А затем уже поспокойнее: «Слушай, я-то смолчу, но остальные, походу, уже в курсе. И да – она добавила кошачью еду в мороженое… поверх оливок». «Откуда у нее мой корм?!» – удивился Сун. «Я тебе на Танарге купил», – признался Гэс. Сун поскреб подбородок когтем, прикинул возможный вкус не долетевшей до него вкусняшки и спросил: «А как вообще обстановка?» «Я, Сейли, малосъедобная бурда, сто семьдесят человек из банды Лафарда на прицеле, сам Лафард под пытками». Я вообще была не в курсе, кто такой Лафард, но Сун, оказывается, знал. «Так его не получится пытать, у него большая часть нервных окончаний атрофирована». «Он тоже так думал, – ответил Гэс, – а теперь сливает нам всю информацию с единственной просьбой: «Пусть эта больше ничего не жрет». «Оу…» – Кажется, даже кот был в шоке. «И это все?» – возмутился Гэс. «Ну… скажи ей, что дома гораздо больше имеется моего корма, там в кладовке вообще вариантов под сто пятьдесят всяческих с добавками и различными вкусами». Несколько минут было тихо. Даже психолог уже перестал рыдать и теперь только всхлипывал, успокаиваясь. А потом Гэс написал: «Сун, падла хвостатая, она пристрелила Лафарда и половину его банды, мы уже летим домой». «Зззачем?» – заметно занервничал кот. «За кормом! – зло ответил ему Гэс. – Твоим, если ты не понял». И вырубил связь. Морда кота приняла крайне несчастное выражение, а после он посмотрел на меня и спросил: «Кей, можно я к тебе перееду?» – Да без проблем. – Он и так у меня жил почти постоянно. А потом я спросила: – Слушай, а кто-то вообще скажет Сейли, что она беременна? «Ага, тот кого не жалко», – ответил кот, строча негативный отзыв о работе все еще всхлипывающего психолога. – А кого не жалко? – поднимаясь, спросила я. Забегая вперед, могу сказать, что всем всех оказалось жалко, и в итоге об интересном положении Сейли Эринс уведомил Исинхай, так что… В общем, мне было обидно, что именно его никому не было жалко. Впрочем, сама я, встретив Эринс спустя месяц в лифте, пронаблюдала за тем, как она грызет мел, и… тоже не решилась ничего сказать. Беременность на Сейли сказалась не самым лучшим образом, и настроение у нее было убийственным. Нет, сама она себя чувствовала просто превосходно, но вот желание убить кого-нибудь просто-таки читалось в синих глазах. Короче, я струсила и отказалась пойти выпить с ней соленого чая с черным перцем. Я вообще не представляла, как такое можно пить. Между тем шло время. Исинхай, поставив задачу поступить в университет Космических сил, отстранил меня от всех остальных заданий. Правда, скоро вскрылась истинная причина – Алкесту уже два раза похищали. Просто сам император дал отбой, но дошел он не до всех, и некоторые пиратские братства все еще пытались меня продать… Обламывались. Лично я уже была брюнеткой, так, на всякий случай, ну и, собственно, находилась постоянно либо на Гаэре, либо в университете. Наверстывать вынуждена была многое, учитывая, что по факту я даже школу не закончила. Так что приходилось заниматься часами, сутками, неделями. Если бы не Сун, я бы, вероятно, забывала даже поесть, но кот взял надо мной шефство и ответственно следил как за моим питанием, так и режимом, практически переехав ко мне. Так что через какое-то время я уже знала половину мужиков из эскорта, которых кот нанимал для своих торжественных выходов, и помимо этого иногда сопровождала его по выставкам. Сун был признанным искусствоведом, интервью он, конечно, не давал, зато статьи писал разгромные, зачастую решая, кто из художников гений, а кто бездарь. В общем и целом жизнь налаживалась. Не то чтобы разбитая чашка вновь стала целой, но пить из нее, криво и косо склеенной, уже можно было. Звонок от Леи Картнер неожиданностью не стал – я продолжала изучение яторийского, просто так, для себя, даже не знаю толком зачем, но продолжала, в основном по системе Леи, так что, когда она позвонила, я ничуть не удивилась. Удивление пришло позже, когда Картнер, придерживая живот и напряженно дыша, сообщила: – Кей, у меня роды тормозят уже на неделю. В принципе, это нормально, у меня мальчик, задержки как бы возможны, ничего опасного, но я не попадаю на Дженеру. Дженерийский саммит был ярким событием в политической жизни Галактического союза, я об этом знала. Наших там сейчас где-то треть находилась чисто так, на всякий случай. – Полиглот отправляет одного переводчика со знанием яторийского, – продолжила Лея, – но у него уровень ниже твоего. В этот момент со дна постучали. Но я почему-то лишь улыбнулась, глядя на животик, по которому волной двинулась выпуклость. – Бракованный навигатор, хочу кокосового молока, – задумчиво сказала Лея. – И соленой рыбы, и… И тут она вспомнила, что, собственно, со мной разговаривает, и вернулась к теме разговора: – Мне нужен кто-то подстраховать Эшну. Переговоры статусные, ошибки с нашей стороны неприемлемы, а она плавает в идиомах и пословицах. И я не уверена, что сама смогу подстраховать ее, потому как во время схваток, боюсь, я смогу орать только «мама», а представители Ятори едва ли поймут столь эмоционально насыщенный стиль общения. Мы обе улыбнулись. – Сможешь посидеть на суфлере? – спросила Лея. – Без проблем, – согласилась я. – О, замечательно, я тогда скажу Полиглоту, что у нас есть специалист на уровень выше Эшны. Спасибо, Кей. – Не за что, – отозвалась я. * * * На Дженеру я вылетела на следующий день, в составе группы языкового управления. И, откровенно говоря, чувствовала я себя среди них не слишком комфортно. В языковом управлении был принят дресс-код. Для мужчин черные брюки и темно-серый бетонного оттенка пиджак, для женщин юбка-карандаш, обтягивающая от талии до колен, классические туфли, на неклассически высоком каблуке, белые блузки, строгие прически, темные, цвета мокрого асфальта приталенные пиджаки. Эшна Гейн была в звании полковника. Она и Барбара Тейн. Обе смуглые, высокие, жилистые. Глядя на них, создавалось впечатление, что подобная форма одежды была призвана придать немного женственности этим солдатам в юбках. Для меня, откровенно говоря, существующей в несколько ином правовом поле, наблюдать в жизни двух специалистов S-класса было несколько… странно. Они были другими. В принципе, это бросалось в глаза. Не явно, не зримо, но… что Эшна, что Барбара фактически игнорировали внешние раздражители. Группа переводчиков могла с интересом обсуждать какую-либо новость, рассказывать что-либо о себе, заливисто смеяться над какой-либо шуткой – S-класс на это даже не реагировал. Они были другими, почти лишенными человеческих слабостей. Максимально сосредоточенные на своей задаче, собранные, работающие напрямую с устроителями саммита, потому как их работу наравне с министром инопланетных дел контролировала и Барбара Тейн. Полковник лично мне вообще казалась киборгом – неимоверная работоспособность и концентрация внимания. Просто неимоверная. А в целом в пассажирском крейсере мы трое сильно выделялись на фоне остальных. Полковники – потому что являлись S-классом, я – потому что была инородным элементом в тусовке переводчиков. У них имелся сработанный знающий друг друга коллектив повернутых на изучении языков людей, а я… В моем багаже был мой родной язык частично, язык Гаэры, один из двенадцати языков Астероидного братства, воровской язык, язык, который разработал Исинхай, яторийский, и… собственно, все. В итоге большей части шуток я не понимала вовсе, по именам всех выучила, это да – бейджики штука удобная, но не более. Меня в этой миссии звали Алесиана Рид, и в принципе это было похоже на то имя, под которым я сейчас жила на Гаэре. Правда, откликаться на него я толком не научилась, поэтому, когда за несколько часов до прилета меня вызвала Барбара Тейн, я не сразу врубилась, что по громкой связи вызывают именно меня. Потом, конечно, подскочила и, стуча каблуками по не слишком устойчивой палубе шаттла, идущего на посадку, поспешила в медотсек. Там некоторое время стояла у двери, пока двое медиков старательно реанимировали Эшну Гейн. – Инсульт, – сообщила мне полковник Тейн, едва, наконец, обратила внимание на стоящую у дверей меня. Пси-связь, которую Исинхай внедрял у своих сотрудников уже лет пять как, имела свои недостатки, к примеру полное отключение от реальности на период связи, но в то же время был сведен к минимуму ряд побочных эффектов. Таких, как инсульт. Однако спецслужбы Гаэры, получив разработки Исинхая, решили внести коррективы, позволяя держать связь, не отключаясь полностью от реальности. Результат… результат был не всегда предсказуем. Я сразу обратила внимание, что у Эшны слишком короткие волосы, стоило догадаться, что она не так давно перенесла операцию. Медики работали быстро и эффективно, спасая специалиста даже в условиях не просто полета – приземления, полковник Тейн подошла ко мне, вывела из операционной, закрыла дверь. Несколько секунд мулатка пристально смотрела на меня, потом сообщила: – На переговорах будешь работать ты. Справишься? Я молча кивнула. – Ты из людей Исинхая, да? – в голосе полковника промелькнуло некоторое пренебрежение. По факту она имела на него право – S-класс, звание полковника, должность заместителя Полиглота и все такое, но мне лично неприятно стало все равно. – Да, я из криминального мира, – мило улыбнулась полковнику Тейн. Вызов брошен, вызов принят. Барбара неодобрительно покачала головой и сообщила: