— Выходит, я старая карга? — спрашиваю я. Но тут не отшутишься: у Тима хватка, как у терьера. Вцепляется в глотку и держит, пока кровь не пойдет. Обычно в таких случаях тактично вмешивается Ханна, но сейчас ее не видно. Куда она провалилась? Словно в ответ на мой вопрос раздается звонок в дверь, и из холла доносится голос Ханны: — Я открою! Пауза, и вот он, трубный глас: — Ого, Райан! Добро пожаловать! Все с любопытством разворачиваются ко мне. И я с ужасом соображаю, как выгляжу: торчу посреди комнаты с метлой в руках, даже блеск на губах подновить некогда, и… о господи, вот он! Он на пороге. Его загар, выгоревшие на солнце волнистые волосы и поношенная футболка затмевают все вокруг. Он идет ко мне, и в комнате воцаряется тишина. А я и подавно дышать не могу. Только в голове отчаянно бьется: «Фикси, держи себя в руках! Не поддавайся надеждам…» Боже, как он красив. Он блистателен. — Привет, Фикси! — Он покровительственно улыбается, устремив на меня небесно-калифорнийский взгляд. — Я по тебе соскучился. И среди повисшей тишины он сексуальным жестом вынимает заколку из моих волос, давая им рассыпаться по плечам. «Не надо!» — хочу завопить я, но уже поздно. При виде наполовину завитой, наполовину прямой шевелюры у Райана глаза лезут на лоб — и в этом нет ничего удивительного. Я вижу в зеркале свое отражение — вид и правда странный. Я краснею, а за спиной раздается смешок. Просто отпад. Целый год ждать Райана — и встретить его таким чучелом. Но я и не успеваю ничего объяснить, когда Райан обхватывает ладонями мой подбородок. Несколько мгновений безмолвно смотрит на меня и крепко целует. Будто плевать ему на мою прическу, и никто, кроме меня, ему не нужен. Сквозь шум в ушах я слышу изумленное восклицание Николь и ворчание Тима: — Вот черт! Наконец мы отстраняемся друг от друга. Я чувствую, что все взгляды устремлены на нас, и собираю волю в кулак, чтобы беззаботно бросить: — С приездом, Райан! Надолго на этот раз? На денек? Мгновение Райан молча смотрит на меня, уголки рта подергиваются, словно на языке у него вертится какая-то шутка. А потом говорит: — Вообще-то я вернулся. — Вижу, — шутливо, в тон ему, отвечаю я. — Да нет, я вообще вернулся. — Он обводит взглядом толпу гостей, следящих за происходящим. — С Лос-Анджелесом покончено. Я здесь навсегда. Он — что?! Я смотрю на него, и в висках стучит кровь. Я не въезжаю в его слова. Или не верю им. Навсегда? Он вернулся навсегда? Я отчаянно пытаюсь подыскать какой-нибудь остроумный ответ, но в горле все пересохло. — Давай я тебе что-нибудь выпить принесу, — выдавливаю я, и в глазах Райана вспыхивают искорки: понял, в каком я смятении. — Да, — говорит он и целует мне руку. — Принеси, пожалуй. Я плетусь к столу с напитками, так и не опомнившись. Я и не мечтала, что он вернется в Англию совсем. Даже в мыслях такого не держала. И только когда я вытаскиваю из корзины со льдом бутылку пива, на меня наконец накатывает головокружительная радость. Чудес не бывает, я знаю. Но в этот волшебный день одно все-таки произошло! Глава шестая Вечеринка идет своим ходом, как это бывает из года в год. Знаю, надо было помочь маме с профитролями. И тарелки собрать. Но единственный раз в жизни я думаю: «Пусть этим займется Николь. Или Джейк. Или кто угодно». Потому что Райан хочет поговорить со мной, по сравнению с чем все прочее меркнет. Мы уединяемся в маленькой комнате с окнами в сад. Сюда на время праздника стащили мебель из гостиной; мы кое-как примостились на полу между двумя диванами — ну и пусть. Мы целиком захвачены разговором. Райан уже с час изливает мне душу, а я слушаю, как завороженная, потому что ничего подобного не ожидала. Все, что я слышала от Райана о Лос-Анджелесе прежде, — это гламур. Волнение. Знаменитости. А теперь речь о реальном положении дел. Весьма плачевном. Он не похож на прежнего Райана, он разбит. Измотан. Сыт по горло. И чем дольше я слушаю, тем больше убеждаюсь, что так и есть. Райан поставил точку. Не знаю, как его так быстро качнуло от «мой дружище Том Круз» до нынешнего состояния, но Лос-Анджелес он больше видеть не хочет. — Они все там двуличные, — твердит он. — Каждый ублюдок. Я не совсем въехала, что произошло, вроде там замешаны два человека по имени Аарон. Но суть в том, что Райан с двумя парнями пытался открыть свое дело, и те двое не выполнили обещанного, и теперь он на мели. — Обдирают как липку, — вяло говорит он. — О работе хотят говорить только в японском ресторане или на яхте. Все только и думают, как бы тебя обставить. Безумие какое-то. — Ты сказал «на мели», — осторожно говорю я. — Ты же не имел в виду… — Я без гроша, Фикси, — разводит он руками. — Полный облом. Даже жить негде. — Черт, — вырывается у меня. Мне становится не по себе. Как может приключиться облом у Райана Чокера? Я помню, как они с Джейком, семнадцатилетние, разъезжали на кабриолете. У него же были деньги. Были. Как можно вдруг потерять все? — И что ты теперь… Где… — Я пока остановился у Джейка. Твой брат — просто супер. Но потом… — Он качает головой, и лучи вечернего солнца играют на белокурых волосах. — Тяжело это. Когда есть мечта и ты полностью выкладываешься, чтобы ее осуществить, и все срывается. — Знаю, — с чувством произношу я. — Я хорошо понимаю, каково это. Услышанное вызывает болезненный укол в сердце. Я помню стопку зеленых фартуков под кроватью. Помню захлестывающую горечь поражения. — Я тоже это пережила, — произношу я, глядя на ковер. — Знаешь, я ведь пыталась запустить компанию по кейтерингу. Провернула уйму работы для супружеской пары, неких Смитсонов. У них было рекламное агентство, и они кормили моими обедами своих клиентов, а мне так и не заплатили. Я оказалась в долгах, и это было… — Так, спокойно. — Я закупила вырезку высшего качества, рассчиталась с персоналом, а они все сожрали и не заплатили ничего… Как я ни стараюсь держаться, голос дрожит. Обычно я стараюсь не говорить о Смитсонах: больно вспоминать, как меня обдурили. И еще стыдно: зря я не послушалась мамы. Она разбирается в малом бизнесе, знает, какие бывают риски, и она меня предупреждала. Расспрашивала о выставлении счетов, о потоке наличности. А я так хотела, чтобы все получилось на высшем уровне, что приукрашивала положение дел. Больше я такой ошибки не совершу. Ничего не приукрашу, не скрещу пальцы в надежде на лучшее, никогда не стану выстраивать бизнес на сладких речах, обещаниях и рукопожатиях. Если из этой истории и получилось что-то хорошее, так это опыт. Я стала осторожнее. — Были и другие моменты, — продолжаю я. — Плохая финансовая ситуация. Я слишком высоко замахнулась. Прорваться на рынке оказалось труднее, чем я ожидала. И история со Смитсонами на пользу не пошла. — Ты подавала в суд? — с интересом спрашивает Райан. — Может, из них хотя бы теперь удастся вытрясти деньги? Я качаю головой. — Они обанкротились. Это был последний ядовитый козырь у них в рукаве. Проигнорировали счета, письма, даже мои визиты в их контору и объявили себя банкротами. Где-то в базе данных я числюсь среди их кредиторов. Но продолжать дело я уже не могла. Средства кончились, и нельзя было еще раз кинуться к маме. С «Едой Фарров» было покончено. Тогда я и приняла решение направить все силы на семейный магазин. Потому что я люблю его, это наше наследство, и такое дело мне по плечу. Работа в магазине даже развивает кулинарные навыки, когда я советую посетителям какие-либо продукты. А когда находит тоска по мечте о кейтеринге, я напоминаю себе: свой шанс я уже использовала. — Те, кто сам через такое не прошел, не поймут, — говорю я. — Никто. — Именно. — Райан пристально вглядывается мне в глаза. — Они не знают, каково это. Фикси, ты единственный человек, кто все понимает. Сердце взмывает вверх: я единственный человек, который понимает Райана?! Главное — не поплыть. — С девушкой мы расстались, — кратко добавляет он. — Люди раскрываются в таких ситуациях. Он трет ладонями лицо, словно пытаясь стереть воспоминания. — Чего я только не делал. Пытался с ней объясниться. Но такие девушки… Это пустышки. Как личность ты их не интересуешь, они смотрят, что ты можешь им дать. Сколько на них потратишь. Как поможешь в карьере. Едва она поняла, что у меня проблемы… — Он щелкает пальцами. — Все кончилось. — Стерва, — вырывается у меня, и Райан благодарно улыбается в ответ. — И что теперь? — спрашиваю я. — Что ты собираешься делать? — Понятия не имею. Но это будет что-то совсем другое, понимаешь? — с напором говорит Райан. — Без всяких дурацких дымовых эффектов и зеркал. Настоящие люди. Настоящая работа. Рукава засучить — и вперед. — Ты со всем справишься, — говорю я. — А накопленный опыт — это… прекрасно! Райан пожимает плечами. — Скажем так, свои слабые места я знаю. — Тогда остается только решить, чем ты займешься, — подбадриваю я его. — Найди новое направление. В смысле, иногда надо спуститься на несколько ступенек, чтобы потом взобраться по лестнице выше… — Конечно, — криво улыбается Райан. — На пост генерального директора я не претендую. Некоторое время он смотрит вдаль, а потом тихо добавляет: