— Это я! Рад был снова повидаться. — До свидания! — отзываюсь я, пока он открывает дверцу машины. — Жаль, что вам не везет в Эктоне. То потолки рушатся, то всякие гуру жульничают. У нас не всегда так. — Охотно верю, — улыбается Себастьян. — Эктон занял свой уголок в моем сердце. — У нас изумительный тайский ресторан, — говорю я. — Если вы любите местную кухню. — Люблю. — В его глазах сверкают искорки. — Спасибо за совет. Да, кстати, я помню. Он останавливается у открытой дверцы автомобиля. — Я все еще в долгу. И помню об этом. Не забыли? — Конечно, нет, — отвечаю я. — Как можно? Я смотрю вслед отъезжающему автомобилю, все еще улыбаясь добродушию Себастьяна, а потом продолжаю свой путь. Это маленькое происшествие поднимает мне настроение, но дома я снова падаю духом. Подогреваю пасту, с удовольствием вдыхая ее аромат, включаю «Арчеров» — мама бы включила. Но все это ненастоящее, я «Арчеров» не слушаю и понятия не имею, кто из них кто. — Привет, Фикси! — На кухню входит Николь, прервав мои раздумья. Вдруг она решила мне помочь? Какое там, она даже не заметила, что я что-то готовлю. Она прислоняется к столу, берет кусок пармезана, который я как раз собиралась натереть, и надкусывает. — Меня осенила прекрасная идея, — задумчиво произносит она. — Можно устроить йогу в магазине. — Йогу? — переспрашиваю я. — То есть? Отдел товаров для йоги? — Занятия! — говорит Николь так, словно это что-то очевидное. — По вечерам. Я могу их вести. Я кладу деревянную ложку на мамину подставку с кроликами (6.99 фунта, на Пасху нарасхват) и смотрю на Николь: может, шутит? Но она отвечает мне совершенно серьезным взглядом. Есть за ней такое: она отрешенная, витает в облаках, но когда чего-то захочет, впивается, как клещ. — Николь, у нас магазин, — осторожно говорю я. — Мы продаем кастрюльки, а не обучаем йоге. — Есть же у нас Пирожковый клуб, — парирует она. — Да, но это торговое мероприятие. Мы продаем формочки и все такое. Это приносит доход. — Во многих магазинах устраивают вечерние мероприятия, — упирается Николь. — Это привлекает клиентуру. — Но где?! Я представляю себе магазин. Там даже пару циновок негде втиснуть. — Подвинем что-нибудь, — беспечно отзывается сестра. — Уберем пару экспозиций. — Каждый вечер убирать? А потом ставить обратно? — Да нет, конечно! — Николь закатывает глаза. — Насовсем. Там очень много лишнего. Даже мама так говорила. Магазин захламлен. — Но не можем же мы снять целые экспозиции для твоей йоги! — с ужасом говорю я. — Это ты так считаешь, — спокойно заявляет Николь. — А уборщики? Они начинают в шесть вечера. Когда им приходить? Николь тупо смотрит на меня, словно она вообще не в курсе, что в магазине каждый день убирают. О господи! А ведь она и правда не в курсе. Инопланетянка какая-то. — Разберемся, — говорит она наконец, пожимая плечами. — Как на заседаниях Пирожкового клуба. — Хорошо! — настраиваюсь на позитивный лад. — Ты будешь что-нибудь продавать? — Мы будем заниматься йогой, — хмурясь, заявляет Николь, — а не торговать. — Но… — Вечно ты из всего делаешь проблему, Фикси, — добавляет она. Я смотрю на часы. — Четырех часов не прошло, как мама уехала, а ты уже пытаешься все перевернуть. — Надо мыслить шире! — упирается Николь. — Спорим, если я позвоню маме, она одобрит эту идею! — Не одобрит! — горячусь я. Я настолько уверена в своей правоте, что готова снять трубку и набрать мамин номер. Но, конечно, я этого не делаю. — Тебе самой стоит позаниматься йогой. — Николь бесстрастно разглядывает меня. — У тебя поверхностное дыхание. Посмотри. Ока указывает на мою грудь. — Отсюда и стрессы. На языке вертится: «У меня стрессы не от дыхания!» Но меня останавливает мысль о маме. Она бы расстроилась, если бы узнала, что стоило ей уехать, как мы переругались из-за магазина. Я делаю над собой усилие и перевожу дух. — Для этого и нужны семейные собрания. — Я стараюсь говорить как можно спокойнее. — Поставим вопрос на повестку дня, обсудим. Ни Джейк, ни дядюшка Нед в жизни не согласятся на занятия йогой. Все будет прекрасно. — Можешь спагетти приготовить? — добавляю я. — Конечно, — рассеянно откликается Николь. Она подходит к кладовке, достает пачку спагетти, утыкается в телефон и застывает, пока я пересчитываю вилки. — Николь! — окликаю я. — А, да. — Она ставит кастрюлю на конфорку и озадаченно смотрит на спагетти. — Как по-твоему, сколько? — Ну, нас будет четверо. — Действительно. — Николь по-прежнему смотрит на пачку. — Просто со спагетти я никогда не уверена… — Хотя бы примерно. Горсть на человека. Я отправляю Лейле эсэмэс: Ужин в 10 — и достаю стаканы. Потом смотрю на Николь. Она вытащила пучок спагетти и сосредоточенно его разглядывает. Господи, она даже воды в кастрюлю не налила. Я наливаю воду, солю, включаю конфорку и отбираю у Николь спагетти. — Я сама. Ты в курсе, что бывают мерки для спагетти? Они у нас в магазине продаются. Я показываю ложку с отверстиями, и у Николь глаза расширяются от удивления. — Я и не знала, что это для спагетти! Как ты хорошо в этом разбираешься, Фикси. Я засыпаю спагетти в кипящую воду, а Николь выплывает из кухни, даже не спросив, не нужно ли еще что-то сделать. И сталкивается с Лейлой. — Фикси! — взволнованно восклицает Лейла. — Угадай, кто здесь! Она торопливо приглаживает мои волосы, а потом словно бы ниоткуда вытаскивает блеск и проводит по моим губам. — Э-э? — Я озадаченно смотрю на нее. — Райан! — шепчет Лейла. — Что?! У меня глаза лезут на лоб. Больше я ничего сказать не успеваю. Слышится голос Джейка: — Заходи, перекусим чего-нибудь!