– Спасибо тебе, Кузьма. Ты на Лидию Петровну не сердись, она хороший доктор. Работа у нас такая: воспринимай все близко, и сгоришь за годик. Так, теперь подними руку. Будешь как в фильме «Мумия»… Ты ей понравился. Она любит решительных мужчин. Я улыбнулся. – Только ей? – спросил я с намеком. Марина засмеялась, словно я сказал гениальную шутку. Я смотрел на девушку, и мне хотелось наброситься на нее, впиться в ее губы. Марина, делая свою работу, болтала без умолку. Я наклонился, целясь в сочные губы. Она увернулась, засмеялась: – Промазал! Да, Казанова из меня не получился. – Все, я побежала, а ты тут посиди. Она с улыбкой отошла от меня. – Эй, волк угрюмый, – позвала меня уже возле двери. – Жду приглашения в кино, – произнесла она и упорхнула в бушующий коридор отделения. Часть вторая. Ренат 1 – Ты чего залип, дух? Я кого спрашиваю? Я скользнул взглядом по широкому лицу Баранова. Он сидел напротив. Рыба-прилипала. Как началось все с него, так и катится. Тряхнуло на ухабе. Наш «газик» прокряхтел, но, боясь быть списанным на металлолом, работал усердно. Машина свернула с асфальтированного недоразумения, по старой памяти именуемого дорогой, и выехала на знакомую проселочную. Лесополоса, по которой я двигался ранней весной, полная грязи, теперь подсохла. Я сидел на скамейке в кузове, пристегнутый к железному каркасу, на который натянули толстую пленку. Защита от дождя. Осадков, правда, не наблюдалось. Серые тучки бесцельно ползли по небу. За нами на «уазике» ехала довольная морда Махлюкова. В пятнистом дождевике поверх военно-полевой формы. Полковник ржал всю дорогу. Солдатик-водитель угрюмо вцепился в баранку, периодически поглядывая на меня. Гамма эмоций на его лице менялась от жалости до страха. «Ясно. Художник человеческих пороков, полковник Махлюков рисует ему мое прошлое и будущее. Опасный дезертир, убил проводника, издевался над сослуживцем. Если бы еще принес пачку денег, то…» – Ты чего, дух, залип?! А?! Баранов несильно ткнул меня стволом пять сорок пять в бок. Охранник, мать его… Я только поймал нужную мысль, сияющий хвост озарения, а тут он тыкает. – Я тебе за духа морду порву. Хочешь, проверим? – сказал я. Баранов смотрел на меня своими голубыми глазами. Широкий, с буграми мышц. Хвастался, что бицепс у него по размеру почти как у Арни. Врал, конечно, но не сильно. Русые волосы, коротко стриженные, и это он еще считался заросшим. – Руки короткие, – произнес он. Я привстал, потянул кольцо наручников по железяке – как раз хватило, чтобы дойти до середины кузова. – Но-но! Не стартуй! – без испуга, но громко произнес Баранов. – Я тебя бить не хочу! Я отступил, плюхнулся назад. Глянул на прекрасную природу. Все оживало, мир начинал дышать полной грудью. Благодать! Кроме полковника Махлюкова, который стучал по лобовому стеклу, привлекая мое внимание. Привлек. Погрозил мне пальцем, как учительница в третьем классе. «Как же зовут Баранова? Записывал же в журнал приема амбулаторных больных, и не раз, но хоть убей не помню. Игорь?» – Баранов, запомни, дух остался там, в Зоне. Я знаю, что у нас в части на крепость народ проверяется очень просто – сходил в Зону или нет. Я тебе напомню: шесть дней, нигде бока не грея, я шастал по радиоактивным землям. Собак стрелял, защищая сволочь крысовскую, тащил его на себе. Даже артефакт притащил… Я резко оборвал свое пламенное выступление. Артефакт, который я принес, дал мне в поход начмед. Который меня туда и сплавил. И дал опытного сталкера Трофимыча в проводники. Вернее, это сталкеру дали необученного солдатика, который первый раз высунул свой длинный нос за границу. «Черт! – Я вдруг понял всю цепочку, все ключевые моменты. – Поход в Зону – продуманный план. Безопасный, как пешеходный переход в пустыне. Ибо нет там машин. Так и у меня не должны были возникать проблемы. Борис Геннадьевич Трофимов оберегал меня, ошарашенного духа, от аномалий и мутантов. Даже учил по ходу движения. Так, как мы шагали до построек колхоза, двигаются в местности, полной аномалий. Значит – кроме охраны и прогулки, он старался меня научить азам. Приход трех бандитов смешал нам все карты. Урка по кличке Чес, торговец Дельный и сопливый кусок жира – Унылый. Проклятая троица: интересно, кто из них в аду больше получает пыток. Трофимыч был за меня в ответе. Да и проникся, не бросил на произвол судьбы-злодейки. Без него поход отмычкой в Топи стал бы для меня фатальным. Случай, белоснежная улыбка судьбы, превратила пикниковый поход в игру на выживание». Баранов поднял ворот бушлата, поправил кепку. – Ты это, сильно не обижайся. Дух ты, пока не проставился за приход из Зоны. Тебе пацаны уже кличку придумали новую, а тут узнали про Крыса и дали заднюю. Он замолчал. На лбу его пролегла морщина. Потом добавил: – Крысе я не верю. Он у меня протеина банку спер, в самом начале службы. Я сбился с плавного полета размышлений. – Какая банка?! – Протеина. Когда в качалку ходишь, надо его кушать. С нашим питанием много жать не будешь. – Баранов перевернул автомат горизонтально и изобразил, как выполняет жим лежа. Он у нас любитель в тренажерном зале поработать до седьмого пота. – Я тогда только попал в часть. Запары, залеты. Банку же прятал от всех, а этот вынюхал, гад. И сказать кому – не выход. Короче, ты мне тоже не нравишься, но тебе я верю. – Я ж тебе не сто долларов, чтобы нравиться, – огрызнулся я. – Вопрос-навоз. Ты за все время ни разу не соврал. Поверь, это мы подметили. Мы – значит, старшие по службе. Машину накренило, я вцепился в скамейку, чтобы не улететь на Баранова. «Как же его зовут? Саша?» Видимо, водитель объезжал пятно грязи. Но опыт приходит с километрами. Наша машина спокойно проехала дальше, а вот «уазик» Махлюкова смачно вкатился в центр лужи. Если говорить словами Баранова: – Залип полкан по самые уши… Он застучал по перегородке с водителем. Тот остановился, медленно сдал назад. Мотор заглох, из кабины выбрались водитель и мой начальник. Встали возле кузова. Закурили. Полковник Махлюков раздражённо открыл двери, оценил, что до твердой земли ему не допрыгнуть, начал кричать: – Ты что, посигналить не мог? – Это он нашему водителю. – А ты, идиот, куда ехал? Грязи никогда не видел? – Это уже своему солдатику. – Начмед, хватит курить! Давай, организовывай, как нас вытащить! Сергей Петрович по кличке Зуб медленно затянулся и начал красиво выпускать изо рта кольца дыма. Процесс этот требовал сосредоточения, и на крики старшего по званию капитан не обращал ни малейшего внимания. – Давайте трос! А ты – газуй! Сильнее! Ошметки грязи вылетали из-под колес «уазика». Солдатик, бледный от угроз, пытался выгрести из грязевой ловушки. – Хорошо, что не аномалия, – произнес я. – Угу, – согласился наш водитель. Повернулся ко мне: – Ты уже как сталкер говоришь. У них только аномалии и хабар на языках. Хабар. Я вдруг понял, что очень мне нравится это слово. Хабар. Значит, что-то ценное. – Раз в Зоне побывал, а уже дел наворотил, – вмешался начмед. – Дофига? – спросил Баранов. Любопытный. – Видишь, целый полковник едет разбираться, – ответил капитан, аккуратно забычковал окурок, обратился к водителю: – Знаешь, говорят, что после смерти у замполита еще три дня язык во рту двигается? Тот усмехнулся. – Давай, тащи трос. Вытаскивать будем нашу птицу-говорун.