впечатление, которое у меня было за последнее время. У меня ни на что не осталось времени из-за работы, из-за этих чертовых длинных смен, и из-за учебы, нужно получить дополнительные сертификаты для этой новой работы. Мне нужно, чтобы ты трахнула его снова, для меня. — Ты така-а-а-я глупая! — засмеялась я, качая головой. — Но, не-а, мы даже не нравимся друг другу, ты же знаешь? Я думаю, что сексуальной химии, вероятно, было предначертано вскипеть, но… нет. В ту ночь мне было очень нужно отвлечься, но на этом все. Дэвон надулась, затем игриво врезалась своим плечом в мое плечо. — Ты такая злючка. Не хочешь больше трахаться с этим мужчиной для своей подруги. Полагаю, мне стоит сделать это самой. Я снова начала смеяться, но потом выражение лица Дэвон изменилось, став более серьезным. — Подожди, наверное, еще слишком рано для такой шутки. Я цыкнула и ответила: — Пожалуйста… я знаю, что ты не сделала бы такое дерьмо по отношению ко мне. Твое имя ведь не Оливия, — Дэвон стала очень тихой и стояла, глядя на свои руки и убирая воображаемую грязь из под ногтей. Я тихо вздохнула и закатила глаза. — Давай уже, скажи это, я знаю, что ты этого хочешь. — Что? — спросила она, ее глаза были полны ложной невинности. — Мне даже нечего сказать об этой ситуации. Разве что, я говорила тебе: эта сука гроша ломаного не стоит. Так же, как и он. Я имею в виду, это кроется в их именах — сомнительная, грязная, темно-серая задница Грейсон, и подлая, завистливая, змеиная зеленая задница Оливия. (Прим. ред.: игра слов. Грей, переводится как серый, Оливия — ассоциируется с оттенком зеленого цвета, оливковым). Даже их родители знали, что они будут дерьмовыми, и назвали их соответственно. В этот раз мои глаза широко раскрылись, и я прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Дэвон была сумасшедшей, но она была права. Я очистила свой дом от каких-либо намеков на Грейсона, и была рада тому, что две мои ноги находились на пороге этих отношений до того, как я узнала о нем и Оливии. Из-за этого, было чертовски легко не тратить время на плач из-за того, что мне было больно. Я же просто разозлилась из-за предательства и была рада, что все закончилось. — Эй, — сказала она, и я подняла глаза. Гнев исчез с ее лица, но серьезность осталась, когда она встретила мой взгляд. — Вне всего этого… как ты себя чувствуешь? Я тихо вздохнула, а затем откинулась назад на скамейке, опираясь на руки. — Я чувствую себя хорошо. На самом деле хорошо. Прошло два дня после годовщины смерти моего отца, и, хотя я все еще не чувствовала себя самой собой, я чувствовала себя лучше, чем обычно. Боль, с каждым прошедшим годом чуть больше немела, но все равно было больно. В этом году, короткое время «выздоровления», вероятно было связано с тем, что я не напилась вусмерть, или не напичкала себя таблетками, чтобы заснуть, а именно так я провела первые годы. Хотя, я пыталась стать лучше. Сейчас, естественным методом, чтобы заснуть, когда у меня были проблемы, являлось отвлечение, а не таблетки. Но чертовски трудно было сказать, являлась ли практика преодоления горя с помощью отношений на одну ночь, лучшей. — Хорошо, — сказала Дэвон, кивнув и похлопывая меня по руке. — Ты же знаешь, я чертовски сильно смеялась, когда брат рассказал мне о том, что ты сделала в «Refill», да? Я покачала головой. — Я не горжусь этим моментом. — Девочка, почему? Потому что я, чертовски тобой горжусь. Дэвон рассмеялась, и вскоре я присоединилась к ней. Я все еще смеялась, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Мои глаза оказались прикованы к глазам Джейсона. Я боролась с желанием отвести взгляд, и нацепить равнодушие на лицо, но вместо этого мои губы расплылись в улыбке. Он находился в другом конце магазина, стоя рядом с пожилым человеком, в котором я опознала владельца магазина, и с еще одним мужчиной, который был немного ниже и стройнее Джейсона, но тоже был сексуальным. Джейсон кивнул мне, здороваясь, а затем вернулся к разговору. Я наконец-то опустила глаза, но обнаружила, что Дэвон смотрит на меня с огромной ухмылкой. — Это сержант Райт? — прошептала она, украдкой взглянув на троих мужчин. — В оливковой рубашке? Да. Черт, почему этот цвет должен так хорошо смотреться на его коже? Он был в темно-зеленой рубашке-хенли, облегающей его грудь и пресс, рукава которой были аккуратно закатаны у локтей. Темные джинсы низко сидели на бедрах, совершенно изношенные кожаные сапоги были… Я перекинула свои косички на грудь, пытаясь скрыть свои твердеющие соски. — Девочка… Я снова посмотрел на Дэвон. — Что? Она усмехнулась. — Это оно. Это единственное, что я могу сказать. — Поверь мне, — сказала я, покачав головой. — Я знаю. Группа мужчин начала двигаться, направляясь к задней части магазина. Когда они прошли, я снова почувствовала на себе его взгляд и подняла глаза. Он замедлился, наблюдая за мной, и я, глядя на него, приподняла бровь, закатила глаза и сморщила нос. Он покачал головой, а затем подмигнул, и на его губах появилась сексуальная ухмылка. У меня свело в животе, и я сжала свои бедра, когда отвернулась. Когда он ушел, Дэвон, смеясь, встала, и протянула руку, чтобы помочь встать мне. — Теперь, — дразнилась она, — после того, как я увидела, как именно ты на него реагируешь… Не смей говорить мне еще одну ложь о том, что ты больше с ним не переспишь. Я узнаю вызов, когда вижу его.