– Кей, – осознав, что я плевать хотела на сейр и лежу уже несколько минут, прижавшись к нему, позвал Адзауро. – Мм-м? – зарываясь носом в его рубашку, спросила я. Он нежно погладил по щеке, затем обнял сам, почти переложив меня на себя, и произнес: – Через две недели уже будет точно ясно, что с нашим ребенком. По идее, ты сможешь вставать. Но… если вдруг мы не сумеем сохранить малыша, если даже мы не сумеем его сохранить, ты ведь останешься со мной? – Странный вопрос, Чи, – честно сказала я. Для него он странным почему-то не был, зато для меня стал удивлением второй вопрос: – Ты не против, если мы поженимся? Я замерла. Чи воспринял мое напряжение как-то по-своему и быстро продолжил: – Можно без громких церемоний, только ты, я и священник. Но я хочу назвать тебя своей. Я приподнялась и посмотрела в его глаза. Я и так была его, вся, всем сердцем, всей душой, всем, что только у меня есть, и мне не нужно было большего – только бы он был рядом, но для Чи, кажется, брак – это было важно. Очень важно. Важно настолько, что он смотрел в мои глаза, практически не дыша. – Да, – ответила и улыбнулась, едва он судорожно выдохнул. Для него это действительно было значимо. А для меня? Для меня – не знаю, видимо, я слишком много времени провела вне системы, а в преступных сообществах заключать браки не принято. – Только без… вообще всех ваших традиций, – укладываясь обратно на него, попросила я. – Серьезно, еще одного полета в Храм Цветущих Лилий я не выдержу. Это тогда ты мне был безразличен, а сейчас… у меня даже не будет сил патлы им повыдергивать. Адзауро рассмеялся. Тихим счастливым смехом, как смеются над детьми, над очень любимыми детьми, когда и смешно, и не хочешь обидеть. – Ты, видимо, не поняла суть традиции. – Он крепко обнял меня и начал объяснять: – На Ятори в основном заключают договорные браки. От мужа не требуется любить свою жену, напротив, у нас говорят: «Мужчина вводит в свой дом жену, чтобы она хорошо послужила его родителям». Понимаешь, невеста изначально не рассматривается как объект любви, влюбленности или привязанности. Это расчет. Семьи жениха и невесты расчетливо подбирают пару своему отпрыску, фактически проводя селекцию, отбор по нужным характеристикам. И только если родители или кланы договорятся, только тогда молодых представляют друг другу. В таких браках нет чувств. Мужчина берет в дом хозяйку и рассчитывает на то, что она хорошо будет вести хозяйство, а также сможет родить здоровых детей. Женщина выходит замуж, надеясь получить надежность и обеспеченную жизнь. Все более чем прозрачно и рационально. Но иногда, в крайне редких случаях, между женихом и невестой возникают чувства. Чувства, которые родителям жениха не нужны вовсе. И вот тогда пару подвергают испытанию домом чувственных удовольствий, Храм Лилий один из таких домов. И вот как я лежала… так и осталась лежать. – Жестоко, – все, что можно было сказать по этому поводу. – Расчетливо, – поправил Чи и почти сразу добавил: – Но и жестоко. Ты права. Сосватанная невеста – это уже полностью лишенная защиты своего рода девушка. Оказаться в месте, подобном Храму Цветущих Лилий, и осознать всю бесправность своего положения… вероятно, тяжело. – «Вероятно»? – насмешливо переспросила я. Чи промолчал, затем, тяжело вздохнув, прояснил: – В тот момент этого не понимаешь. Мужчина на Ятори изначально обладает большей свободой и не обязан хранить верность в браке в отличие от женщины. Это не воспринимается как-то неправильно, это существующий порядок вещей, но… ты заставила меня испытать весь спектр чувств собственного бессилия, ненужности и ущербности, поставив в положение «невесты в доме увеселений», когда устроила представление с императором. – Прости, – прошептала, прижавшись к нему, – я просто хотела тебя защитить. – И вот сейчас это тоже было очень унизительно, – раздраженно произнес Чи. И добавил: – Но уже плевать. На все плевать. Любовь – страшная штука, Кей, она убивает даже гордость. Помолчал и попросил: – Не делай так больше. – Не буду, – улыбнулась я. И про себя подумала – было бы кого спасать, этот сам спасет, кого хочешь, и плевать, даже если вокруг тысячи охранников, все равно придет и спасет. Молча. Не задавая вопросов. И даже не особо интересуясь твоим мнением… Тем трогательнее осознавать, что по поводу нашей свадьбы он спросил. – Ты, я и священник? – вернула я его к мыслям о свадьбе. – Как ты пожелаешь, – ответил Чи. – А как хочешь ты? – поинтересовалась осторожно, и… мне действительно было интересно. – Я? Он хмыкнул, помолчал и спросил: – Честно? – Желательно. Тяжелый вздох и откровенное: – Двойственное ощущение, Кей. С одной стороны, хочется на весь мир заявить, что ты моя, с другой… вообще не хочется тебя никому показывать, потому что ты моя. Моя. И меня будет кромсать лезвием каждый взгляд на тебя, не уверен, что выдержу всю свадебную церемонию. Честный ответ. Пугающий, конечно, но честный. – Кстати, что за мужик был у тебя в номере? – вдруг резко сменил тему Чи. – Кстати, да, нужно проверить. Спасибо, что напомнил. И, перебравшись с Адзауро на кровать, я села поудобнее и, взяв императорский сейр, начала его с чувством, толком и расстановкой взламывать. – Кей, я не услышал ответ, – напряженно произнес Чи. – Ты о чем? – Чувствуя себя на грани начинания подгрызания ногтей от напряжения, я прикидывала, как вскрыть сервер, не ломая системы паролей. – Я о мужике! – прошипел Адзауро. Код не взломался даже с четвертого раза. – Кей? – О каком мужике? – Я сидела, сосредоточенно ломая систему охраны. – О мужике в твоем номере! – почти с рычанием в голосе. Я отвлеклась от сейра, посмотрела на Акихиро, пытаясь сконцентрироваться на вопросе, вспомнила, махнула рукой и ответила: – А, это Удав. Чи молча проследил за очередной моей попыткой вскрыть систему и мягко, но вкрадчиво-злобно произнес: – Кей, удава там не было, там был мужик. И знаешь, мне вдруг стало очень интересно – если это его кодовое имя, то откуда такое имя? За какие заслуги, хотелось бы знать. Прозвучало вконец разъяренно, но я была уже поглощена сейром, поэтому отмахнулась вполне логичным, на мой взгляд: – Это его любимый способ убийства, поэтому и Удав. И вконец занятая, едва ли услышала флегматично сказанное: – Хотел было предложить тебе пригласить друзей на нашу свадьбу, но что-то как-то я передумал. А затем спросил: – Кей, ладно я с Ятори, но неужели у тебя на Гаэре нет нормальных знакомых? Не убийц. Не преступников. Интеллигентных, к примеру? – Ееееесть, – взломав первый уровень защиты, ответила я. – Есть, очень интеллигентный, рассудительный, искусствовед, художественный критик. – И? Имя? – Сун, – добираясь до второго уровня защиты, ответила я. – Надо же, – в любимом голосе отчетливо слышался сарказм. – И даже имя нормальное. Не Полудохлый, не Слепой, не Удав. Первый нормальный мужик в твоем окружении. Я оторвалась от сейра, посмотрела на Чи и возразила: – Это кот. Взгляд черных глаз стал непередаваемым. – «Очень интеллигентный, рассудительный, искусствовед, художественный критик»? – процитировал Адзауро мне мои же слова. – Ну да. – Я все так же непонимающе смотрела на Чи. Он – на меня. В какой-то миг его губы дрогнули, и я поняла, что кто-то с трудом сдерживает смех. – Вот давай не будем! – потребовала я. – Сун отличный кот, замечательный друг, мы вместе по психологам ходили и по магазинам и… – Так, стоп! – Чи сел, подавил усмешку и спросил: – Кей, в твоем окружении у всех очень говорящие имена. То есть… скажем так, их заслуженно получают. И тут просто Сун? Ты уверена, что правильно произнесла его имя?