Часть 17 из 47 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Муж собирается повесить на меня не только кредит, но ещё и долбанный унитаз? За триста штук? Так бывает?
Муж пожимает плечами:
— Камеры, Лера. Там в клубе везде камеры.
— Но я же видела, в туалете не было камер.
Разговор сворачивает в странное русло. Почему я должна оправдываться?
Муж добивает:
— Камеры сняли, как ты заходишь в туалет. А кроме тебя, в туалете было ещё двое: я и Виола. Это ты нас толкнула, и поэтому разбился унитаз. Виола подтвердит, если понадобится.
В этом я даже не сомневаюсь.
— Так что, твои слова – против наших, — он усмехается, — вот, ещё и унитаз тебе оплачивать.
Ну, всё. Я разозлилась.
— Урод, — впервые в жизни обзываюсь на мужа вслух, чуть язык не прикусила.
Но внутри как будто что-то освобождается, дышать становится капельку легче. Швыряю стопку фотографий Анатолию Петровичу. Снимки рассыпаются веером, падают на пол, один приземляется на колени владельцу клуба.
Он как будто не замечает моей истерики, сосредоточенно морщит нос, разглядывая фотографию, упавшую ему на колени.
— Я всё верну, — выплёвываю в снобское лицо пожилого владельца.
Я не буду унижаться перед Олегом, выпрашивать у него подачки. Я справлюсь. Лишь бы уйти от него и никогда больше не видеть. Забыть, как кошмарный сон, вычеркнуть, представить, что его никогда не существовало в моей жизни.
Анатолий Петрович отрывается от разглядывания снимка и разворачивает его ко мне.
На фотографии вмятина на серебристом капоте.
— Унитаз – не самое дорогое, за что вам предстоит расплатиться со мной, — встряхивает снимок, привлекая к нему внимание. Хотя, я уже и так заворожено пялюсь на злосчастный клочок бумаги, не в силах смотреть куда-либо ещё.
Судорожно соображаю.
— Разве, это ваша машина?
— Нет, не моя.
Выдыхаю с облегчением. Не его, и пусть тогда отваливает. Те амбалы с такой охраной, подъехавшей на трёх джипах, если бы хотели, уже разыскали бы меня. Значит, есть надежда, что пронесло…
— А клуб мой, — припечатывает Анатолий Петрович. — И машина повреждена на территории перед клубом, а значит, и расходы пришлось возмещать нашему заведению. Деловая репутация, знаете ли. Мы несём полную ответственность за имущество своих посетителей.
Он переворачивает фотографию картинкой к себе, чуть отодвигает вперёд, щурится, рассматривая как будто ему нужны очки.
— Коллекционная модель. Таких всего четыре в мире. Это вам не игрушки в песочнице, Лерочка. Стоимость ремонта вмятины, обошлась в шестьдесят восемь тысяч долларов.
Даже не рублей? А какой сейчас курс доллара к рублю? Капец! Там однозначно миллионы. Внутри всё обрывается.
Анатолий Петрович переводит взгляд на меня:
— Могу предложить поработать танцовщицей в нашем клубе. Ваш муж в красках расписывал ваши таланты. Грамоты показывал за первые места по бальным танцам. Тело, вам, конечно, надо бы привести в порядок. Но то, что я увидел, меня уже порадовало. Ну не расстраивайтесь так, Лерочка. Понимаю… Вас пугает сумма, но в нашем клубе есть дополнительные услуги для клиентов. Вы можете заработать за одну ночь от ста пятидесяти до трёхсот тысяч рублей. Всё зависит от количества партнёров. И да, конечно же, всё это происходит по обоюдному согласию.
— Я – не проститутка!
— Ну, зачем же так грубо. Это – тоже профессия, как и многие другие. Для вас может стать временным подспорьем, — пауза. — Или не временным, — ещё пауза, в страшных глазах разгорается жадный азарт, как будто смотрит на меня, а сам подсчитывает прибыль.
— Я и так проявляю лояльность и иду вам навстречу – предлагая отработать. Вам светит статья сто шестьдесят седьмая Уголовного кодекса с лишением свободы на срок до двух лет, поскольку такие деньги, не заработать честным путём в короткий срок.
Глава 17
Стою, разглядываю грязное пятно на полу. На этих двоих смотреть не хочу. Меня всю трясёт.
— Я повторю. Дополнительное оказание услуг — дело добровольное. Танцовщицы у нас тоже неплохо зарабатывают. Просто будет дольше, — продолжает свою речь Анатолий Петрович, на его лице расплывается фальшивая доброжелательность.
— Стриптизёршей, предлагаете стать? — сжимаю плотнее челюсть.
— Ну-ну, что вы так переживаете? — он изображает искреннее удивление, с примесью сочувствия, отчего мужчина кажется только страшнее. — Потанцуете. Ну, да, пораздеваетесь. Вы привыкнете. Все быстро втягиваются. Как только пойдут первые денежки, так и стеснение пройдёт. Ещё и азарт появится – заработать побольше, чтоб не только мне долг выплачивать, но и себе икорки к хлебушку прикупить.
Взгляд Анатолия Петровича становится мягкий, он по-отечески успокаивает, говорит ещё какие-то странные вещи. Что за бред?
— Я устроюсь на работу и всё верну. Не сразу, постепенно. Нет. Я не хочу работать в стриптизе.
Он же не может меня заставить?
— То, что вы говорите – облачные перспективы –далеки от реальности. Я не люблю ждать. Либо вы соглашаетесь на мои условия, и я, действительно, вижу, что вы отрабатываете долг, либо я перепродам расписки и чеки другим людям. Поверьте, другие с вами церемониться не будут. Положа руку на сердце, скажу: мне всё равно, что они с вами сделают. Повезёт, если живы останетесь.
Сглатываю и вдыхаю побольше воздуха. Чувствую, как в глазах темнеет. Машинально хватаюсь рукой за стол, чтобы не упасть.
— Мы живём в правовом государстве. Подайте на меня в суд. Пусть будет вынесено справедливое честное решение спора третьей стороной.
— Хм… и в чём же моя выгода, если вас посадят? Деньги мне кто вернёт? В моей сфере деятельности, такие вопросы решаются другими способами. Более жёсткими, зато действенными.
Молчу. Сказать мне нечего. А ещё страшно. Никогда не думала, что вляпаюсь в безвыходную ситуацию с опасными людьми.
Тогда Анатолий Петрович смотрит на Олега, словно обращается за поддержкой, всем своим видом выражая сожаление о том, какой неразумный ребёнок ему попался в моём лице.
Меня трогает за руку владелец ночного клуба. Я вздрагиваю, кошусь на него. Оказывается, он уже встал и собирается уходить.
Анатолий Петрович протягивает визитку. Я растерянно наблюдаю за его рукой, которая скользит вниз и аккуратненько втискивает карточку в карман моих джинсов. И как ещё умудрился – должно быть, бумага дорогая, плотная, или вообще пластик.
—Настоятельно рекомендую подумать над моим предложением, Лерочка. Я вторых шансов не даю, — говорит владелец клуба и покидает кабинет.
Олег качает головой, глядя на меня. А у меня сейчас полное чувство опустошённости и полное отсутствие мыслей, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
Тогда Олег принимается отыгрывать роль защитника на белом коне:
— Лера, что ты как маленький ребёнок? Ты хоть понимаешь, во что вляпалась? Ещё и Виола написала на тебя заявление о нападении. Она сейчас в больнице. Ты сама не выкрутишься. Давай мириться. Я тебе помогу, — Олег поднимает руки в открытом жесте, разворачивает раскрытыми ладонями ко мне успокаивая.
Мой муж снова становится похожим на того Олега, в которого я когда-то влюбилась. Снова вижу в нём принца на белом коне, защитника и покровителя. Всё- таки, может, зря я считала его прогнившем насквозь? Что-то человеческое в нём да осталось.
Вот, стоило реальной опасности появиться передо мной, и он спешит защитить.
С облегчением выдыхаю. Колет, конечно, небольшая иголочка сожаления. Жалею о том, что любовь у нас прошла, о том, что так нелепо получилось расставание. Ведь можно же было просто спокойно поговорить и всё обсудить, а не спать с любовницей за моей спиной. Не доводить до того, что я увидела всё собственными глазами и чуть не умерла от боли.
— Спасибо, Олег, — смотрю с искренней благодарностью на мужа, который скоро станет моим бывшим мужем.
— Вот, и хорошо, — улыбается Олег, — вот, и договорились. Стоило нюни разводить на пустом месте. Умница, моя маленькая.
Олег показывает жестом пройти к нему за стол, на котором стоит открытый ноутбук.
— Осталось только отозвать заявление о разводе. Молодец, что приняла верное решение, — говорит муж, уверенный, что загнал меня в угол и добился своего.
Я ошарашенно хлопаю глазами.
— А я не собираюсь отзывать документы.
Улыбка сползает с лица Олега, он хмурится, настроение резко меняется.
— Садись и отзови документы, Лера, — говорит с нажимом, ещё не в силах поверить, что я не соглашусь.
— Нет, Олег, — понимаю, что я всё себе придумала, и он не собирается помогать.
Олег злится и будит во мне ответную злость, которая всё это время вскипала мелкими пузырьками и томилась внутри. Если бы не он со своей любовницей, то ничего бы не произошло. Они во всем виноваты. Меня бы, вообще, не было в том клубе!
— Отзови документы, стерва! — шипит сквозь зубы и сжимает кулаки.
— Нет, — шиплю в ответ и сжимаю кулаки, копируя его позу. — Я лучше стриптизершей пойду работать! Только бы не видеть твою рожу.