И он вырубился мгновенно. Я… я сидела, переваривая все, что только что услышала. И тут лорд Виантери произнес: – В поместье Анатеро имелась большая черная кошка. Пантера. Это был подарок лорда Гаеда своей невесте, юной леди Анатеро. Он преподнес ее в день помолвки, десять лет назад, когда леди Анатеро исполнилось пятнадцать. Животное было генномодифицированным и преданным леди Анатеро. Нервно кусая губы, я все еще пыталась систематизировать услышанное. – В поместье Анатеро выжил хоть кто-то, кроме вот этого? – указала кивком на парня, который спал. – Нет. – Лорд Виантери подошел ближе, с какой-то горечью глядя на Соена. – Когда нам стало известно о нападении на поместье, мы ринулись на помощь. Между всеми лордами существует договор о взаимопомощи. Иногда… в редких случаях, но получалось спасти переселенцев, которые пытались оказывать сопротивление. Но в тот раз все было не так. Демоны никого не похищали. Они убили. Всех. Кроме Соена, которого мы нашли трясущимся в лесу над телом леди Анатеро. Он… – пауза, – пытался ее спасти, но с такими ранами не выживают. Повернув голову, я вопросительно посмотрела на лорда Виантери. Мне было положительно непонятно, с какими конкретно ранами?! – Ей вырвали сердце, – произнес он. Оригинально. – Только сердце? – Я все пыталась хоть что-то понять. – Да. – Синие глаза Виантери смотрели прямо, но было заметно, что поднятая тема его… напрягает. – Так, – меня начинали бесить все эти недомолвки, – еще раз: леди Анатеро вырвали сердце. И что? Это как-то не вписывается в картину прежних нападений?! Ответить Виантери не успел – Соен, до того мирно спавший, поднял голову, посмотрел на меня по-илонесски синими глазами и сообщил: – Он вырвал. Сказал – она бессердечная. Ей ни к чему. А сегодня он сказал, что вырвет мое, если я не убью того, у кого из-за тебя там тесно. Потрясенная, я невольно посмотрела на Адзауро. И лишь осознав, как все это выглядит и насколько многое я сообщила всем присутствующим своим жестом, мгновенно опустила взгляд. Но моя реакция была слишком… показательна. – Полагаю, речь идет обо мне, – с издевкой произнес генерал Энекс. Чи промолчал. Он всё понял, как и все здесь, и мне казалось, я всей кожей ощущаю его напряжение. Уже не презрение и гнев – напряжение. Надо же было так спалиться! – Отец, я сейчас не врубился, – заговорил молчавший и вообще едва дышавший до того младший лорд Виантери, – девчонка не с генералом?! А почему тогда ты мне запретил?! Не будь здесь Адзауро, я бы смолчала, сто процентов бы смолчала, а так сорвалась: – Лорд Виантери, у вас всего один сын? Точно? Вы уверены? Жаль. Я бы на вашем месте попыталась сделать нового, этот явно не получился! И, резко поднявшись, покинула пыточную. * * * Но едва вышла в коридор, сейр плимкнул входящим. Достав диск, активировала и прочла «радостную» новость от полковника Стейтона: «На базе пожар». Не сдержавшись, язвительно поинтересовалась: «Горят моя комната и лаборатория?» «А откуда вы знаете?» – не менее язвительно спросил Стейтон. «А я догадливая, полковник». «Искренне рад за вас». Тварь! В стену ударила, не сдержавшись, сбивая костяшки в кровь, вымещая ярость, которая рвала изнутри диким зверем. Ударила снова. И снова. И только когда боль в руке пересилила ту, что кромсала мое сердце, я остановилась, прижавшись лбом к холодному камню и отчаянно сдерживая желание завыть. Мне оказалось неимоверно сложно работать одной. Не хватало Слепого на связи, или Полудохлого, готового всегда поддержать, не хватало команды, не хватало уверенности в своих действиях, не хватало уверенности в себе. Не хватало… много чего не хватало. Это проблем было в избытке, а всего остального имелся жесткий глобальный недостаток. – Успокоилась? – прозвучал насмешливо-ледяной голос как обычно беззвучно подкравшегося ко мне Адзауро. – Уйди, – практически простонала. Потому что за стоном скрывался вой отчаяния. – На хрен? – Я ощутила тепло его тела, волосы на виске шевельнулись от его дыхания. Еще никогда в жизни я не чувствовала себя настолько одинокой. Впереди стена, а позади прорва всей необъятной разрастающейся с каждой секундой вселенной, глухая, бесконечная, все пожирающая прорва. Но его движение, всего шаг, и я начинаю чувствовать себя одиноким потерянным винтиком, которого неотвратимо влечет к магниту. Мне интересно, знал ли об этом Адзауро? О том, что способен менять все вокруг одним своим присутствием. О том, что его тепло согревает даже изорванное в клочья сердце, о том, что… я ненавижу его всей своей вывернутой наизнанку душой, но… мир без него я боюсь, ненавижу больше. – Улетай, пожалуйста. – Глухая, бесполезная, ненужная ни ему, ни мне просьба. И я внутренне сжалась, ожидая его насмешки, его удара в ответ, его колкости, его острых, как бритва, слов. Но вместо этого очень тихое: – Я рядом. Слезы соскользнули с ресниц, и я запрокинула голову привычным жестом, в попытке сдержать эмоции. Не рассчитала. Нашу разницу в росте. И сейчас, когда я откинула голову назад, он увидел все – и мои слезы, и мою слабость. Отвернулась мгновенно. И вздрогнула, когда он обнял. Просто обнял, обеими руками, и рывком прижал к себе. И необъятная неизмеримая Вселенная исчезла, вся глубина космоса растаяла как дым, сгинула, испарилась… перестала иметь значение. Абсолютно все перестало иметь значение. Всё… Кроме тепла его тела, его рук, сжимающих меня, его губ на моей щеке и его тихого: – Я с тобой. Несколько секунд абсолютного счастья… Такого тихого, каким бывает только счастье… Безумное, согревающее, раздирающее все грани разумного счастье… И бьющееся пульсом осознание того, что эти секунды и есть все мое счастье. Только секунды, так стремительно утекающие, как вода горного ручья сквозь пальцы… И казалось бы, вот оно счастье, только руку протяни… но его нет! – Улетай, – уже даже не просьба, уже молитва. Усмешка и усталое: – Глупо было бы на это рассчитывать. Счастье рухнуло вниз и разлетелось острыми осколками. И вот его уже нет, а осколки… их тьма, и они впиваются все глубже. Больно. Грустно. Безысходно. Потому что выход… его нет. Просто нет. – И сколько император Изаму обещал за меня? – Мм-м, – Чи провел носом по шее, всего лишь одно движение, а по телу сотни мурашек и дрожь в ногах, – интересный вопрос. Обычно его задают шлюхи. – Руки убрал! – прошипела я. Он лишь прижал к себе сильнее и очень тихо, так что заставлял меня ловить каждый звук, напряженно вслушиваясь в его голос, прошептал: – Кей, маленький глупый мотылек, летящий на огонь и не понимающий, что ты не мотылек – ты бриллиант. Ослепительный сверкающий бриллиант, преломивший свет фонаря, отразивший его сотней искрящихся лучей, раскрасивший сумрак моей жизни в яркие, ранящие, вспарывающие душу цвета и краски. Я ненавижу тебя. Я ненавижу тебя! Как же сильно я ненавижу тебя, Кей… А руки сжимают сильнее, до боли, до невозможности вдохнуть, до понимания – я не хочу дышать без него. – Сколько, Чи? – Я боролась с безумным желанием убрать ладони со стены и прикоснуться к его стиснувшим меня рукам. – Это неверный вопрос, Кей. – Его теплое дыхание у моего виска, скользящее касание губами по очертанию уха и уже почти неслышное: – Не «сколько», а «что». И Вселенная взрывается пульсирующим осознанием реальности! Не «сколько», а «что»…