В гея. Это могло случиться только с ней. Потому что нормальные девушки так не делают. Заходила в лифт Арина еще обычным человеком. Выходила уже влюбленной идиоткой. – Ты чего? – спросила Жанна, открыв дверь. – Не трогай меня! – сказала Арина, не разуваясь, прошла в свою комнату и рухнула на кровать. – Что с тобой? – испугалась мама. Арина только начала осознавать весь ужас своего положения и делиться им готова не была. – Ты не поймешь! – сказала она. – Но я попробую, – предложила мама. – Нет! – отрезала Арина. – Ты никогда меня не понимала! И не поймешь! Не трогай! Уйди! Мама ошарашенно хлопала глазами. Потом вышла. Закрыла за собой дверь. Внутри у Жанны было пусто. Еще пару недель назад ей и в страшном сне не могло присниться, что ее девочка будет с ней так разговаривать. Интуитивно она понимала, что виноват в этом Тихон. Но не понимала как. * * * Лена давно не видела сына таким оживленным. – Представляешь, – в пятый раз повторил Тихон, – Ямомото сказал, что я очень точно передал дух! И вот это вот движение крыльями… Тихон продемонстрировал «вот это вот движение» с такой экспрессией, что сшиб со стола френч-пресс, который в Лениной семье использовали как заварочный чайник. – Ой, – испуганно сказал Тихон, глядя на осколки. – Ничего страшного, – мама улыбнулась, – сейчас уберу. А ну брысь отсюда, тут стекло кругом! Последние слова относились к дочерям, которые прибежали узнать, а что это такое интересненькое на кухне разбилось. Пока мама убирала последствия, сын сидел тихонько и испуганно. А потом сказал: – В общем, они зовут меня на учебу. Дизайн, основы японской народной культуры, театр кабуки… все такое. – В Японию? – Лена не знала, радует ее эта новость или пугает. – Ну да! Они хотят, чтобы в мире были эти… проводники культуры. Чтобы Японию представляли не японцы, а… короче, такие, как я. У них целая программа на этот счет. – Ох, – покачала головой мама, – не знаю… А прямо тут, на месте, они не могут организовать обучение? – Ма-а-ам, – укоризненно протянул Тихон, – ну как ты себе это представляешь? Мне год только язык учить придется! – Вот именно, – согласилась мама, – у нас же есть всякие курсы… репетиторы. Тихон нетерпеливо поморщился. – Нет. Надо туда ехать. Погружение в культуру. Учить они будут бесплатно. Вам нужно только билеты оплатить… и проживание. * * * Когда Жанне позвонили с незнакомого номера и предложили заказ, она не удивилась. И в предложении встретиться в бистро тоже не было ничего странного – ей приходилось общаться с заказчиками и в более необычных местах. Но когда она увидела за столиком Лазуркина, который приветственно махал ей рукой, тут же развернулась и двинулась к выходу. Андрюша, роняя стулья, бросился наперерез и преградил ей дорогу. – Я сейчас позову полицию, – ровным голосом сказала Жанна. – Зови, – согласился Лазуркин. – Мне ничего не сделают. А вот у твоей дочери будет… очень интересный день. Жанна на мгновение представила, как она душит Андрюшу. Тот что-то почувствовал и попятился, но тут же уперся спиной в дверь. – Спокойно, – сказал он. – Мне от тебя нужен всего один разговор. И больше ты меня не увидишь. Клянусь здоровьем матери! Жанна глубоко вдохнула и выдохнула. – Сядем за столик? – приободрился Лазуркин. – Тут говори! – В общем, нужно, чтобы ты пошла со мной к моему новому шефу и объяснила, что твой пост – тот, который про кимоно, – был дружеской шуткой. Жанна недоверчиво посмотрела на Андрюшу: – Твой новый шеф – идиот? – Почти, – усмехнулся Лазуркин. – Он швед. Не понимает тонкостей русского национального юмора. Если ты будешь убедительна… – А если я приду, – прищурилась Жанна, – и расскажу правду? – Имеешь право, – прищурился в ответ Андрюша. – Только ведь и я могу… правду-то. Что ты дочке про папу рассказывала? Что он был летчиком-испытателем? Или что от рака помер? Жанна набычилась и пошла прямо на Лазуркина. Он отпрыгнул в сторону. Когда Жанна выходила из бистро, до нее донеслось: – У тебя сутки! Максимум двое! * * * В школе Арина забилась в самый дальний угол парты и постаралась не дышать. Тихон пришел счастливый. Начал рассказывать, что Ямомото вчера показывал ему фотографии японского центра, а там даже мультстудия есть! И они ищут по всему миру подростков, которые могут… Арина не слушала. Она думала, что теперь, когда она знает про себя правду, не понимает, как себя вести. Классная открыла дверь рывком. – Тихон, – рявкнула она, – ну вот от тебя я не ожидала! Класс замер. Оказывается, из полиции в школу пришла бумага о том, что Тихон был задержан в парке за драку. Теперь и классной, и директору нужно писать миллион объяснительных, и все получат нагоняй за то, что плохо его воспитывали. Свои синяки в классе Тихон объяснил тем, что упал с велосипеда, никому и в голову не пришло не поверить. – Зачем тебя вообще в тот парк понесло? – устало спросила классная. Тихон молчал, уткнувшись взглядом в парту. – Это я виновата, – сказала Арина. За пару минут она все решила. Она заметила, как резко поменялось выражение лица Тихона, как он сжался в комок, и подумала, что станет его ангелом-хранителем. Куда он, туда и она. О подробностях она не думала. Ей хотелось чего-то такого… Чтоб как в кино. Чтоб надрыв. Чтоб о-го-го! Классная посмотрела на Арину: – Только тебя еще не хватало! Молчи! Виновата она! Еще не хватало тебя впутывать. – Это я его привела в парк, – не унималась Арина. – И не дай бог ты кому-нибудь об этом скажешь! – сказала классная. – Тихон, тебе придется сходить к школьному психологу. Класс гудел. – Тихон, ты драться умеешь? – съязвил Санек. – Ты зато не умеешь! – сказал Армен. – Ты, Тихоня, в следующий раз меня зови. Вместе в парк пойдем. – Никуда не ходить! – голос классной зазвенел. – Вы что, с ума сошли? Вы представляете, какие у нас теперь неприятности? Никаких парков! Никаких драк! Хорошо еще, что Тихон трезвый был. Класс загудел еще громче. – Тихоня, ну кто ж ходит драться трезвым? – заржал Санек.