И вот тут я рассмеялся. — Да откуда ты вообще об этом знаешь? Ты спрашивал? — Мне и не нужно было! Я не видел ее лицо. Но если бы ты увидел те сапоги, то платье, и то тело, ты бы понял, что я имею в виду. И сегодня рано утром, я проезжал мимо его дома, а его машины все еще не было. Я покачал головой. — Ну же, Джастин. Прекрати нервничать. Классно, что папа добрался до горшочка с медом. Пусть повеселится. Джастин тяжело вздохнул. — Я не знаю, мужик… — Тогда хорошо, что он не спрашивает нашего мнения, верно? Некоторое время Джастин молчал и пялился на меня, сузив глаза, а затем покачал головой. Через мгновение он рассмеялся. — Знаешь что? Ты прав. Мне нужно заняться своими чертовыми делами, — усмехнулся он. — И, правда, нужно. Скажи честно, тебя вообще волновали бы его дела, если бы ты писал книгу, которая тебе действительно нравилась? Он усмехнулся. — Черт, нет. Я был бы поглощен своими персонажами. Я пожал плечами. — Именно об этом я и говорю. Закончи эту книгу, и сможешь перейти к тем персонажам, о которых ты действительно хочешь писать. Или же, можешь найти себе собственную женщину. — Забей, Джей. Я вернусь за Бри около трех. Мы попрощались, и Джастин отчалил. Я вернулся на кухню, чтобы проверить Бриэль, и после завтрака мы с ней пустились во все тяжкие. Смотрели мультики по ТВ, играли на полу с куклами и жуками-роботами, красили ногти на ногах… моего протеза, от чего она была в особом восторге. После ленча я оставил ее заниматься в планшете, а сам включил ноутбук, сел на диван рядом с ней, и закончил черновик работы для Профессора Б. Из-за чего мои мысли, конечно же, сразу же устремились к Риз. Пока я описывал свои впечатления об этой книге (одной из любимых книг моей матери), мысли о Риз, стали на первый план в моем сознании. Мне было интересно, чем она будет сегодня заниматься. Не поспешу ли я, если попробую встретиться с ней, когда освобожусь? Черт! С каких пор, меня волнуют вопросы типа «не поспешу ли я» и прочая чепуха? Я заставил себя вернуться к работе, так как черновик нужно было сдать в понедельник. Чуть позже трех часов приехал Джастин, и забрал Бриэль. Я оделся и отправился на короткую вечернюю смену в автосалон. К счастью для меня, сегодняшняя смена была в сервисном центре, а не салоне. Большинство работ, представляло собой простую настройку и обычное обслуживание машин, и это было лучше, чем дерьмо продавца. Я проработал всего пару часов, когда появился Папс, разыскивая меня. — У тебя есть планы на ужин, сынок? — спросил он, подходя ко мне, когда я вылез из машины, наладив ее. Я покачал головой, закрывая дверь. Я все еще раздумывал на счет вечера с Риз. — Нет. Почему спрашиваешь, что случилось? Он засунул руки в карманы брюк. — Ну, я хотел, что бы мои дети пришли сегодня вечером ко мне на ужин и… И познакомились с моим другом. На моем лице появилась улыбка. — С другом, да? Это случайно не тот друг, у кого ты провел прошлую ночь? — Как, черт возьми, ты об этом узнал? — на его лице появилось сердитое выражение, и он скрестил руки на груди. Я пожал плечами. — Люди судачат, Папс. Люди по имени Джастин. — Ох уж этот мальчик, — Папс покачал головой. — Он просто беспокоится о тебе, — сказал я, хлопая его по плечу. — Джастин взял на себя большую часть нагрузки, когда ты проходил через дерьмо после смерти мамы, поэтому он тебя защищает. Хотя он сказал, что она милая. И что она вдвое моложе тебя. Папс хмыкнул. — Она не вдвое моложе меня. А всего на десять лет. — Тем не менее, должно быть она чертовски офигенная, если ты готов представить ее семье. — Ты ожидал чего-то меньшего от своего старика? Покачав головой, я рассмеялся. — Нет, не посмел бы. В какое время мы встречаемся с твоим «другом»? — спросил я, обходя его, чтобы взять документы с историей обслуживания автомобиля с металлической стойки в передней части комнаты. — В семь тридцать. Я кивнул. — Хорошо. Я успею вернуться домой и быстро принять душ. — Хорошо. У нее есть дочь примерно твоего возраста, которую она тоже приведет. Прелестная молодая женщина… Я поднял бровь. — Если ты намекаешь на возможность встречаться с дочерью твоего «друга», это что-то вроде кровосмешения, не так ли? Кроме того, у меня уже вроде как есть… хм… девушка. Пока я искал подходящий термин, для определения того, что без особой уверенности считал отношениями, Папс начал смеяться. — Что я тебе сказал, мальчик? Надеюсь, у тебя есть деньги на кольцо. Я на него цыкнул. — Подожди с этим, мужик. В ближайшее время кольца не будет. — Ты уверен? — усмехнулся он. — Вчера, вы «даже не встречались». Сегодня она — твоя девушка. Похоже, что все довольно быстро продвигается. Может мне поболтаться где-нибудь часок, и у меня появится еще одна внучка или внук. — Остынь, — рассмеялся я. — Ты тоже в игре. Ты можешь поболтаться часок, и в «духовке» твоего «друга» появится «булочка». Поболтайся с ней, и родите мне брата или сестру. Папс покачал головой. — Я позаботился об этой возможности уже давно, — усмехнулся он. — Последний ребенок родился двадцать восемь лет назад, и я уверен, что так и будет. — Да-да, — я посмотрел на отца и улыбнулся, видя радость на его лице. — Похоже, она тебя зацепила. Он усмехнулся. — Да, так и есть. Я не чувствовал такого после Циллы. Это напоминает мне время, когда мы с ней только начали встречаться. Твоя мама тоже меня зацепила. — Тогда, мне больше ничего не нужно слышать, — сказал я, кивая. — Я рад за тебя. Серьезно. Он покачал головой. — Я ценю это. Видя, что он задумался, я вернулся к документам, и начал отмечать пункты обслуживания, которые я уже выполнил. — Так, ты не думаешь, — начал он, опустив голову и пиная что-то на полу. — Ты не думаешь, что это слишком быстро? Не чувствуешь, что это… оскорбительно по отношению к твоей матери? Что я с кем-то встречаюсь, двигаюсь дальше? — Черт, нет, мужик, — я нахмурился. — Никто из нас так не думает. Мы знаем, как ты относился к маме, знаем, что ты ее любил. Прошло четыре года, Папс. Думаю, даже мама хотела бы, чтобы ты наслаждался жизнью и двигался дальше. — Ну, я это знаю. На самом деле, она мне об этом сказала, когда болела. Она знала, что скоро уйдет, и хотела, что бы я пообещал, что не зачахну после того, как ее не станет. Хотя, вы, ребята, единственная причина, по которой я смог сдержать это обещание. Я не хочу, что бы вы думали, что я не уважаю ее память. — Я так не думаю, — настаивал я. — Мы, так не думаем. Даже не… Просто выбрось это из головы. Ты сказал, в семь тридцать, правильно?