– Нет, – выдохнула я. Устало-жесткая усмешка на его губах и злое: – Кей, как, по-твоему, что я должен думать после всего этого?! Я потянулась к нему, обняла крепко-крепко и прошептала: – Что у нас осталось очень мало времени, Чи. Слишком мало времени для того, чтобы побыть вместе. – Ты все же собираешься улететь завтра? – стискивая меня в объятиях, спросил он. – Да, – я провела губами по его плечу, – и поверь, ты даже не посмотришь мне вслед. – Кей?! – Помнишь, я говорила тебе, что ты для меня урод? Он промолчал. Я прошептала: – Это было ложью, Чи, ты для меня самый красивый во всей Вселенной. – Кей… – Уже практически сплю, – сказала я, действительно вырубаясь. * * * Мой первый раз, когда я спала с мужчиной. Непередаваемое ощущение нежных объятий, прикосновения к его коже, тепла, чувства абсолютной защищенности и понимания… едва ли это повторится еще когда-нибудь. Не знаю, как долго я спала, скорее, нежась в этом упоительном ощущении счастья, чем действительно находясь в состоянии сна, и сколько времени из выделенных на отдых часов думала о том, что мне делать… Убить Адзауро-старшего проблем не составляло. «Черный код» уже обозначил серьезность положения для всех наших, так что проблем не будет, но… шеф дал очень дельный совет: «Пусть рукоять меча останется в его руках». И теперь мне предстояло подумать о том, как… каким образом сделать так, чтобы старший господин держал рукоять своего меча сам… Наверное, мне сейчас очень не помешала бы помощь Леи Картнер, но к пси-связи она не подключилась: сначала не успела, а после ее выкрали за сутки до операции. Что ж, я могла понять ее мужчину, да в целом все поняли, но вот теперь мне даже связаться не с кем. А затем вдруг мысль, безумная идея, безумная, дурацкая и в целом мне крайне не свойственная, но теплая рука Адзауро, обнимающая мою талию, его дыхание, и… и я решилась на связь с той, кого, откровенно говоря, ненавидела. * * * Провал в пси-связь и сказанное с трудом, напряжением и в целом абсолютным нежеланием это говорить: – Сейли Эринс. Я не была уверена, что она ответит, мы в целом находились в разных лагерях, но кто, кроме нее? По сейру было опасно – могли перехватить, так что оставалась только пси-связь, а Эринс была одной из первых в разведуправлении, кто решился на эту операцию. Как итог – я вызываю собственного врага… Кто бы мог подумать? Я – нет. И даже в какой-то момент я уже собиралась покинуть сумрак подсознания, как из тьмы возникла хрупкая фигурка Эринс, разведчица села на пол, напротив меня, оглядела, собственно, меня с ног до головы и начала в своем стиле – с прямолинейности: – Сама Кейсиди Морис, ну надо же, просто глазам не верю. Да, наша нелюбовь друг к другу была взаимна. – Мне нужна помощь, – опускаясь на пол напротив нее, призналась я. И маска ехидности мгновенно слетела с ее красивого лица. – Видимо, что-то совсем проблемное, раз ты рискнула обратиться ко мне, – уже серьезно и без тени насмешки произнесла Сейли. – Рассказывай. Вот так, без перехода, прямо в лоб – в этой прямоте была вся Эринс. Я же, несмотря на то что сама вызвала ее, к откровенному разговору оказалась не готова и начала с уклончивого: – У нас миссия на Ятори по охране наследника клана, но есть более чем основательные причины подозревать в заказчике убийства самого главу клана, который, собственно, нас и нанял. Эринс изобразила тяжелый вздох и честно призналась: – Вот именно поэтому меня всегда и бесили ваши преступные организации – вас же вечно втемную используют, Кей! Глава клана, видимо, не желает доставать горячие угли из костра собственными руками, предпочитает руки наемников, причем, насколько я понимаю, раз об этой операции не слышала ни я, ни кто-либо иной в разведуправлении, значит, яториец обратился напрямую к Исинхаю, и главная цель всей этой интриги – тупо убрать Исинхая. Она вздохнула и добавила: – Это как минимум. Как максимум – новый император настроен на союз с Гаэрой, в то время как старые кланы предпочитают сохранять незыблемость своего положения и изолированность от внешнего мира. М-да, мне это даже в голову не пришло. – Слушай, ты же в курсе, как я ненавижу Исинхая, да? – скривившись, спросила Эринс. – Не парься, все давно в курсе твоей любви к руководству, – съязвила я. Сейли коварно улыбнулась, потом даже улыбнулась победно, потом… – Если кто-то и прикончит Исинхая, то это буду я, так что давай думать, что нам делать. Исинхай что-то сказал по поводу всего этого? – Он сказал: «Пусть рукоять меча останется в его руках». Сейли нахмурилась, несколько секунд молча на меня смотрела, потом вдруг спросила: – Помнишь, я недавно убрала главу клана Самомото? Не то чтобы я знала подробности, но да, слышала. – Так вот, – продолжила Эринс, – все его телохранители, по причине того, что не смогли сберечь своего господина, радостно вспороли себе животы. Своими мечами. То есть это и было то самое: «Пусть рукоять меча останется в его руках». Догоняешь? Частично. Я просто не могу рассуждать об убийствах столь же легко и равнодушно, как Сейли. – На Ятори, – продолжила она, – насколько я помню, все еще действует кодекс воина и в случае, если кто-то из аристократов сильно облажается, то никакой казни не будет. Преступник должен убить себя сам. Ради чести. Ради сохранения чести рода. Я сидела, пристально глядя на нее, и контуры плана действий уже начали вырисовываться. – Желательно, – продолжила Эринс, – чтобы при моменте позора присутствовал кто-то из более высокопоставленных людей, чем ваш наниматель. «Император», – мгновенно подумала я. – Надеюсь, смогла помочь, – тепло и по-дружески улыбнулась мне Эринс. – Смогла. Спасибо. – Я улыбнулась в ответ. – Если что, обращайся. И удачи, Кей. – Спасибо, – поблагодарила уже практически пустоту. Эринс ушла, я следом тоже выскользнула в реальность. * * * И еще несколько долгих минут наслаждалась объятиями Чи, его дыханием на моей коже, его присутствием рядом… Не покидало ощущение, что это в последний раз. В последний раз с ним. В последний раз вот так, когда мы на равных и я еще не его враг. В последний раз повернуться, заглянуть в темные омуты глаз мгновенно проснувшегося Адзауро и с сожалением осознать – большего мне не дано и уже никогда дано не будет. – И хорошие пловцы тонут, да, Кей? Не знаю, к чему это он. Как вообще можно было интерпретировать эту очередную яторийскую мудрость, но я все равно ответила: – Да. Просто как в омут с головой – да. Да – как клятва. Да – как признание поражения. Да – как обещание самой себе, обещание того, что, когда я впервые лягу с мужчиной, я знаю, кого представлю в своем воображении. О, дохлые дерсенги, боюсь, я всегда и с любым мужчиной буду представлять на его месте… этого.