каждый день используют.— Как раз напротив, — поспешил заверить карлик. — Только больше ни о чем не спрашивайте. Когда потребуются ваши услуги, я дам знать.Они договорились о том, когда и в каком часу дама придет на прием.Самой сложной задачей было выбраться из дворца незамеченными: ведь никто бы их не выпустил в такой поздний час без охраны. Дельфину пришлось поломать голову, прежде чем он придумал, как покинуть дворец. Важная роль отводилась увесистому кошельку графини.Время от времени дворцовая стража совершала обход. Командир стражи лично следил за сменой караула. Караульные стояли вдоль всей стены, особенно бдительно охранялись выходы из дворца. Дельфин не так давно обыграл в кости одного из караульных, который, как он знал, во время второй смены будет охранять задний выход из дворца. Этого человека угнетал висящий на нем долг, к тому же вскоре ему предстояло в третий раз стать отцом. Дельфину не составило труда с ним договориться.— Видите ли, Олегер, — так звали этого стражника. — Я собираюсь попросить вас об одной услуге, и буду по гроб жизни благодарен.— Ну, если это в моих силах и ничем мне не угрожает, то почему бы и нет? — ответил стражник.— Видите ли, я слуга главного ключника, а мой женатый хозяин увлёкся одной девицей из таверны. Короче говоря, ему нужно ночью тайком покинуть дворец, не привлекая внимания караульного, и вернуться обратно до рассвета, прежде чем сеньору потребуются его услуги.— И какова моя роль?— Насколько мне известно, вы должны стоять на часах до окончания вечерни, потом сменяетесь и отдыхаете до заутрени, а в первом часу ночи вновь заступаете. В это время, не раньше, и не позже, мы с хозяином вернемся во дворец, и вы нас пропустите.— Но ведь я наверняка буду охранять другой выход.— Это я тоже предусмотрел, — ответил карлик. — Мы с хозяином пойдём вдоль стены, пока не доберёмся до ваших ворот, наверху вы вывесите красный платок, чтобы мы могли их найти.— Откуда вы столько обо мне знаете?— Ловкость, мой дорогой друг— первое дело, если хочешь выжить в этом кипящем котле дворцовых интриг.— Предположим, я согласен, — сказал стражник. — И что я получу за риск?— Кошелёк с пятью динарами, когда вы нас выпустите, и ещё столько же, когда мы вернёмся назад, а также благоволение весьма влиятельного человека. Мой хозяин умеет быть благодарным тем, кто помог ему в минуты затруднений.— По рукам! Всегда восхищался такими упорными мужиками! Сказать по правде, ничто так не возбуждает мужчин, как женская неуступчивость.— Такова жизнь. На этом и построены правила любовной игры.На том и порешили. В скором времени графиня Альмодис, переодетая в мужское платье и плотно закутанная в плащ с капюшоном, в сопровождении карлика подошла к небольшой дверце в дворцовой стене; лицо ее скрывала маска. Она готова была сжечь за собой все мосты, лишь бы подарить сына графу и наследника — графству Барселонскому, вместо никчемного первенца ее мужа от давно покойной Изабеллы Барселонской.40 Две закутанные в плащи тени остановились возле двери, которую охранял Олегер. Караульный, перекладывая из руки в руку копье и щит, нервно расхаживал взад-вперед по короткому коридору. Более высокая тень остановилась в отдалении, а маленькая приблизилась вплотную и прошептала:— Вот и мы, и готовы завершить сделку.— Вы принесли, что обещали?Маленькая тень извлекла из-под плаща кошелек с условленной суммой.— Вот, можете пересчитать.Караульный взял кожаный мешочек, взвесил его на ладони, распустил тесемку и пересчитал монеты в тусклом свете фонаря.— Я заработал и на Педро с его козами, будь у меня голова на плечах, я бы не стал с вами связываться.— Вы потеряете голову, если кому-нибудь об этом заикнётесь. Клянусь, если меня подведете, с вами покончено.Стражник задумался.— Можете не беспокоиться, — ответил он. — Я умею держать слово.Карлик почувствовал облегчение, ведь в случае провала он и сам мог расстаться с головой.Пока они договаривались, высокая тень терпеливо ждала.— Не забудьте, Олегер: когда перейдёте к другой двери, повесьте на ней красный платок.— Он у меня с собой, — стражник вынул из кармана плаща, наброшенного поверх кирасы, мятую тряпку и показал ее Дельфину.— А вы, прежде чем войти, передадите мне оставшуюся часть денег.— Ну что ж, договорились.Караульный подался в сторону, пропуская их сквозь маленькую дверцу. Высокая тень бесшумно скользнула наружу и тут же растворилась в темном переулке. Дельфин последовал за ней.В Барселоне почти не было уличного освещения, и неосторожные путники, решившие высунуть нос из дома в столь поздний час, неизбежно привлекли бы внимание грабителей, только и ждущих, как бы выпотрошить их кошельки и отобрать всё ценное.— Сеньора, главное — добраться до окраин, а там — есть у меня одна мыслишка...Голос Альмодис хрипло прозвучал из-под плаща:— Делай, что хочешь, только шевелись. И кончай дрожать, как овечий хвост, словно боишься собственной тени.— Госпожа, лучше заранее подстраховаться, чем потом кусать локти. На кладбищах и так лежит слишком много безрассудных смельчаков, которые погибли из-за собственной беспечности, и у меня нет ни малейшего желания пополнить собой их число.Графиня и карлик быстро шагали, стараясь не наткнуться в темноте на колонны и выступы стен; порой навстречу им попадались редкие прохожие, как и они, закутанные в плащи. Парочка старалась держаться от них подальше: любой встречный в этот час мог оказаться грабителем или убийцей.Вскоре они покинули окрестности дворца; затем миновали церковь святого Иакова и, обогнув Каль, вошли в ворота Кастельнау. Здесь Дельфин вынул из кошеля погремушку и стал ею потряхивать, немного обогнав Альмодис. В некоторых кварталах города действовал закон, оставшийся с тех времен, когда там свирепствовала оспа: на улицу впереди больного должен идти слуга, родственник или друг, гремя костяной или деревянной погремушкой. Дельфин рассудил, что это должно отпугнуть грабителей и прочих злодеев, которые будут держаться на расстоянии, опасаясь заразы, и они смогут спокойно пройти по улицам. Чума или проказа внушала людям куда больший ужас, чем полчища мавров, засевших на другом берегу Эбро. Таким образом графиня и карлик благополучно добрались до заветной таверны.Над дверью «Хромого купца» красовалась облезлая деревянная вывеска, изъеденная жучком, на которой в свете тусклого фонаря все же можно было разобрать название сего почтенного заведения. Изнутри доносился гул голосов Очевидно, иные посетители были уже мертвецки пьяны, а другие только собирались напиться. По спине Альмодис пробежал холодок, и это тут же предалось Дельфину.— Сеньора, если вы боитесь, мы можем вернуться, — прошептал он.— Послушай, если ты ищешь повод, чтобы смыться, то хотя бы не пытайся морочить мне голову, — сердито оборвала его графиня. — Я собственными руками снесла голову пирату, в то время как ты позорно прятался в бочке из-под селедки. Так что мы оба прекрасно знаем, кто чего стоит.Понимая, что жребий все равно уже брошен, карлик решил покориться судьбе. Толкнув хлипкую дверь, он шагнул вперед, Альмодис последовала за ним. Шум в таверне был совершенно невыносимым. Люди орали во всю глотку, стараясь перекричать друг друга, отовсюду доносились ругательства и оскорбления. Какой-то особо буйный посетитель постоянно лез в драку, а хозяин, не желающий терпеть убытки, изо всех сил старался его успокоить. При появлении двоих закутанных в плащи незнакомцев все на мгновение умолкли, и хромой хозяин тут же повернулся в их сторону. Очевидно, невестка заранее предупредила его о визите знатных гостей, и, судя по тому, с какой услужливостью трактирщик выполнял ее распоряжения, главной здесь была именно она.— Сеньоры, если желаете, я провожу вас в менее шумное и более укромное место, — произнес трактирщик. — Для благородных людей в моем заведении имеются отдельные комнаты.Развернувшись, он поманил их за собой. Альмодис и Дельфин послушно двинулись за ним, лавируя между столами с пьяницами, словно два корабля во время шторма.В дальнем углу «Хромого купца» скрывалась маленькая лесенка всего в три ступеньки. Флоринда явно уделяла особое внимание обстановке и предпочитала, чтобы гость был хорошо освещен, а потому вдоль прохода, ведущего к рабочему месту хозяйки, горело множество свечей, в то время как сама она скрывалась в тени, и эта таинственность производила на посетителей еще большее впечатление. Острое чутье и тонкий слух целительницы подсказывали, что приведенная ее зятем парочка — важные люди. Тем не менее, несмотря на весь свой опыт, она так и не смогла определить, кто же почтил ее своим присутствием. Походку своего зятя она прекрасно знала; он ходил, припадая на одну ногу. Но тут она расслышала чьи-то мелкие дробные шажки, а затем — четкий и уверенный шаг еще одного человека. Хромой, подойдя вплотную к ее столу, представил гостей:— Флоринда, этим благородным господам требуются твои услуги, а я, с вашего позволения, откланяюсь. — Повернувшись к посетителям, он добавил: — Если вам что— то потребуется, зовите.Дельфин поспешил ответить, что им ничего не нужно, а закутанная в плащ тень заняла место на одной из двух шатких скамеек, напротив стола целительницы, причем с такой непринужденностью, будто находилась у себя дома.Услышав жалобный скрип скамейки, Флоринда подумала, что сегодня ночью ей предстоит весьма нелегкая работа, поскольку нынешняя посетительница не питает к ней того боязливого почтения, с каким относились к ней другие женщины, приходившие за помощью.И тогда целительница заговорила.— Я привыкла видеть лица моих гостей, так что, если вас не затруднит, мне хотелось бы увидеть ваше.— Мне сказали, что ты слепа, — произнесла Альмодис. — Пелена покрывает твои глаза.— Мои глаза различают лишь неясные тени, но пальцы способны оценить черты лица. Вы будете поражены, как точно я смогу описать вас после того, как ощупаю.Дельфин хотел вмешаться, но графиня его опередила.— Поскольку я оплачиваю твои услуги, мне и решать, как именно ты будешь делать свою работу.Женщина несколько растерялась.— Сеньора, для меня важно знать, с кем я имею дело.— А для меня не менее важно, чтобы ты этого не узнала. Ну хорошо, я сниму плащ, здесь невыносимо жарко. Но не прикасайся ко мне.— В таком случае я не смогу вам помочь.— Ты меня все равно не увидишь. Если тебе не нужен набитый золотом кошелёк, который ты получишь, если я останусь довольна — так сразу и скажи, и вопрос будет исчерпан.Флоринда решила, что сидящая перед ней женщина уже не первой молодости и ее красота уже начала увядать, однако сила ее духа по-прежнему несокрушима. В любом случае, Флоринда была уверена, что эта женщина — важная персона.Она услышала собственный голос и не узнала его.— Ну что ж, пока что мне этого достаточно. Ваш спутник может остаться здесь, но имейте в виду, если вы не желаете, чтобы я к вам прикасалась, придется задать вам намного больше вопросов, причем самого интимного свойства, чтобы составить представление о вашем здоровье и трудностях.— Не волнуйся по этому поводу, — ответила графиня. — Я готова ответить.— Тогда приступим. Расскажите о вашем нынешнем положении и чего вы хотите.Альмодис уже поняла, что не стоит попусту напускать туман, и перешла сразу к сути.— Видишь ли, я замужняя женщина и в том возрасте, когда материнство уже становится проблематичным и во многом зависит от случая. Мне необходимо родить, чтобы обеспечить старость. Если у меня не будет ребёнка, наследство моего мужа перейдёт к его старшему сыну от первой жены, а моим уделом станет нищета. Поэтому мне необходимо родить наследника, чтобы не остаться ни с чем... А впрочем, это не единственная проблема.— Постараюсь вам помочь, но вы должны рассказать мне все, как на исповеди. Я должна знать о вас все, лишь тогда мы сможем справиться с вашей проблемой. Вы должны рассказать не только о том, что тревожит вашу душу, но и об особенностях вашего тела, и даже если я спрошу у вас о чём-то таком, что покажется слишком интимным. Итак, начнём. Прежде всего, ответьте: у вас ещё бывают месячные или уже прекратились?— Бывают, правда, не всегда регулярно. В этом месяце, например, ещё не было.— У вас есть другие дети?— Да, от предыдущего брака.— Насколько я поняла, у вашего мужа тоже есть дети.— Да.— Как часто у вас бывает плотское соитие с супругом?— Мой муж вынужден часто уезжать. Мы не всегда можем быть вместе.— Позвольте ещё один вопрос: во время соития вы находитесь внизу?Дельфин в ужасе перебил:— Сеньора, может быть, мне лучше подождать снаружи?— Да, пожалуй, вам лучше выйти, чтобы не смущать даму, потому что сейчас я начну задавать ей ещё более интимные вопросы, — ответила Флоринда.— Меня это совершенно не смущает, — заявила Альмодис. — Этот карлик — все равно что моя собственная тень. Придворным дамам частенько приходится выставлять его из моих покоев, когда я принимаю ванну, хотя лично меня совершенно не беспокоит его присутствие.Ответ графини подтвердил подозрения Флоринды, что дама, пришедшая к ней за советом — особа знатного рода и она явилась под чужим именем, не желая быть узнанной. Это открытие заставило целительницу стать еще более осторожной.— В любом случае, будет лучше, если мы останемся наедине, — сказала она.— Ну, если ты настаиваешь, значит, так мы и поступим.Дельфин забрал свой плащ, но в дверях обернулся.— Сеньора, я подожду вас на лестнице. Если я понадоблюсь, позовите.С этими словами он вышел.— Ну что ж, продолжим, сеньора, — произнесла Флоринда. — Итак, изложите подробно вашу ситуацию.— Я родом из Септимании. Там, у меня на родине, все по-другому; тамошние обычаи весьма отличаются от здешних. Я познакомилась со своим мужем во время одной из его деловых поездок, мы оба были вдовы и решили пожениться.— К сожалению, это ни о чем мне не говорит.— Это говорит о многом, — возразила Альмодис. — Обычаи моей страны отличаются некоторой вольностью, Пиренеи — не просто граница между нашими землями. И выйдя замуж, я с удивлением обнаружила, что любой школяр из Каркассона или Тулузы имеет в любовных делах больше опыта, чем мой муж. Одним словом, мне пришлось учить его почти всему.— Все это хорошо, но все же не удаляйтесь от темы.— Муж часто делит со мной ложе, но всё очень быстро заканчивается, — продолжила Альмодис.— Я вас спрашиваю о том, что действительно важно, а вы не желаете отвечать.— Когда мы с ним сошлись, оказалось, что в постели он скучен и однообразен. Мне пришлось его учить, и, должна заметить, он оказался способным учеником.— Сеньора, позвольте вас спросить: в какой позе вы обычно занимаетесь любовью? Он находится сверху, под вами или сзади — так сказать, по-собачьи?Альмодис невольно покраснела. Голос ясновидящей зазвучал успокаивающе:— Не смущайтесь, сеньора. Мы здесь одни, и никого не интересует, о чем сплетничают две женщины.— Он предпочитает заниматься любовью самым обычным способом и часто пренебрегает любовной прелюдией. А ведь она очень важна для любовной игры, вот только мой муж не понимает, как много прелюдия значит для женщины.— Я так понимаю, он слишком быстро заканчивает, не дожидаясь, пока вы достигнете пика наслаждения.— Именно это я и хотела сказать.Слепая погрузилась в раздумья. Альмодис терпеливо ждала ее ответа.Наконец, Флоринда вновь заговорила.— Итак, мы имеем три проблемы, — заключила Флоринда. — Первая: нужно выяснить, способно ли ваше поле взрастить в себе семя или уже утратило плодородие. Затем — узнать, жизнеспособно ли семя вашего супруга и, наконец, принять меры к тому, чтобы семена дали всходы.Женщины беседовали ещё долго.— Итак, надо сделать следующее, — подвела итоги Флоринда. — Прежде всего, вы должны ложиться с вашим супругом каждую ночь в течение двадцати одного дня, пока не завершится ваш женский цикл. Далее: дважды за ночь вы должны будете совокупляться с мужем в иных позициях, чтобы перед третьим соитием он смог расслабиться и дольше задержаться в вашем лоне, куда вы введете особое снадобье, которое я вам дам. Но сделать это вы должны будете наедине. Это нетрудно: мужчины в известных обстоятельствах готовы поверить любому слову женщины, так что вы легко найдете предлог, чтобы на минутку отлучиться. Наконец, перед третьим соитием выпейте микстуру. Она обладает возбуждающим действием, а также способствует зачатию. Во время третьего соития вы ляжете под мужа и крепко обнимите его ногами, закинув ему на поясницу. И тогда весьма вероятно, что скоро вы станете матерью. Если же это не поможет — значит, любые попытки бесполезны, сама природа противится вашему зачатию, и ничего тут не поделаешь.Женщина поднялась и с уверенностью слепой направилась вглубь комнаты, к полкам, заставленным всевозможными склянками, пузырьками и горшочками. Здесь же помещался стол, также уставленный флаконами и пузырьками. Слепая развела огонь под маленькой жаровней, шепча странные заклинания. Затем она выпотрошила рыбину, резкий запах которой разнесся по всей комнате, извлекла из нее икру и принялась растирать ее в ступке, понемногу добавляя в нее снадобья из разных горшочков: сельдерей, мускатный орех, финики, гвоздику, чеснок и льняное масло, пока содержимое ступки не превратилось в вязкую мазь. Тогда слепая переложила снадобье в склянку, заткнула его пробкой и запечатала воском. Затем, используя уже другие ингредиенты, она приготовила микстуру и упаковала таким же манером. Закончив, она вновь повернулась к Альмодис, которая бесстрашно протянула руки за снадобьями.— Итак, вот что сделаете. Навестите вашего супруга там, где сочтете удобным. Но под любым предлогом вы должны отказывать ему в близости несколько дней и ночей, чтобы как можно больше распалить. Для этого придется выдумать какой-то предлог — скажем, потребовать исполнить какой-нибудь ваш каприз. В назначенный день возляжете с ним трижды: первые два — в любых позах, кроме той, что под ним. Потом под каким-нибудь предлогом вы ненадолго прерветесь и дадите ему выпить особое зелье, которое добавите в сладкое вино. Это зелье содержит шафран, базилик, кориандр, можжевельник и сельдерей. Скажите ему, что это питье прибавит сил и наполнит сердце радостью. Затем уединитесь в укромном месте и смажьте ваше лоно мазью вот из этого горшочка — уж его-то вы точно ни с чем не перепутаете. Эта мазь усилит ваш женский запах, и, когда вы вернетесь к мужу, он придет в такое возбуждение, что захочет овладеть вами снова. Как я уже сказала, он начнет действовать, как таран, и зелье внутри вас тоже подействует. Так что его семяизвержение будет замедленным, но при этом более продуктивным, и вы не должны позволить вытечь ни капли этой жидкости из своего женского сосуда. Всё ясно?Альмодис бросила Флоринде на стол кошелёк с монетами и пообещала, что если ее советы, мази и микстуры помогут, она получит ещё столько же. Затем графиня вновь закуталась в плащ и вышла из комнаты. Дельфин последовал за ней, бренча колотушкой, в другой же руке он сжимал мешочек со снадобьями Флоринды.41 День отъезда приближался, и у Марти осталось лишь одно, последнее дело: проститься с матерью. Он взял лучшего коня, набил седельные сумки всевозможными подарками, чтобы порадовать близких, и отправился в путь. Дорога заняла четыре дня, и каждый день его конь покрывал расстояние в восемь лиг. Когда вдали замаячил родной дом, душа Марти наполнилась радостью при мысли о том, что он исполнил волю отца.Почти бесплодный кусок земли теперь превратился в цветущее поле, а усадьба совершенно преобразилась. В поле он заметил несколько крестьянских семей, которые теперь работали на его мать. Не так давно он купил соседний участок с источником воды, и теперь поле превратилось в настоящую симфонию красок. Султан, издали почуяв его приближение, бросился навстречу, ликующим лаем оповестив всю округу, что спускающийся с холма всадник — молодой хозяин. Соседи и домочадцы гурьбой высыпали к дороге, а в дверях дома появилась мать, вытирая руки о тряпку. Пришпорив коня, Марти галопом помчался к дому и в скором времени уже стоял у ворот. Спешившись, он бросился в объятья матери.Домочадцы набросились на Марти с расспросами. Добрые старые слуги, Матеу и Томаса, тут же принялись хвастаться перед новыми арендаторами, какие усовершенствования ввёл хозяин, и вскоре вся округа только и говорила, что о новинках Марти и о том, каким благословением оказалась проведённая на поля вода. Немного угомонившись, слуги отправились накрывать праздничный стол, а Эмма и Марти остались наедине.— Что-то мне подсказывает, сынок, — озабоченным тоном произнесла женщина, — что теперь ты собираешься уехать по-настоящему далеко.— Я еду туда, куда зовет судьба. Хочу повидать мир. Вы же знаете, мама, что я мечтал об этом с детства.Эмма не смогла сдержать улыбку.— С детства ты всегда был одержим какой-нибудь идеей.Женщина провела рукой по лбу, словно отгоняя дурные предчувствия, и заговорила о другом.— Басилия вышла замуж и уже стала матерью. На прошлой неделе мы с ней виделись на ярмарке в Бесалу.Марти предпочел сменить тему. Смутные воспоминания об этой девушке, которая когда-то казалась ему центром Вселенной, теперь почти стерлись из его памяти.— Вы ездили на ярмарку, мама?— На ярмарке можно продать зерно дороже, чем на рынке, тому же ярмарки надежнее, да и длятся несколько дней.— И как вам показалось, она счастлива?— По-моему, вполне.— Я рад, если так. Воспоминания детства никогда не стираются. Но любовь — это совсем другое.— Ты уже испытал ее?— Может быть.— Могу я узнать имя твоей избранницы?— Пока ещё нет. Всему своё время.— Но ты все же собираешься надолго уехать.— Это не препятствие для любви, мама. Время и расстояние — лишь ее укрепляют. Это как огонь и ветер: ветер легко гасит слабый огонь, зато сильный заставляет разгораться еще сильнее.— Я так не думаю. Любовь — это когда два человека изо дня в день стремятся быть вместе. Если же кто-то из них предпочитает скитаться в дальних краях вместо того, чтобы быть рядом с любимой — значит, не так уж сильна его любовь.— Мама, пока вы не изживете свою боль, вы никогда не будете счастливой.— Долгие месяцы я жила одна, меня покинули все родные, и в этом виноват твой отец.— Благодаря ему я сегодня имею возможность помогать вам.— Я бы предпочла, чтобы муж жил рядом, как и любая женщина.Марти не стал спорить. Он знал по опыту, что разговоры об отце всегда кончаются ссорой с матерью, а он не хотел омрачать ссорой этот счастливый день и эти минуты.Целый день они провели вместе. Марти от души радовался, видя, как хорошо мать сумела отремонтировать дом и все постройки благодаря тем деньгам, которые он прислал. На следующий день после обеда он отбыл в Барселону с горьким привкусом сожаления на губах и странным чувством, будто бы на самом деле распрощался с домом уже давно.Вернувшись в город, Марти зашел проститься к архидьякону Льобету.— Скажите, друг мой, чему вы так радуетесь? — спросил у него священник.— Вы слишком хорошо меня знаете, от вас ничего не скроешь, — улыбнулся Марти. — Эудальд, я полюбил самую прекрасную девушку на свете. И она ответила мне взаимностью.Священник взглянул на него с легкой насмешкой.— И кто же эта счастливица, что царит в ваших мечтах?— Лайя, дочь советника Монкузи.— Ах, друг мой! — вздохнул архидьякон. — Я слишком хорошо знаю советника, и он никогда не согласится отдать свою дочь за выскочку вроде вас. Более того, он постарается спрятать девочку подальше от ваших глаз. Поверьте, когда вы отправитесь в плавание, время и расстояние очень скоро заставят вас посмотреть на вещи совершенно иначе. Так что я бы посоветовал вам оставить все как есть и не искушать судьбу, что до сих пор так вам благоволила.— Вы просите о невозможном, — ответил Марти. — Мои чувства непоколебимы, как и намерения.С этими словами он повернулся и ушёл.Наконец, настал день, когда Марти решил последнюю задачу.Корабль уже был почти готов, и осмотревшие его корабелы вынесли вердикт, что корпус прочен, надёжен и вполне готов к спуску на воду. Они с Жофре договорились, что сначала