– И почему же «хватит»? – прорычал Энекс, по локоть измазанный чужой кровью. – Я только начал. И если ты… «дорогая», устала, то ужин все еще ожидает. В подвале замка, помимо нас с генералом, находился сам лорд Виантери, его сын, начальник внутренней охраны замка, несколько охранников и Адзауро, устроившийся на стуле у стены и все это время едва ли взглянувший на пленников. О нет, все остальные для младшего господина были слишком мелки, незначительны и несущественны, он смотрел на меня. Только на меня. Исключительно на меня. И это неимоверно бесило. – Дорогой, ты закончил! – глядя в глаза генерала, с нажимом произнесла я. Энекс был уже в таком состоянии, что, кажется, с удовольствием сломал бы сейчас челюсть и мне, лишь бы я заткнулась и убралась с дороги, не мешая ему узнавать причины и подробности последних мгновений жизни его… любимого. И несколько секунд генерал прожигал меня взглядом, сжимая кулаки и с трудом сдерживаясь, но затем выплюнул взбешенное: – Хорошо, дорогая. И, отвернувшись, ушел в дальний угол пыточной. С десяток глухих ударов кулаком в стену несколько успокоили моего «любовника», но окончательно перепугали лежащую на полу рыдающую девушку и ее отца. Самого Соена Дисана уже мало что могло напугать – от его лица не осталось практически ничего, а болевой шок постепенно уничтожал разум. – Принесите гелликс, – приказала я, доставая аптечку. – Капитан Давьер, а вы увере… – начал было начальник охраны лорда. И осекся под моим взглядом. Отца Соена Дисана восстановили первым, в то время пока я последовательно вкалывала препараты в плечо его сына, беспощадно уничтожая все то, что еще не уничтожил болевой шок. Было ли мне его жаль? Нет. Не особо. Мне было все равно – в свое время он сделал свой выбор и открыл ворота убийцам… Быть личностью он перестал уже в тот момент, а потому то, что я сейчас уничтожала, уже не имело права именоваться человеком. И к моменту, когда тело Соена кое-как залечили гелликсом, его разум уже был дестабилизирован до уровня семилетнего ребенка. Следовало начинать допрос. И, взяв стул, я села перед ошалело оглядывающимся парнишкой и сказала его глубинной личности: – Привет. Соен вздрогнул, он не понимал, что здесь происходит, почему он привязан, не узнавал девушку, которую выводили из допросной, но зато испуганно окликнул мужчину: – Папа… – голос взрослого с интонациями ребенка. Его отец вздрогнул, развернулся, в ужасе посмотрел на сына. – Папочка! Папа! Ты куда?! Папа, не оставляй меня! Папа! – Тихо, тихо, тихо, шшш, – успокаивающе произнесла я и улыбнулась так, как улыбнулась бы ребенку. – Все хорошо, видишь, я с тобой. Взрослый парень посмотрел на меня глазами ребенка. Небесно-голубым незамутненным взглядом ребенка… еще ничего не сотворившего, ничем не провинившегося, еще невинного и невиновного, чистого как слеза. – Ты… красивая, – произнес он, как произнес бы малыш, а не мужчина. – Спасибо, – я чуть склонила голову к правому плечу, все так же улыбаясь ему. – Очень красивая, – сделал серьезный вывод ребенок. И тут же добавил: – Она тоже красивая, но ты лучше. Я увидела, как дернулся в углу генерал Энекс, но его остановил Чи… Если рассчитывает на благодарность, то зря! Ему не стоило угрожать Исинхаю, просто не стоило, он… перешел грань допустимого. Но я вернула самообладание, подавила гнев и раздражение, снова улыбнулась малышу и спросила: – Кто она? – Та, – Соен тяжело вздохнул, – другая. От нее тут становилось тесно. Он указал на штаны. А потом, словно оправдываясь, продолжил: – Но мне она не нравилась. Никогда. Одни проблемы. Меня били, – он шмыгнул свежевосстановленным носом, – ногами. Больно. Зачем били?! Вопрос ко мне, но не о том, что произошло сейчас. Я это знала и потому спросила: – Кто бил? Он сжался, чувствуя себя виноватым, и доверительно прошептал: – Лорд Анатеро и его сын и тот… кто хотел стать ее мужем. Наверное, ему от нее тоже было тесно. Ка-а-а-ак интересно. – Наверное, – все так же доброжелательно согласилась я. – А он? Ему тоже было… больно? Немного странная формулировка обращения к самому Соену, но учитывая, что я имела дело с глубинной личностью, личностью, которая явно совершала предосудительное и осуждаемое самим ребенком, вопрос был задан верно. – Ему… – малыш сжался, – он злился. Ему было хорошо с ней… в ней… Они такие глупости делали, как взрослые. Вы, взрослые, всегда делаете глупости! – Это точно! – Я была с ним целиком и полностью согласна. – И что сделал он? Соен потупил взгляд, потом нахмурился, словно вспоминая, и… и вот тут началось: – Он их вызвал. – Кого? – мягко спросила я. – Их, – Соен сжался, – других. Я надеялась, он продолжит, но малыш молчал. Мне пришлось мягко подтолкнуть: – Sunttenebrae? Малыш напрягся, посмотрел на меня и сказал: – Нет. Других. Которые убивают. Убивают всех. Помолчал и спросил: – Тебе страшно? – Не уверена, – честно ответила ему. Честность – подкупает. Купился и он. – Надо бояться, – сказал, глядя мне в глаза. – Они приходят, когда демоны тени теряют контроль. – Демоны тени? Sunttenebrae? – Да. – Он очень серьезно кивнул. – Они могут ходить днем. Видеть солнце. А те, другие, – нет. Ка-а-ак… совсем интересно. Если на Илонесе окажется не одна скрытая раса, а две, я… посмеюсь, бракованный навигатор! Угорать буду просто до… до тех пор, пока не поймаю на себе очередной взгляд Адзауро. Так, не думать о нем. – Мм-м, – я протянула руку, ласково заправила прядь пшеничных волос за ухо парня, – и их можно позвать? – Да, – Соен сжался еще сильнее, – если писать нужные слова… кровью. Эээммм… – Какие слова? – Я немного начала терять нить повествования. – Она знала, – Соен опустил голову, – она все знала и не хотела замуж. Еще интереснее… просто вот уже интереснее некуда. – То есть леди Анатеро вызвала… злых демонов? – уточнила я. «Малыш» дернул головой и насуплено произнес: – Он был с ней. Он убил животное и открыл двери. Она писала слова кровью. Они пришли. Меня не тронули, на мне была кровь. Дерсенг меня подери. – Кровь животного? – Еще одно уточнение. – Да, – Соен кивнул, – он убил. Кровь. Все было мокрое. Кошка была большая, царапалась. Черная. Я хочу спать.