* * * Еще никогда у меня не было такого интересного променада по магазинам. Во-первых, Суна тут знали все: кот приветственно махал лапой, учтиво кивал, угрожающе выпускал когти – в общем, у него был отработанный арсенал, годный для любой ситуации. К примеру, киборг, продающий фрукты, был вынужден узнать о себе много нового, потому что Сун засек гниль, и на языке глухонемых высказал киборгу все, что думает про него, его создателей и тех, кто и в какой позе этих создателей, собственно, создал. Я бы не поняла ни слова, но у киборга на груди был дисплей, который субтитрами переводил язык жестов. В итоге половина магазина собралась, дабы с интересом узнать побольше о родословной изобретателей и сборщиков конкретно этой модели киборга. В какой-то момент незнакомая женщина возмущенно воскликнула: – Тут же дети! Недолго думая, Сун извлек сейр и протранслировал ей: «Дамочка, вам восемьдесят шесть, вы уже лет восемьдесят как не дитё». Овощной отдел ближайшего магазина мы покидали стремительно, и Суну очень повезло, что я была наемницей – клубникой «уже восемьдесят лет как не дитё» швырялась отменно, и в целом истерика ее была значительной настолько, что пришлось вызывать полицейских. Но, вообще, женщину можно было понять – внешне ей было лет двадцать на вид, а тут такой конфуз. И главное, мстительный котяра на этом не остановился – пока я, уворачиваясь с профессиональной сноровкой, спасала его рыжую шкуру, эта шкура делал заказ в ближайшем рекламном агентстве, в итоге все билборды в округе отражали теперь облик сексапильной блондинки с надписью: «Исанель Портнер – 86 лет от роду. С юбилеем, дорогая!» И когда полицейские киборги вывели истерящую бабушку на улицу… истерика пошла по второму кругу. – Слушай, нельзя же так, – не выдержала я. «Можно, – нагло ответил кот. – Все можно. Я тебя, кстати, к психологу записал». – Зачем? – возмутилась я. «Так у тебя депрессия», – на меня посмотрели большими честными зелеными глазами. – Знаешь, – перекидывая его на плечо, потому что зверюга была изрядно тяжелая, сказала я, – боюсь, гаэрская психология давно махнула на меня рукой, посоветовав обратиться к танаргской. «Да? – удивился кот. – А вот это уже обидно». * * * Несмотря на всю обиду, Сун нашел для меня психолога. Дипломированного. Выпускника Танаргской психологической школы! Правда, сам профессор Энастан этого не афишировал, работая под прикрытием диплома Гаэрского университета, но Сун докопался до истины, и напрасно – я на приеме не успела сказать и слова, как нагрянула разведка и психолога повязали. «Нет, ну мало ли, – оправдывался в итоге кот, – я ж не знал, что это агент Танарга». Оправдываться ему пришлось в кабинете у Исинхая. Ну, потому что я не оправдывалась, я сидела молча, осознавая всю глубину своего морального падения, потому как, по словам кота, он был вынужден пойти на этот шаг, ведь я собиралась самовыпилиться из жизни путем выпрыгивания из окна, и в целом он меня спасал. Под мрачным взглядом шефа честно сообщила: – Да я даже окно открыть не пыталась. Исинхай перевел взгляд на кота. Сун гордо ответил: «Я кот, у меня интуиция, я вижу больше, чем обычные люди!» И отвернулся, тоже гордо. Потом невзначай поинтересовался: «А где у вас тут тапки?» Исинхай нажал на кнопку сенсорной панели, и двери недвусмысленно открылись. «В суд подам! За дискриминацию!» – заявил Сун, но спрыгнул с дивана и ушагал за дверь. А вот когда дверь за ним закрылась, Исинхай повернулся ко мне и сообщил: – Акихиро Чи Адзауро уведомил императора, что в результате нападения клана Летящей кометы ты погибла на одной из станций Астанды. В настоящий момент Акихиро уже получил пост главы рода и вскоре займет должность премьер-министра. Также в ближайшее время будет заключен брак между сестрой правящего императора и новым премьер-министром. Как ты понимаешь, это дополнительная гарантия для рода Адзауро. Я понимала… Поняла. У него все хорошо. Более чем хорошо. И я рада. Правда, очень рада. Я искренне рада за него, даже дышать легче стало. А мне… мне просто остается с этим жить. Исинхай несколько долгих секунд пристально смотрел на меня, затем спросил: – Справишься? – Конечно, – бодро солгала я. – Что у нас следующее на повестке? Шеф помолчал, постукивая пальцами по столу, потом сообщил: – Я бы хотел, чтобы ты сдала экзамен на звание кадета S-класса. Это года четыре как минимум в лучшем случае, в смысле, в том, если у меня обнаружат какие-либо сверх способности, в чем я лично сильно сомневалась. – Это… пожелание? – нервно спросила я. – Приказ, – холодно уведомил Исинхай. Круто, твою мать, даже слов нет! * * * – Я несчастная! Я страшная! Я толстая! Он меня не любит! У него другаааааяяяяя! Мы с Суном мрачно переглянулись. Это был пятый. Пятый, мать его, психолог за последние два месяца! И вот все бы ничего, но… это был мужик. У него на столе имелись фотографии жены, детей и уже даже внуков. И да – это был всего лишь первый сеанс психотерапии у конкретно этого психолога. «Ты знаешь, у тебя очень сильный, но какой-то неправильный дар убеждения», – глубокомысленно заметил кот. Психолог рыдал, лежа на столе. Я чувствовала себя идиоткой в очередной раз. И тут Суну на сейр пришло сообщение от Гэса: «Сейли беременна». Мы… офигели разом. «С чего ты взял?» – потрясенно напечатал кот. «Она жрет вторую банку мороженого, посыпав его солью, рыбой и добавив в него маслин, – ответил Гэс. – Что мне делать?» «Э-э-э…» Мы с Суном переглянулись. Психолог все так же рыдал по вообще не существенному для него поводу. «Мм-м, – продолжил кот. – Ну, сделай, как ты всегда делал, когда твоя была беременная». «А как я всегда делал?» – переспросил Гэс. Кот вздохнул с нескрываемой скорбью и ответил: «Морду кирпичом. Глаза самые честные. И ты вообще не в курсе, откуда дети берутся. В общем, сделай вид, что все нормально и вообще ничего экстра-ординарного не происходит. В конце концов, у кого из нас уже трое детей?!» Гэс нервно написал: «Да я бы сделал вид, что все в порядке, но она жрет все это на глазах у Лафарда». «Фу, гадость какая, скажи ей, что есть с чужих глаз негигиенично», – осклабился кот. И получил: «Иди на хрен!»